Избранное
Шрифт:
Парадокс во всей этой истории заключается в том, что Владимир Васильевич тоже выступал за реформы и был даже согласен дать «вольную» Гогаеву и его людям, да вдруг попятился назад. Почему он сделал это, раннее рассказано об этом довольно подробно. Но главное то, что Кузьмин и сейчас ратует за реформы, – уж больно это удобно «свистеть и дудеть», подменяя реальное дело правильными, но мало к чему обязывающий словесами.
А Гогаев, опытный организатор производства, человек реального дела, сидит без работы вот уже более полугода. Сидит и пишет заявления, протесты, ходатайства в различные инстанции, начиная с Прокуратуры города Москвы и кончая Госкомимуществом Российской Федерации. А там, похоже, тоже сидят люди, голосующие за реформы двумя руками. Причем тянут их вверх так усердно и долго, что даже не остается времени опустить
А как наш главный приватизатор в Москве А. Б. Чубайс (ему опальный директор тоже писал послание, писал непосредственно)? Уж он-то, наверное, отдал соответствующее распоряжение, повелел своим помощникам (самому себе, понятное дело недосуг: надо речи говорить о важности приватизации) расставить точки над «i» хотя бы в одном, вот этом конкретном деле? Увы! Ни звука не послышалось на этот счет из звонкой конторы.
Так в чем же тут дело? А в том, по всей видимости, что реформы нынешние носят, как это бывало и ранее на Руси «верхушечный» характер (я об этом уже говорил) и проводятся исключительно в интересах тех, кому положено. А кто ныне является таковым? Ответ не надо искать долго – новая, постперестроечная номенклатура, госчиновничество. И уж никак не растерявший порядочности директорский корпус, к коему смело приписал бы я и А. С. Гогаева.
Свили гнездо
Некоторое время тому назад в одном из старейших вузов страны – Московской медицинской академии – состоялось заседание совета. Рядовое, в общем-то, событие привлекло, однако, внимание прессы. Дело, видите ли, в том, что на этом совете пронимался новый устав флагмана медицинских вузов, предусматривающий самостоятельность академии, шла речь о предпринимательстве как способе выжить в условиях жесткого дефицита бюджетных средств.
Устав был принят. Новые разделы его, в которых отражалась возможность ведения предпринимательской деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации, не вызывали особых споров. В ряде газет появились заметки с рассказами о том, как в течение этого года благодаря своим малым и совместным предприятиям академия получила около 70 миллионов рублей. Все хорошо. И мы, наверное, присоединились к хвалебному хору, если бы не отдельные обстоятельства, которые хоть и всплывали на заседании совета, но остались как бы незамеченными. Не замеченными, правда, людьми со стороны – нашим братом, журналистом. Ослепленные 70-миллионной короной, венчающей, так сказать, годичное академическое предпринимательство, многие из нас не придали особого значения той части выступления профессора С. Кузнецова – начальника отдела по координации деятельности коммерческих структур, где он заявил, что вот уже несколько месяцев от некоторых из них не поступает ни данных о финансовом состоянии, ни отчислений в общую копилку.
Интересно, не правда ли? Что бы это все значило? Сокрытие доходов? Неразглашение коммерческой тайны? Даже перед собственным координатором? Задумавшись по этому поводу, мы как-то поприглушили в себе восторг относительно коммерциализации храма науки. Нет-нет, нас не заело морализаторство, наше уважение к проводимой в целом работе здесь не поколебалось. Но вкралось сомнение.
И оно окрепло, когда удалось ознакомиться с мнением на этот счет аудитории другой – студенческой. Да, тут, конечно, хорошо знают, что академия сдает в аренду принадлежащие ей помещения, что появились контрактные студенты, в том числе и «валютные» – из-за рубежа, а преподаватели занимаются с отстающими репетиторством за определенную мзду. Знают и понимают, что все это в конечном итоге оборачивается общим благом: ректорат не скупится на приглашение в учебное заведение самых ярких преподавательских звезд, не дает угаснуть обнадеживающим исследованиям, а они, студенты, как и преподаватели к зарплате, получают к своим стипендиям существенные доплаты.
Но знают и понимают молодые пытливые люди и еще кое-что. И это «кое-что» их очень волнует. Например,
У студентов на этот счет мнение однозначное – председателю профкома господину Никифорову, его ближайшему окружению. А то с какой бы стати этот «защитник» бедного студенчества, сам будучи давно не студентом, цепляется мертвой хваткой за общественную должность и на какие бы это «шиши» (не на зарплату же ассистента кафедры) раскатывает в компании личного шофера и парочки симпатичных телохранителей на шикарном частном лимузине? И опять же вопрос возникает: зачем профсоюзному вожаку телохранители? От студентов, что ль защищаться?
Немало загадочного видится и в деятельности таких коммерческих фирм, как «МЕДЕКО» и «АЛАТЕМ», возглавляемых зав. кафедрой гигиены детей и подростков профессором В. Кучмой; семейного колледжа, работающего совместно с Брауновским университетом (США) и созданного проректором по учебной части профессором И. Богиным.
Финансовая сторона дела этих структур, да, впрочем, как и вся их работа, хранится в строжайшей тайне за семью печатями. Денежных поступлений от них в академию нет. Именно эти фирмы имел в виду профессор С. Кузнецов, анализируя положение в СП, АО и товариществах.
И такая еще петрушка. Руководители этих организаций Кучма и Богин, как и известный нам Никифоров, скрывая всячески от глаз людских собственную деятельность на коммерческом поприще, проявляют неуемное любопытство по отношению к другим, требующим от них широкой огласки своих действий или, как это делает нередко И. Богин, пытаются лично проконтролировать их работу. Хотя для этой цели в академии создан специальный отдел. Между прочим, другие структуры материалы свои регулярно публикуют на страницах многотиражки. Уж не стремятся ли «теневые» (в принципе в данном случае это слово можно бы написать и без кавычек) подмять под себя предпринимательство в академии?
И вообще, чтобы действовать так, как действует вышеназванная троица, думается, надо иметь серьезное покровительство, желательно от первого листа. Первое лицо в академии, естественно, ректор. Ректор Михаил Александрович Пальцев, член-корр. Российской АМН, профессор, доктор медицинских наук, лауреат Государственной премии, несколько лет назад большинством голосов избранный коллективом на высокий пост. Неужели он?..
– Что вы! – был общий хор голосов многих людей, которым мы осторожно высказали свое предположение.
Далее – шире. Выяснились такие детали! Похоже, Михаил Александрович сам «обложен» этой троицей со всех сторон и неприятностей от нее претерпел немало. Посудите сами. Вот создается комиссия по подготовке устава под председательством Богина. Комиссия «рождает» на свет шесть его вариантов. И ни один не соответствует юридическим нормам, «Закону об образовании». Естественное недовольство студентов, сотрудников: принятие устава затягивается. В этой ситуации ученый совет вынужден пойти на чрезвычайный шаг и передать полномочия председателя Пальцеву. Дело пошло. Вскоре устав был обсужден в коллективе и на ученых советах факультетов. Единственным человеком, который противился принятию документа, был лишь И. Богин. Единственным человеком, который голосовал против, оказался В. Кучма. И еще единственный человек – С. Никифоров. Он попытался процедуру принятия устава просто сорвать.