Избранное

Измайлова Кира Алиевна

— Вот как? — нахмурилась Марина Николаевна. — Интересно, зачем она здесь?

— Под ней труба, — пояснила та. — Но Летти не знает, куда она ведет, это очень-очень глубоко.

— Да, глубже, чем ты можешь представить… — замогильным голосом произнесла Миртл и натужно засмеялась.

— Вы, вижу, в курсе, мисс Уоррен, — произнесла Марина Николаевна, обернувшись к привидению. — И что же это за труба?

— Она ведет в Тайную комнату… — прошелестела Миртл.

— Это же сказки.

— Нет! Нет! Три года назад Тайная комната была открыта…

—

Значит, те странные происшествия, — вспомнила Марина Николаевна (то есть Амбридж), — не шутка?

— Какая там шутка! — воскликнула Миртл, воспарив к потолку от избытка чувств. — Я же умерла из-за этой комнаты… то есть из-за Ужаса, который там обитал, так мне сказал Гарри!

— Гарри Поттер? — уточнила та.

— Да! Он тоже ее открывал, эту комнату, и убил василиска… только об этом никому не велено говорить, — скуксилась призрачная девочка.

— Но знает об этом весь замок, — вздохнула Марина Николаевна. — Хм… а как он открыл вход, мисс Уоррен?

— Он… он шипел и свистел, — ответила та, подумав. — И раковина отодвинулась, а под ней был лаз.

— А вы не запомнили, какие именно звуки он произносил?

— Может быть… не уверена, — помотала Миртл двумя хвостиками. — Как-то… с-с-с-ш-шч-ш-ш? Или ш-ш-ш-ш-чш? Нет, не работает. Может… — она всхлипнула, — может, это потому, что я мертвая?!

— Мисс Уоррен, если эта штуковина реагирует на звук, то ей всё равно, живы вы или мертвы, — серьезно сказала Марина Николаевна. — Сделаем вот что… Вы останетесь здесь и будете охранять эту раковину. Не пугая девочек, повторяю! Просто говорите им, что она не работает, а то таблички никто не читает. А когда здесь никого не будет, попробуйте снова открыть тот ход… Если выйдет, сообщите мне. Вы же можете перемещаться по замку?

— Могу, и не только по замку, мадам! — хвастливо заявила Миртл.

— Прекрасно. Только, если отправитесь ко мне, сделайте это не у всех на виду и не среди ночи. А если кто-то другой попытается открыть проход, тогда разрешаю поднять шум. И немедленно сообщить мне! Ясно вам, мисс Уоррен?

— Да, мадам, — ответила она. — Я… я не буду пугать девчонок. Только пусть они надо мной не смеются!

— Теперешние насмешки существуют только в вашем воображении, мисс Уоррен, — сказала Марина Николаевна. — Уверена, большинство учениц жалеет вас, и если вы будете вести себя пристойно, а не окатывать их фонтаном из унитаза и рыдать в ответ на самую невинную реплику, то они охотно с вами побеседуют. Подумайте об этом, а мне пора. Летти, идем!

Удалившись в свои комнаты, она надолго задумалась, потом перевела взгляд на домовушку и опомнилась:

— Летти, а почему ты такая чумазая? Немедленно умойся и почисти одежду!

— Летти не может, — ответила та, глядя в пол.

— Не поняла… Объясни!

— Когда-то хозяин рассердился на Летти за то, что она чистила камин и показалась ему в таком виде. Он выгнал Летти из дома и проклял, — шепнула она. — Он сказал… «чтоб тебе на всю жизнь такой остаться». И Летти осталась.

— Погоди, но если он тебя выгнал, ведь ты свободна, разве нет? —

не поняла Марина Николаевна.

— Он сперва проклял, а потом выгнал, мадам, — пояснила та и заплакала. — И Летти долго искала пристанище… В Хогвартсе принимают всех, и Летти тоже взяли на грязную работу…

— А ты и говоришь не так, как другие домовики, — сказала Марина Николаевна, подумав. — Кем был твой хозяин?

— Летти не скажет, — помотала та головой. — Он уже умер. Летти не позволит чернить его имя!

— Да я не об имени! Он был ученым? Или кем-то вроде?

— Да, мадам… Только он стал злоупотреблять зельями, и однажды… однажды…

— И ты не могла вернуться, когда он опомнился? — тихо спросила она.

— Он не опомнился, мадам. Он, наверно, даже не вспомнил о Летти, — большие, с горошину слезы катились из глаз домовушки. — А Летти всю жизнь принадлежала ему, с самого его рождения… а до того — его отцу и бабушке…

«Сколько же ей лет? — с невольным содроганием подумала Марина Николаевна. — Не меньше ста, это уж точно!»

— А к другому хозяину ты устроиться не могла? — спросила она вслух.

— Нет, мадам. Тем, кто рад был бы получить домовика, даже такого вот чумазого, Летти служить не желает. А у других домовики уже есть. Остался только Хогвартс, чтобы не пропасть с голоду, потому что воровать для себя Летти не станет.

— Понятно… — произнесла Марина Николаевна. — Что ж, здесь ты хотя бы сыта. Хотя, будь моя воля, я бы все-таки велела тебе умыться и переодеться! Да не в это дурацкое полотенце, а нормальную одежду, что там тебе больше нравится, юбка или штаны…

— Мадам Амбридж очень добра, — прошелестела Летти.

— Да неужели… Послушай, если мне понадобится помощь, — спохватилась она, — я могу вызвать именно тебя? Не любого школьного домовика, а тебя?

— Конечно, мадам, просто позовите по имени, — кивнула та.

— Хорошо. Спасибо тебе за помощь! — сказала Марина Николаевна. — Теперь можешь быть свободна.

Летти исчезла, а она выдохнула с облегчением.

Ну и дела! Значит, слухи о Тайной комнате, донесшиеся до Министерства, были вовсе не слухами? И там, в подземелье, может что-то таиться? Любопытно, сумеет ли Миртл открыть тайный ход!

Впрочем, подумала Марина Николаевна, Гарри Поттер-то под рукой, а он это уже делал. Следовательно…

Ею двигало вовсе не исследовательское любопытство, отнюдь. Она предпочитала, чтобы подвалы были чистыми, сухими, и еще — в них не должно было водиться никакой нечисти!

Часть 10

— Итак, пятый курс, — сказала Марина Николаевна. — Я прочла ваши сочинения. Весьма недурно! Особенно хорошо работает фантазия у мистера Томаса, я процитирую, с вашего позволения?

Тот закивал, лучась улыбкой.

— «Если бы Локхарт своим лечебным заклинанием удалил Гарри кости не руки, а черепа, или позвоночник, Гарри бы точно умер», — прочла она и с удовольствием увидела вытянувшиеся лица. — Высший балл, мистер Томас.

— Офигеть, — сказал Финниган. — Я не додумался…