Избранное

Измайлова Кира Алиевна

– Мамочка, это студенты, – ласково произнесла Тани, присела на кровать и погладила голову сье Дани. – Записывают, кто живет на фермах. Ничего, что они на тебя взглянули?

Гэйн не выдержал и бросился вниз по лестнице.

«Не думала, что заклинатели настолько хлипкие», – невольно повторила Лэсси слова Килли. Ее тоже мутило, но она все же нашла в себе силы сказать:

– Вы с матушкой действительно очень похожи!

– Папа тоже так говорит, – улыбнулась Тани и погладила рыжеватые волосы сье Дани. – И Тьен.

–

Тьен? – старательно удивилась Лэсси.

– Мой жених. Тьен Венсен. Он лечит маму, и ей становится лучше. Видите, какие волосы? А год назад почти все выпали…

Лэсси передернулась. Как же Тани не видит, не обоняет, что это – уже не ее мать? То, что осталось, разлагается под одеялом, а голова… Почему она не замечает, что у ее матери совершенно другое лицо?

«Линсен еще и заклинатель! – мелькнуло в нее в голове. – Иначе почему и Тани, и ее отец до сих пор уверены, что их мать и жена жива? Может, такой же самоучка, как сье Обри, и… шеф об этом не знает! Надо бежать!..»

– Желаю здоровья вашей матушке, – произнесла Лэсси. – Надеюсь, ваш жених сумеет ее вылечить.

– Благодарю, милая сье, – улыбнулась Тани. – Уверена, так и будет, и тогда мы поженимся… Вы найдете выход? Я хочу побыть с мамой…

– Конечно, найду, сье, где же тут заблудишься, – быстро выговорила Лэсси и выбежала во двор. – Ох… Ничего себе… Гэйн! Хватит блевать!

– Иди ты… – только и смог тот выговорить.

– Как ты сдавал зачеты? И к доку Гутсену ходишь?

– У него обычно не такие… протухшие… – Молодой человек вытер рот и выпрямился. – Все. Я готов работать.

– Тани и ее отец все-таки под заклятиями?

– Не уверен, – честно ответил он. – Сперва мне показалось – да, что-то есть, но оно быстро развеялось. Там, скорее, какой-то дурман в мозгах, но это не волшба. Или не та волшба, о которой я знаю. Мало ли чему Линсен успел на Западе научиться…

– Странно, что Тани начала выкладывать все совершенно незнакомому человеку, – сказала Лэсси.

– Ей, наверно, совсем не с кем поговорить, кроме отца и жениха. Не с рабочими же.

– Но чтобы вот так первым встречным взять и показать мать!.. Неужели она не понимает, что… что…

– Что это труп, и не вчерашний, – сказал у них за спинами Тари, и молодые люди подпрыгнули. – Думаю, понимает. Вернее, понимала прежде, но сама себя убедила, что мать еще жива. А вот почему и каким образом это произошло, надо выяснить.

– Может, Линсен… ну… не заклинатель, а гипнотизер?

– Все возможно, сье, – вздохнул Тари. – Хотя я ни разу не встречал настоящего гипнотизера, не шарлатана. Тут что-то иное. И сразу вам скажу: мы явно имеем дело с настоящим Линсеном.

Лэсси уставилась на него и приоткрыла рот, словно собираясь сказать: «Как вы это поняли, сьер?..» Но не успела – кусты возле дома затрещали, из них выбрался Дайсон и уселся, вывалив язык и тяжело дыша. И то, побегай вокруг фермы по каким-то буеракам…

–

Нашел что-нибудь? – тут же спросил Тари, и тот помотал головой. – А мы нашли.

– Угу. Запчасти сье Дани и труп хозяйки фермы. Лежалый, – добавил Гэйн и передернулся, хотя, возможно, виной тому был начавшийся мелкий дождь.

«Так что, версия о ненормальном, который пытается оживить труп, оказалась не пустышкой?!» – настолько явно читалось на морде Дайсона, что Тари захихикал.

– Оживлять тут пытаются не трупы. Пойдем покажу, пока хозяин с курятником возится. Сюда…

Они вошли в духовитое тепло хлева, и заклинатель поманил их к загону. Вернее, нескольким маленьким загончикам, в которых размещались небольшие свиньи. «Как их? – попробовал вспомнить Дайсон. – Не поросята, но еще не взрослые… А, подсвинки!»

В этих загончиках животные даже двигаться не могли, а кое у кого были спутаны ноги. Еще тут оказалось слишком уж чисто для свинарника, словно… «В операционной, – подумал Дайсон. – Вернее, в палате».

– Слушайте, я знаю байку о том, что мастера наколок тренируются на свиньях, но чтобы хирург так развлекался… – выговорил Дэви, глядя на шрам на свином боку.

– Он не развлекался, он работал. Из этих животных… – Тари прикрыл глаза. – Выживут двое или трое. Остальные пойдут на мясо.

– Как вы это поняли? – удивилась Лэсси.

– Чувствую замогильщину. Не заклятия, нет их здесь, а вот те части тел, что должны были упокоиться вместе с хозяевами, ощущаю. У этого, – заклинатель указал на тощего подсвинка, который лежал, уткнувшись мордой в солому, и тихо постанывал, – почка убитого. У того вон, который ест, тоже почка. Сердец не замечаю, слишком сложно, наверно, их пересаживать. А вот у этой свинки часть человеческой печени. Выглядит животное неважно, но умирать вроде бы не собирается.

– Но зачем… зачем… – начал Гэйн, а Лэсси перебила:

– Исследования! То, о чем сказал дядя Одди! Линсен уже пересаживал органы животных от одного другому, а потом взялся за людей…

– Не хотите же вы сказать, что он и… сье Даль что-то пытался пересадить?

– Нет, там что-то совсем иное. Но тут… – девушка посмотрела на свиней. – Выходит, он решил узнать, подходят ли человеческие органы животным? А в случае удачи, наверно, хотел попробовать сделать наоборот, раз уж свиную кровь удалось перелить человеку…

– Золотое дно, – пробормотал Тари. – Орган, считай, по цене потрохов, а какие перспективы!

– Думаете, я права?

– Во всяком случае, в ваших словах есть определенная логика, сье. И теперь понятно, почему таинственный покровитель так оберегает Линсена: если тому удастся задуманное, то…

– Кто первый встал, того и рынок пересадки органов? – перебил Дэви. – В смысле, свиней-то пруд пруди, а вот специалист – один-единственный! И сколько могли бы заломить за операцию, я даже представить боюсь.