Избранное
Шрифт:
– Я из Министерства магии, - сказал Огден.
– Вас не звали, - повторил тот.
– Я вас не понимаю, простите, - нервно сказал Огден и попятился. Немудрено: в одной руке у незнакомца была палочка, в другой - заляпанный кровью нож.
– А ты понимаешь, Гарри?
– спросил вдруг Дамблдор.
– Вроде да, - кивнул я, вспомнив мертвую змею на двери.
– Он на серпентарго говорит?
– Именно.
События понеслись кувырком: парень с ножом швырнул в Огдена каким-то заклинанием, а на шум из дома выскочил пожилой мужчина.
– Министерский,
– спросил он.
– Именно!
– сердито ответил Огден, вытирая лицо.
– А вы, я полагаю, мистер Гонт?
– Я. Предупреждать надо, что явитесь... Это частное владение, так что мой сын просто защищался!
– Защищался от чего?
– спросил Огден, неловко поднимаясь на ноги.
– От назойливых типов. Всяких, что шляется без спросу. Магглов и прочей сволочи.
Тут Гонт шепнул сыну:
– В дом. И не спорь!
Это точно был серпентарго: я понимал его, но заодно еще различал странное шипение - единственное, что мог услышать Огден.
Тем временем Огден привел себя в порядок и заявил:
– Я расследую серьёзное нарушение, имевшее место ранним утром… Может быть, продолжим в доме?
Гонт выругался, но впустил его. В лачуге было всего три комнаты. В главной, этакой кухне-гостиной, сидел Морфин с живой гадюкой в руках и нашептывал ей что-то на змеином.
Из угла послышалось шарканье, и я увидел вдруг девушку в рваном сером платье. Она возилась возле закопченной печи и гремела горшками. У нее были длинные тусклые волосы и простое, бледное, немного грубоватое лицо.
– Дочка, Меропа, - буркнул Гонт, и Огден поздоровался.
Девушка не ответила на приветствие, а только отвернулась и сильнее загремела посудой.
– Мистер Гонт, - сказал Огден, - перейдём к делу: у нас есть основания считать, что ваш сын, Морфин, прошлой ночью колдовал в присутствии магглов.
Меропа уронила горшок.
– А ну, почини, безрукая!
– рявкнул на нее отец, и она выхватила палочку, но увы - после ее заклятия горшок чуть стену не проломил, да еще и раскололся пополам.
Огден поспешно починил его,
– Сквибка несчастная...
– плюнул Гонт в сторону дочери. Та подняла посудину и поставила на место, а потом замерла у стенки, чуть ли не сливаясь с нею.
– Мистер Гонт, ваш сын нарушил закон, - вернулся к делу Огден.
– Вот повестка на слушание дела.
И тут Гонта понесло... Как он костерил Министерство со всеми присными! А уж по магглам прошелся... Я и то пять новых слов узнал!
– Вот, гляди!
– вопил он, тыча Огдену в лицо кольцо с чёрным камнем.
– Видишь это? Видишь? Знаешь, что это? Знаешь, откуда оно? Оно хранилось в нашей семье столетиями, вот откуда мы идём, и всю дорогу — чистая кровь! Знаешь, сколько мне предлагали за эту штуку, за герб Певереллов на камне?
– Понятия не имею, - сказал Огден, - и к делу это совсем не относится, мистер Гонт. Ваш сын совершил…
Гонт выругался и подскочил к дочери - через мгновение он уже подтянул ее к Огдену, ухватив за золотую цепочку на шее.
– А это видишь?
– проревел он, встряхивая
– Оно слизериново! Салазара Слизерина! Мы — его последние живые потомки, что ты скажешь на это, а?
Он отшвырнул девушку в сторону, а я постарался изобразить удивление. Ну, хотя бы потому, что уже понял, кто такая эта Меропа. Да и побрякушки эти я не просто видел, а и в руках держал неоднократно!
– Мистер Гонт, - упрямо продолжал Огден, - Ваши предки к данному делу не относятся. Я здесь из-за Морфина...
Они продолжили препираться: Огден требовал, чтобы Морфин явился на слушанье, а Гонт говорил, что паршивому магглу так и надо... И вдруг за окном послышался дробный стук лошадиных копыт, смех и громкие голоса. Меропа встрепенулась, а мужчины нахмурились.
– Что за лачуга!
– прозвучал девичий голос.
– Том, неужто нельзя снести ее, чтобы не портила вид?
– Это не наша земля, - отозвался молодой мужчина.
– Дом принадлежит старику Гонту, слыхали? У него еще сын совершенно чокнутый...
Девушка засмеялась. Звон и стук копыт становились всё громче и громче.
– Том, а почему у них змея к дверям прибита?
– Боже, и правда! Говорю ведь, у сына Гонта голова не в порядке... Не смотрите на это, Сесилия, дорогая, едем скорее!
– «Дорогая», - прошипел Морфин на парселтанге.
– Он её называет «дорогой». Ты ему, значит, не нужна.
Меропа побелела.
– Ты о чем?
– нахмурился Гонт.
– Она любит смотреть на того маггла. Всегда в саду, когда он мимо проходит, таращится на него из-за изгороди, не так разве? А вчера вечером из окна свесилась, ждала, пока он проедет мимо.
– Это правда?
– в голосе Гонта звучала угроза, когда он двинулся к испуганной девушке.
– Моя дочь, чистокровный потомок Салазара Слизерина — мечтает о гнусном маггле?
Меропа вжалась в стену от ужаса, но молчала. Огден вообще не понимал, что происходит, что за шипение он слышит.
– Мерзкая предательница крови!
– взревел Гонт, кинувшись душить дочь, но тут Огден ожил и затормозил его, но сбежал, когда на него кинулся Морфин...
Выскочив на дорогу, Огден чуть не попал под лошадь. Всадником оказался красивый молодой парень (вылитый Том Риддл из дневника!), а бок о бок с ним ехала хорошенькая девушка. Оба они расхохотались, увидев наряд Огдена, а он побежал дальше...
– Думаю, хватит, Гарри, - сказал Дамблдор, и мы вернулись в кабинет.
– Ну? Ты не хочешь спросить, что это было?
– Девушку жалко, - искренне ответил я. Вот уж кому не позавидуешь: вырасти в такой чокнутой семейке, а потом помереть молодой!
– Что с ней случилось?
– Она выжила, - вздохнул директор.
– Огден отправился в Министерство и вернулся с подкреплением. Морфина с отцом арестовали и судили. Первый получил три года Азкабана, а Марволо - всего полгода.
– Марволо?
– старательно удивился я, потому что уже знал эту историю: недаром с крестражем общался, это еще когда было.
– Так это был...