Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Я в столичной полиции, у меня новая команда.
— Замечательно, девочка. Работай… Как только сумеешь вырваться в отпуск, я буду рад тебя видеть.
— Обязательно.
— Я часто прохожу мимо вашего дома. Его теперь снимает молодая пара. На вид приятные ребята, хотя я к ним не заходил и вообще… Не знаю, как бы я объяснил, кто я такой.
— Эдвард, все вещи в кладовке. Я ничего не выбросила. Нам нужно разобрать коробки. Наверняка что-нибудь…
— Давай не все сразу, — перебил ее Эдвард.
— Откуда у тебя мой телефон? — спросила Эрика, сообразив, что он звонит ей на новый номер.
—
— Нет, конечно. Прости. Это во мне ищейка говорит, всегда хочет знать, что, зачем и почему…
— Эрика, главное, помни — ты не одинока. С тобой, я знаю, здесь круто обошлись, и многих за это нельзя осуждать, но ты тоже его потеряла… — Голос Эдварда сорвался. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто ты одна, — продолжал он. — У тебя есть я, родная. Какой-никакой…
— Спасибо, — тихо проронила Эрика.
— Ой, этот звонок в Лондон обойдется мне в целое состояние, так что пока… Рад был услышать твой голос, Эрика. Не пропадай.
— Ты тоже… то есть, нет, не буду.
В трубке послышался щелчок, потом гудок — связь прервалась. С глубоким вздохом Эрика прижала руку к груди. На душе потеплело. Она сморгнула слезы.
Телефон в ее руке снова зазвонил. Это была Мосс.
— Босс. Вы где? — спросила она.
— Дома.
— Вы не поверите. Обнаружен еще один труп. На этот раз в бассейне парка Брокуэлл.
— Документы есть? — спросила Эрика.
— Да. Это Айви Норрис.
Глава 30
Парк Брокуэлл и бассейн на его территории находились менее чем в трех милях от музея имени Хорнимана, в районе которого был обнаружен труп Андреа. Эрика пронеслась мимо освещенной башни с часами, которые показывали четверть одиннадцатого. На лобовое стекло плюхались крупные капли дождя, который вскоре полил как из ведра. Эрика включила дворники и всем телом подалась вперед за рулем, всматриваясь в пелену дождя за окном. В поле ее видимости вплыли двое полицейских в форме, стоявших у входа в бассейн. Эрика резко затормозила и вышла под дождь, барабанивший по припаркованным вокруг машинам.
— Старший инспектор Фостер, — представилась она, перекрикивая шум дождя, и показала удостоверение. Полицейские приподняли оградительную ленту, пропуская ее к месту происшествия.
Летом парк и бассейн пользовались популярностью у горожан, которые любили здесь купаться и устраивать пикники, но в темноте дождливого январского вечера зона отдыха производила унылое, гнетущее впечатление. Мосс и Питерсон пропустили за ленту полицейского ограждения сразу же вслед за Эрикой. У них был с собой мощный фонарь, которым они освещали путь, идя по дорожкам с бетонным покрытием, мимо заколоченного досками ларька, где летом продавали мороженое, и беседки с облезающей краской. Скоро они вышли на лужайку. Различить чтолибо вокруг было невозможно. Вдалеке гремел гром, молнии озаряли огромный плавательный бассейн под открытым небом. Впереди вырисовывались очертания большой белой палатки экспертов-криминалистов. По краю воды была проложена дорожка из полиэтилена. Трое помощников криминалистов в белых комбинезонах, стоя на коленях в грязи, сноровисто снимали отпечатки чьих-то
Яркая галогеновая лампа светила прямо на труп Айви Норрис. Она лежала на спине в грязи, во вспененной бурой жиже, в которой были измазаны ее одежда и тело.
— Пожалуйста, стойте на ящиках, — попросил один из криминалистов, показав на настил, который выложили вокруг трупа, чтобы не затоптать место происшествия.
Перешагивая с ящика на ящик, они приблизились к телу Айви. Ее сальные волосы были стянуты назад. На желтушном лице с вытаращенными глазами, как и у Андреа, застыл страх. Расплющенный нос покрывали сгустки запекшейся крови. На Айви были куртка и свитер, те самые, в которых Эрика видела ее несколько дней назад, но вся нижняя часть тела от самого пояса была оголена. Ноги худые, в шрамах, синяках и отметинах от уколов — смотреть больно. Седые волосы на лобке всклокочены.
Фотограф из группы криминалистов защелкал фотоаппаратом, и в палатке засверкали вспышки, сопровождаемые пронзительным визгом. Айзек, стоявший на одном из ящиков, молча кивнул им.
— Кто ее обнаружил? — спросила Эрика.
— Какие-то ребята. Они решили на спор перелезть через забор.
— Где они сейчас?
— С вашими сотрудниками в районном доме культуры, это здесь, через дорогу. ДНК на анализ мы уже взяли.
— Они что-нибудь видели? — спросила Эрика.
— Нет. Темно было. Один из мальчишек споткнулся об нее и упал.
— Должно быть, перепугался до смерти, — предположила Мосс, глядя на Айви.
— У нее сломан нос. Думаю, и скула тоже. На шее обширные странгуляционные борозды, — сообщил Айзек. Опустившись на корточки, он осторожно оттянул ворот свитера Айви. — Думаю, также сломаны четыре ребра. Более полное представление о внутренних повреждениях даст вскрытие. При ней нашли сто фунтов наличными. Свернутые купюры лежали в бюстгальтере.
— То есть случайное нападение или ограбление можно исключить? — спросила Мосс.
— До вскрытия я не хотел бы делать никаких выводов. Но в принципе, если деньги не тронуты, значит, нападавший думал не об ограблении. Он думал о сексе. Наружный осмотр показал, что во влагалище присутствует семенная жидкость.
— Айви занималась проституцией, — объяснила Мосс.
— Может, убийца заманил ее сюда деньгами? — добавил Питерсон.
— На данном основании мы не вправе делать вывод, что половой акт был осуществлен по взаимному согласию, — твердо сказал Айзек. — Область таза сильно травмирована.
— Где ее руки? — спросила Эрика, со страхом подумав, что Айви отрубили верхние конечности.
— У нее за спиной, — ответил Айзек. Один из его ассистентов подошел и осторожно приподнял Айви с земли: обе ее руки, с налипшей на них грязью и камешками, были туго связаны под ее телом. Айзек, работавший в перчатках, пальцем счистил грязь с запястий Айви.
— Видите? Связаны пластиковой веревкой, которую часто используют в промышленности или при упаковке продукции.
— Что с ее обувью? — спросила Эрика, глядя на ступни Айви, — заляпанные глиной, отекшие, с лопнувшими сосудами и длинными грязными ногтями.