Избранные главы элементарной математики. Учебное пособие
Шрифт:
Она не стыдилась ни Хакона, ни того, что они сделали — или будут делать. Теперь, когда ее любопытство было удовлетворено, Эйслинн была полна решимости узнать о нем больше. Он был не просто предметом любопытства или страстного желания: она хотела проводить с ним свое время, свои ночи. Судьба сложилась так, что она не сидела без дела, скучая из-за кого попало!
Ничто из этого не давало ответа на вопрос, что делать с этими новыми отношениями между ними. Их дружба была чем-то одним. Она была дружелюбна со всем персоналом в разной степени — в основном
Теперь Эйслинн и Хакон были далеко не только друзьями.
Ее прошлые связи тоже держались в секрете. Страх быть разоблаченной в связи с Бренденом вызывал особый трепет, и в конце концов о ней и сэре Алаисдэре узнали. Обоим было по-своему хорошо, но в конце концов сам роман увял.
Мне просто нравится секретность? — она не могла не задаться вопросом. Эйслинн не могла отрицать, что три человека — это закономерность, и что тайный характер отношений ее возбуждал.
И все же ей не нравилось сводить Хакона к этому. Если она хотела тайного романа с сотрудником, у нее было много вариантов, и всех их она знала до Хакона.
Логично, что Хакон был особенным.
Да, это ей понравилось гораздо больше.
Он был особенным — сам по себе и для нее. Ей нравилось, как работает его разум, и его руки тоже.
Воспоминание о том, как его пальцы водили кругами по ее клитору, заставило ее обхватить руками разгоряченные щеки.
Судьба, сосредоточься!
С такой скоростью она сгорела бы дотла.
Ей нравилось, каким он был талантливым и преданным. Чтобы добиться успеха, требовалось и то, и другое, и Хакон справлялся с любыми испытаниями. Он был добрым, беззаботным и обладал чувством юмора. Она могла бы перечислить так много превосходных качеств, но он был больше, чем они и их сумма. Он был Хаконом, и прямо сейчас он принадлежал ей.
Эйслинн могла ходить кругами по вопросу о том, что их ждет в будущем. Ее желудок сжался от нервозности, чего не было с Бренденом или Аласдэром. Почему-то, даже в муках ранней, страстной любви, она никогда не думала, что у нее с кем-то из них большое будущее. Когда пришел конец их роману, она не была ни удивлена, ни слишком обижена.
С Хаконом все было по-другому. Она не могла сказать, что представляла себе что-то конкретное или что ей вдруг захотелось замужества и детей. Эта новая, прекрасная связь с Хаконом принципиально не изменила ее.
Но она была готова дать этому простор для развития. Она хотела быть с ним любым возможным способом.
И, возможно, это лучше всего было сделать тайно. Ей не нужны были украдкой взгляды и злобные комментарии, отравляющие то, что у них было, еще до того, как это успело развиться.
Руки в боки, Эйслинн кивнула сама себе, решив. Она бы…
—
Подпрыгнув от неожиданности, Эйслинн прижала руки к груди и метнулась к узкому окну. Двумя руками вцепившись в подоконник, Фиа держалась за проем, ее медные волосы блестели в дневном свете. Над каменным подоконником были видны только ее изогнутые брови и широко раскрытые глаза.
С замиранием сердца Эйслинн не знала, что с собой делать, когда ее горничная спустилась обратно во двор замка и скрылась из виду.
Неуклюже она схватила ночную рубашку и стянула ее через голову. Она только успела просунуть руки в рукава халата, когда Фиа вошла в дверь со всей уверенностью генерала-победителя.
Быстро закрыв за собой дверь, Фиа бросила долгий взгляд на Эйслинн.
Эйслинн стояла совершенно неподвижно, как будто Фиа не заметила бы ее, если бы она не двигалась.
После ужасно долгой паузы на лице Фиа появилась улыбка. Невыносимая и самодовольная, она подняла брови, прежде чем вручить Эйслинн сверток с вещами.
Она оцепенело взяла их, ожидая, что Фиа что-нибудь скажет.
— Бренна приказала служанкам обыскать замок в поисках тебя сверху донизу, — сказала Фиа, — но у меня было предчувствие, что я найду тебя здесь.
Эйслинн откашлялась, хотя и не знала, что сказать.
Кивнув на сверток в руках Эйслинн, Фиа сказала:
— Я принесла одну из твоих рабочих рубашек, книгу и твой блокнот. Подумала, что тебе уже должно быть скучно.
Вздохнув с облегчением, Эйслинн наконец посмотрела на предметы, которые держала в руках. Как и сказала Фиа, одна из ее поношенных юбок лежала поверх книги, которую она читала о мостах и других морских сооружениях приморского города Эдригулл, а также блокнота с портативной ручкой, воткнутой в корешок.
— Спасибо тебе, Фиа.
Подмигнув ей, горничная сказала:
— Я знаю, ты не из тех, кто валяет дурака.
Эйслинн рассеянно кивнула, прикусив нижнюю губу.
— Фиа…
— Я никому не скажу, — заверила ее горничная. — Кроме того, ты это заслужила. Валяние дурака и красавца кузнеца.
Эйслинн удивленно подняла глаза.
— Правда?
— Конечно, — Фиа похлопала ее по руке. — Он делает тебя счастливой.
Счастливой. Услышав эти слова, признание затронуло что-то глубоко внутри Эйслинн. Она была счастлива. Несмотря на дополнительные обязанности и заботы.
Счастье, которое он подарил ей, перевесило отчаяние, которое всегда таилось на задворках ее души.
— Посмотри на себя, глаза блестят, — Улыбаясь, Фиа вытащила маленькую бутылочку из кармана своей юбки. — И последнее.
Румянец стал еще ярче, когда она увидела флакон с сильфиевой пудрой.
— Подумала, ты захочешь подстраховаться. Если только ты не захотела маленького зеленого наследника.
Эйслинн показала язык, и Фиа последовала ее примеру. Вскоре они перешли к корчению рож друг другу, что и застал Хакон, когда вошел в комнату с ланчем.