Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
У Мелани зашумело в голове. Бревенчатая хижина. Маленькая девочка. Надвигающаяся тень в дверях.
— Минуточку, — встряла миссис Эпплби. — Вы считаете, что вот эта девушка — ребенок Рассела Ли Холмса?
— Да, мэм.
— Да с чего вы взяли?
— Так утверждал Ларри Диггер, — с равным недоумением коротко отрезал Дэвид. — А что?
— Она никак не может быть его ребенком, агент. У Рассела Ли не было дочери. У него родился сын.
Глава 34
После
В каждой компании по прокату автомобилей, куда он наведался, нашелся человек, готовый за двадцать баксов заглянуть в записи. Обнаружив бланк, заполненный Мелани, Брайан сообразил остановиться у информационной стойки, где, как выяснилось, большие голубые глаза сестры произвели неизгладимое впечатление на пожилого служащего. Сведения привели Стоукса в Хантсвилл, а там первым пристанищем, на которое он наткнулся, был мотель «Шесть».
Брайан вышел из машины. Температура и влажность ударили волной, рубашка немедленно прилипла к коже. «Добро пожаловать домой в штат Техас». Господи, оказывается, он не забыл этот чертов штат.
В вестибюле мотеля выпытал у застенчивой сотрудницы признание, что у них нет гостей с именем Мелани, но недавно заселилась девушка, подходящая под описание.
Брайан подмигнул и сунул администраторше чаевые. Двадцатилетка покраснела сильнее и, запинаясь, предложила оставить сообщение. Брайан решил не спешить. Непонятно, в каком душевном состоянии находится сестра, не хотелось напугать ее еще больше. Надо поговорить лично.
Брайан вернулся на стоянку, довольный собой, как никогда в жизни. Он нашел Мелани. Теперь он сам о ней позаботится. Теперь все будет хорошо.
Повернулся к своей машине и очутился лицом к лицу с отцом.
— Какого черта ты здесь делаешь? — первым делом потребовал Харпер Стоукс — белую рубашку хоть выжимай, темный галстук перекошен.
Если Брайан провел беспокойную ночь в полудреме, то отец явно не сомкнул глаз.
— Присматриваю за Мелани, — отрезал Брайан, затем нахмурился. — А ты какого черта здесь делаешь?
— То, что должен был сделать двадцать пять лет назад.
— Неужели? Я знаю, что ты натворил, папа. Знаю, что не заплатил выкуп. Знаю, что продал собственную дочь за гребаную страховку. Как ты смеешь…
— Я содержал эту семью…
— Ты оторвал нас друг от друга!
— Я сделал то, что следовало!
— Принеся в жертву собственного ребенка? — заорал Брайан. — Продав мою сестру?
— Ты ее ненавидел! Ломал ее игрушки!
— Я ее любил. Это же Меган. Улыбалась нам всем, доверяла каждому из нас. Черт, она даже тебе доверяла. Как ты мог сотворить такое с четырехлетней девочкой? Как ты мог сотворить такое со мной?
У Харпера перекосилось
— Неблагодарный кусок дерьма. Ничего толком не знаешь, а туда же, пытаешься судить. Не собираюсь стоять здесь и оправдываться перед собственным сыном. Я тебя вырастил. Сделал для тебя все возможное, и что в ответ? В последний раз говорю — я не причинял вреда Меган! Не причинял ни малейшего вреда! А теперь с меня довольно, — всплеснул руками Харпер.
Прежде всего Брайан заметил белую повязку. Похоже, серьезная рана, а ведь отец, как любой хирург, старательно берег руки. А потом, очень медленно Брайан осознал остальное.
Отец держал в руках пистолет. На самом деле целился в него из пушки.
Брайан смотрел на Харпера и неожиданно ощутил невероятное спокойствие.
Впервые понял, что все, чего он жаждал, — отцовской любви, ради которой совершил немало ошибок. Харпер того не стоил. Следовало считаться только с матерью и сестрой. Только они всегда его любили, а сейчас уже слишком поздно.
— Не позволю тебе причинить боль Мелани, — не дрогнул Брайан. — Не позволю отнять у меня еще одну сестру.
— Понимаю. Поверь, Брайан, я делаю это для твоего же блага.
Харпер сорвал повязку, и Брайан увидел глубокую кровавую рану. Свежую татуировку: 666.
«Последний подарок», — подумал Брайан. А потом отец взмахнул рукой и обрушился на него с невиданной силой.
Брайан попытался блокировать удар, но слишком промедлил, и рукоятка пистолета попала прямо в нос. Он услышал треск. Своей сломанной кости. Подумал: «О, Мелани, прости».
И тут мир померк.
— Не понимаю, — роптала Мелани в автомобиле. — Ничего не понимаю.
— Мы просто где-то не туда свернули. Иногда в расследовании такое происходит. Значит, надо вернуться и начать сначала, — ответил Дэвид.
Боевой задор утих. Мелани поерзала на сиденье и угрюмо уставилась в окно.
— Тогда почему я помню хижину, Дэвид? Продолжаю держать в голове картину этой проклятой лачуги и Меган Стоукс, — прошептала она через минуту. — Почему ясно, как вчера, чувствую запах гардении? Вижу маленькую девочку, сидящую в углу. Маленькую девочку, внезапно получившую шанс и помчавшуюся к двери. Вот она бежит через густой колючий подлесок. Но не сумеет сбежать. Я это знаю. Знаю.
— Может, Ларри Диггер своей убежденностью сумел сбить нас на ложный путь, — помолчав, откликнулся Дэвид. — Ведь именно он утверждал, что ты дочь Рассела Ли Холмса. Остальные дружно прыгнули за ним в море, как стая мартышек.
— Но я же вижу…
— Уверена, Мелани? Вспомни, что сказал Куинси. Перед ним лежали фотографии хижины Рассела Ли, и он заметил, что ты ошибаешься, когда описываешь ту лачугу. Тогда мы оба отмахнулись от его слов. А зря.
— Но почему же я вижу Меган и Рассела Ли Холмса?