Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Нет.
– Но были?
– Была.
– А дети есть?
– Дочь. Четырнадцать лет.
– О, как раз средний возраст моих фанатов и фанаток. Как зовут?
– Шура. Александра.
– Интересно, она мои записи слушает?
– Иногда слушает. Но не фанатка.
– Вы обиделись?
– С чего ты взяла? Просто устала.
Юлия Николаевна чувствовала себя скверно.
«Зачем я это делаю? – повторяла она, вышагивая рядом с Анжелой по пустому просторному холлу, проходя мимо охранника-лейтенанта. – Мне интересно знать, кто такой объект „А“, каким образом он связан с Анжелой и почему она с ненавистью рвала его фотографию.
Охранник поднял голову и проводил их внимательным взглядом.
– Всего доброго, – кивнула ему Юля. Он вежливо кивнул в ответ. Юля твердо пообещала себе, что ни за что не станет задавать вопросов о порванной фотографии.
В машине она включила музыку. В магнитофоне уже стояла кассета Вертинского. Анжела тут же стала подпевать, не разжимая губ. Мычала она весьма выразительно. Когда кончилась первая песня, она произнесла:
– Обожаю Вертинского! Он прикольный. Нервы успокаивает. Меня, знаете, до сих пор трясет.
– Почему?
– Да все из-за этого придурка.
– Ты о ком? – рассеянно спросила Юля.
– Не важно. А Генка получит по ушам, это точно. Спрашивается, какого хрена он мне эту сволочь приволок? Неужели нельзя было заранее просмотреть фотографии? Знает ведь, как у меня сейчас с нервами плохо!
Это было похоже на мысли вслух. Но такой монолог вполне можно было произнести и дома, в одиночестве. Юля поняла, что девочке нужен слушатель. Эмоциональное недержание – вещь неприятная. Юля чуть усилила звук.
Ваш лиловый аббат Будет искренне рад И отпустит грехи наугад, —сладко грассировал волшебный тенор.
– Вот, вот, из этой песни мы хотели сделать клип, – заявила Анжела, – но не успели. Все из-за этой скотины. Знаете, есть такие подлые мужики, которые к тебе тупо клеятся, и, если их посылаешь, они начинают всем свистеть, что это ты клеилась, ты его прямо достала, на шею вешалась.
– Знаю, – напряженно улыбнулась Юля и быстро, чуть фальшиво продолжила: – Это как в анекдоте про Васю и Брижит Бардо.
– Расскажите.
– Да ну, он старый, с бородой.
– Все равно расскажите.
– Ладно. Слушай, но если будет смешно, не смейся. Тебе нельзя. Впрочем, он не особенно смешной. Приезжает Брижит Бардо в Москву. Охрана еле отбивается от поклонников. Приемы, Кремль, Большой театр, все как положено. В последнюю ночь перед отлетом к ней в номер влезает маленький такой, всклокоченный мужчинка. Она хочет позвать охрану, но мужчинка падает на колени и говорит: «Умоляю, успокойтесь, я совершенно безопасный.
– Я бы таких Вась душила собственными руками, – пробормотала Анжела.
– Что, поклонники замучили? – сочувственно улыбнулась Юля.
– При чем здесь поклонники? Их почти не осталось. Скоро вообще не будет. Просто один такой придурок очень сильно испортил мне жизнь. Очень сильно. Только зовут его не Вася, а Станислав Владимирович Герасимов. Вы видели, как я фотографию порвала?
– Видела, – кивнула Юля и подумала: «Интересно, продолжает ли нас сейчас слушать господин полковник и если да, то что он на это скажет?»
– Вот. Это он. Стас Герасимов, – с ненавистью прогудела Анжела, – его поганая рожа. Ненавижу. Как он ко мне клеился, это надо было видеть! Я сначала отнеслась к нему вполне спокойно. Он внешне вроде бы нормальный. Но потом поняла: придурок. Полнейшее дерьмо. Ну и послала его подальше. А он, мало того что пошел всем свистеть, будто это я липла к нему как банный лист. Он еще распустил слух, что я на колеса подсела и пыталась его подсадить, так сильно хотела его, секс-гиганта, затащить в койку.
– Мерзавец, – согласилась Юля, – и что, нашлись дураки, которые ему поверили?
– А то как же! – Она завелась всерьез, но не могла кричать, у нее получался утробный рык: – Он умеет очень убедительно врать. Ненавижу!
– У тебя были из-за его вранья неприятности?
– Неприятности? Ну да, мне немножко личико попортили. Только лишь.
– Прости, не поняла.
– Все из-за него, понимаете? Вот это все, – она ткнула пальцем в повязку на лице, – из-за Стаса Герасимова! Только из-за него!
Юля резко затормозила. Они ехали по темному узкому переулку, и проезжую часть не спеша переходила собака.
Анжела вскрикнула, нечаянно раскрыла рот и тут же застонала:
– Ой, мамочки, как больно!
– Господи, ну что такое? – Юля медленно развернулась к обочине. – Где больно?
Сзади завизжали тормоза, вспыхнули фары. Юля вдруг поняла, что все это время за ними следовала скромная аккуратная иномарка темно-синего цвета с антенной и запоминающимся номером – 123.
«Что же в этом странного? Мальчик с вахты сообщил, что мы вышли из клиники вместе, и за моей машиной пустили „хвост“, как в шпионском кино. Что же странного, наоборот, хорошо. Если Анжела дружит с террористом, если это он избил ее, а потом взялся оплачивать лечение и звонил мне ночью, то я сейчас везу маленькую бедненькую бомбочку замедленного действия».
– Посмотрите, что там у меня? Ужасно болит, – стонала «бомбочка» и сверкала в полумраке зелеными, полными слез глазами.
– Чтобы посмотреть, я должна снять повязку.
– Ну так снимайте же скорее!
– Я не могу сделать это в машине. Во-первых, у меня руки грязные, во-вторых, здесь плохой свет, я ничего не увижу. Придется ехать назад, в больницу.
– Может, мы просто доедем до моего дома, вы подниметесь и посмотрите? – гулко промычала Анжела.
– Нет. В больницу придется вернуться. И, вероятно, ты останешься там еще на два дня.