Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Не то слово. Послушайте, завтра с утра я сразу в отделение. Дайте знать, если будут еще какие сведения.
— Э… босс…
— Что?
— Я получил распоряжение всю новую инфу предоставлять старшему инспектору Спарксу.
— Ясно. Но все, что касается Айви, это еще и личный интерес.
— Я вас понял, босс.
Только Эрика положила трубку, к ней подошли Мосс и Питерсон. Она рассказала им о сообщении от Айви.
— Она столько раз поднимала ложную тревогу, — сказала Мосс. — Вообще, рано или поздно ее все равно бы убили.
— Тело собираются увозить. Нужно поскорее освободить место для
— Выходит, что так, — ответила Эрика. Все трое на время замолчали. Казалось, Питерсон и Мосс разочарованы.
— Ладно, до скорой встречи, — попрощалась Эрика.
Вернувшись к своей машине, она несколько минут сидела в темноте, слушая, как по крыше стучит дождь. Мосс и Питерсон проехали мимо, фарами осветив салон ее автомобиля, а потом Эрику снова окутал мрак. Смерть Айви произвела на нее тяжелое впечатление. Она высвободила из рукава куртки запястье и включила свет над зеркалом. Отметины от зубов почти исчезли, ранки быстро заживали. Что предприняла Айви в последние дни? Кто заманил ее к бассейну в парке Брокуэлл? Или она пришла по собственной воле? Что теперь будет с ее внуками?
Эрика завела двигатель и тронула машину с места. А дождь все лил и лил.
Глава 31
Незнакомец сдернул с головы толстую балаклаву и согнулся, извергая содержимое желудка. Рвотные массы плюхались в чернильную воду со звонким шлепком, звучавшим даже громче, чем стук дождя, который ливнем обрушивался на поверхность бассейна. После убийства хочется очиститься — обычное дело. Он повалился на мокрую землю, с наслаждением подставляя лицо под дождь.
Выследить Айви Норрис оказалось проще простого. Старая грымза не изменяла своим привычкам — торчала под уличным фонарем в начале Кэтфорд-Хай-стрит. Выглядела еще омерзительнее, чем обычно: в меховой опушке застряли ошметки чего-то вонючего — вероятно, блевотины; ноздри по краям покрывала короста запекшейся крови.
— Меня зовут Полетт. Тебе отсосать или по полной программе? — спросила Айви. Глаза ее вспыхнули, когда она увидела, что рядом затормозила дорогая машина. И только усевшись на пассажирское кресло, услышав щелчок центрального запора дверей, она разглядела водителя.
— Привет, Айви… Мне кое-что нужно от тебя, — вкрадчиво произнес он.
Айви запаниковала, стала умолять, извиняться, клясться, что этого больше не повторится, лопотала и лопотала, брызгая слюной, которая оседала на приборной панели дорогого автомобиля.
— Пойми, у меня не было выбора. Легавая мне угрожала. Сказала, что отнимет у меня детей… Да ей толком ничего и не известно. Знает только, что та девчонка, Андреа, встречалась с каким-то брюнетом и светловолосой девицей… И от меня она больше слова не услышит!
И тогда водитель протянул Айви две пятидесятифунтовые купюры.
— Что ты за это хочешь? — неуверенно спросила она.
И она взяла деньги — может, была просто побита жизнью или надеялась, что после я все-таки ее отпущу.
Айви не спросила, зачем ее тащат в глухое место, и, когда они остановились, она позволила, чтобы ей связали руки за спиной. Даже не предложила кодового стоп-слова.
—
И вот тогда нервы мои сдали, и я заехал ей кулаком в лицо. Она не выразила удивления — просто огорчилась. Когда я снова ударил ее, сильнее, она, казалось, смирилась с судьбой. Еще одно разочарование в довесок ко всем остальным. Я выдрал у нее две пригоршни волос… Сломал ей нос… В ее глазах читалось одно лишь удивление, когда мои руки продолжали сдавливать ее шею дольше минуты. Вот тогда-то она и поняла, что умрет.
Вдалеке, где-то за парком Пекам-Рай, проехал полицейский автомобиль с включенной сиреной. Он лежал в кустах возле водоема, наслаждаясь ощущением чистоты, которое даровал дождь.
Мой автомобиль в нескольких кварталах отсюда, но возвращаться к нему пока нельзя.
Сейчас нельзя.
Когда рассветет.
Когда c меня сойдет вся грязь.
Глава 32
Эрика долго не засыпала. Лежала без сна, слушая шум дождя, неустанно стучавшего в окно. Ей никак не удавалось забыть образ Айви. Остекленевшие глаза, в которых застыл ужас, словно она все еще смотрела в лицо убийце. «Интересно, — думала Эрика, — какое это лицо? Старое или молодое? Смуглое или светлокожее? Какой он — похож на громилу или внешне самый обычный человек, не выделяющийся из толпы?»
Она не заметила, как погрузилась в сон. Когда открыла глаза, в окно спальни через занавески сочился мягкий свет: значит, наступило утро. Впервые за долгое время она спала без сновидений. Эрика отодвинула занавеску: дождь прекратился, но небо было светло-серым. Рассвело. Она нагнулась к прикроватной тумбочке, взяла телефон, чтобы узнать, который час. Телефон стоял на подзарядке, но признаков жизни не подавал.
Выругавшись, она пошла в кухню-гостиную: цифры электронных часов на плите не светились. Эрика открыла маленький стенной шкаф, где размещался электрощиток, вытащила оттуда пятнистую картину Марси и щелкнула туда-сюда центральным автоматом. Безрезультатно. Глядя в эркерное окно на лежащую внизу безлюдную улицу, она понятия не имела, который теперь час. Эрика вышла на лестницу и постучала в дверь соседей. Через несколько секунд она услышала, как повернулся в замке ключ, загремели отодвигаемые запоры и звякнула цепочка. Дверь приотворилась на несколько дюймов. В щель на нее смотрела маленькая пожилая женщина с белыми взбитыми, как меренга, волосами.
— Прошу прощения за беспокойство, — обратилась к ней Эрика. — Вы не подскажете, который час?
— Кто вы такая? Зачем вам нужно знать время? — подозрительным тоном осведомилась старушка.
— Я ваша новая соседка. По-моему, нам отключили электричество, а у меня часы только на телефоне, и он тоже не работает.
Старушка оттянула вверх тонкий рукав своего кардигана и стала всматриваться в циферблат крошечных золотых часов, туго обвивавших ее запястье.
— Двадцать минут одиннадцатого, — сообщила она.