Избранное
Шрифт:
входом в музей. Начался его осмотр. Очередь желающих попасть внутрь не
иссякала до позднего вечера.
С тех пор дверь в типографию не закрывается. Посетили ее уже
миллионы граждан Германии и туристов из разных стран.
Довелось и нам, группе ленинградцев, побывать в музее. Первая
комната занята витринами, где под стеклом памятки, оставленные о себе
посетителями. В их числе мы тотчас приметили красные галстуки
советских пионеров, значки с
готов!", рисунки нашей детворы.
"Из искры возгорится пламя", - взял Владимир Ильич девизом для
первой русской революционной газеты.
Пламя возгорелось... И советские газеты, можно сказать, внучки и
правнучки ленинской "Искры", выходят уже под девизом: "Пролетарии всех
стран, соединяйтесь!"
Ленинской "Искре" воздвигнут памятник. Это - обнаруженная
типография на Пробстхайде. Она стала музеем, и двери музея не
закрываются: миллионы людей перебывали уже в маленьком домике среди
зелени, а поток посетителей все нарастает. И это понятно: то в одном
конце мира, то в другом возгорается пламя освободительной борьбы
угнетенных. Революционеры в поисках правды жизни подчас испытывают
потребность приобщения к учению Ленина. А учение это - его суть -
кратко и выразительно раскрывает "Искра".
К истории "Искры" нарастает интерес и в кругах ученых. Пример
тому - недавно вышедшая в свет книжка "Ленинская "Искра"". Она ценна
новыми сведениями о предмете. Работали над книжкой совместно советские
и немецкие историки - Владлен Степанов, Константин Тарновский, Карл
Вигель; два редактора - Елена Смирнова и Моника Вернер; два
переводчика - Елена Шумская и Альфред Рейснер.
Составитель книги - доктор Эрхард Вальтер.
Все немецкие товарищи - жители Лейпцига.
Выпустили книгу совместно московское издательство "Книга" и ФЕБ
Фахбухферлаг (Лейпциг) на русском и немецком языках.
Художественно выполненная книжка (кунстмалер Зигфрид Хемпель)
умещается на половине ладони.
ГОЛОС ЛЕНИНА
Рассказ
В гражданскую войну наша бригада как-то расположилась на отдых.
Выдалось время помыться в бане, постираться и как следует выспаться
после бессонных боевых ночей и походов.
На ближайшую железнодорожную станцию прибыл политвагон, много
дней катившийся от самой Москвы с попутными поездами. Это была
обыкновенная теплушка с тюками центральных газет, брошюр и листовок.
Посредине - печурка, на ней - солдатский котелок и
добрался до нашей станции на Украине, от всех его грузов не осталось
почти ничего.
Бойцы, приехавшие на тачанке за литературой, очень огорчились и
принялись совестить сопровождающего вагон.
– Эх ты, кочерыжка капустная! Распустил все по тылам - а к нам, в
боевую бригаду, с поскребышами!
Сопровождающий - разбитной паренек с грозным маузером на
самодельной лямке - сконфуженно мялся, пока бойцы, топая по гулкому
вагону, подбирали разрозненные газеты и листовки. Кончилось тем, что
он решил откупиться. Открыл фанерный чемодан с висячим замком и отдал
бойцам граммофонную пластинку, которую приберегал, видимо, для
какого-то другого случая.
Трудно описать ликование в бригаде, когда тачанка на взмыленных
конях прикатила со станции и ездовой закричал с облучка:
– Ура, товарищи! Пластинка... Речь Ленина!
А второй, сидевший в тачанке, обхватив руками и ногами ворох
литературы, которую трепал ветер, вскочил и помахал над головой
пакетом:
– Вот она! Вот она!
В политотделе был граммофон - ящик с горластой трубой, похожей на
медный контрабас в духовом оркестре. В ту пору и граммофоны попадались
не так уж часто. Раздобыли один на бригаду, да и тот был теперь
чиненый-перечиненый. Ему ведь тоже доставалось в боях. На трубе
пестрели заплаты, поставленные бригадными кузнецами. Эти ребята ловко
ковали лошадей, но нельзя сказать, чтобы столь же удачно "подковали"
граммофонную трубу. Она дребезжала и искажала звуки.
В этот день все учебные занятия в бригаде прошли образцово. Сами
бойцы пустили слух, что тот, кто не постарается в стрельбе или на
тактических занятиях в поле, пусть и не помышляет услышать голос
Ильича.
В бригаде было едва ли меньше тысячи штыков и сабель. Городок
небольшой, подходящего помещения, конечно, не нашлось, и бойцы
собрались на лугу. Сколотили помост для граммофона, а сами сели в
несколько рядов полукольцом.
Собрание было торжественным. Вынесли знамя. Комиссар сказал речь
о мировом империализме. Потом помост покрыли кумачом и на нем
водрузили граммофон.
Но куда повернуть трубу?
– К нам, в нашу сторону!
– закричали сотни людей с фланга.
– Нет, сюда поворачивай, сюда!
– кричали с другой стороны.
– Они
и так услышат. К ним ветерок!
– Не замай, не трогай! Правильно стоит! - Это были голоса из
центра.