Избранные произведения в одном томе

Гарднер Лиза

— Стоп. Это не переговоры. Я не на связи с похитителями. Они нас сейчас не слушают, а стоят где-то со взрывателем в руках и проверяют свой счет. Либо деньги появятся к трем одиннадцати, либо они нажмут кнопку. Других вариантов нет.

— Аппаратная, — опять прошептал Уайетт под ухом у Тессы и слегка толкнул ее локтем, как будто слово должно было ей о чем-то сказать. — Куча личных вещей на кухонном столе — бумажник, драгоценности…

— Джастин, — говорила Николь. — Я понимаю ваши опасения. Поверьте, мы с вами. Но если похитители обложили ваше помещение взрывчаткой,

как мы можем быть уверены, что они ее не активируют?

— У богатых будет стимул убраться подальше. У бедных — нет.

И тут до Тессы дошло. С широко распахнутыми глазами она повернулась к Уайетту и тихо сказала:

— Тюрьма. В тюрьмах есть аппаратные. Но как там спрятать семью? Если только…

— Новый государственный объект, — мрачно выдал Уайетт. — Закончен в прошлом году, но так и не открыт. Местные до сих пор рвут и мечут из-за упущенных рабочих мест и зря потраченных налогов. Спорим…

— Строила «Денби констракшн».

— То есть Джастин в точности знает, где он. И если не говорит…

— Он боится.

— У подозреваемых на самом деле есть доступ к взрывчатке.

Уайетт схватил лист бумаги, жирным черным маркером написал: «ПЕРЕВОДИ $$!» — и показал Николь.

Агент Адамс невозмутимо произнесла:

— Хорошие новости, Джастин. Страховая компания только что согласилась на всю сумму. Девять миллионов перечисляются немедленно. Еще пара минут, и ваша семья вздохнет спокойно.

Тесса с Уайеттом не стали дожидаться остальных и ринулись из кабинета. Уайетт на ходу выхватил рацию и запросил подкрепление по специально выделенному каналу. Выскочив на стоянку, они забрались в его внедорожник.

— Пятьдесят километров к северу, — объявил Уайетт. — Минут двадцать, и мы там.

Он включил мигалку, и машина с ревом повернула на дорогу.

Глава 38

Джастин говорил по телефону.

Рядом с ним скакала Эшлин. В своей старой домашней одежде дочь была похожа на саму себя… и одновременно совсем не похожа: настолько она была напряжена, взвинчена и излучала волнение.

А я… не зная, что делать в эти десять минут — возможно, последних в жизни, — бродила по комнате. Она оказалась больше, чем я ожидала. В центре стоял здоровый пульт управления в форме подковы. За ним, в стене, облепленной заряжающимися рациями, были несколько дверей. Подсобки и складские помещения, решила я. Потом мне на глаза попалась печально известная «ловушка для ключей»: металлическая труба с отверстием, куда в экстренном случае надзиратели выбрасывали все ключи, чтобы взбунтовавшиеся заключенные не смогли добраться к складу боеприпасов и оружия.

Я переключила внимание на массивный пульт управления. Прошлась руками по белой огнеупорной консоли, многочисленным мониторам на наклонном возвышении. Потом по микрофонам, которые торчали как сорняки. Тюремные надзиратели восседали здесь взаперти, изолированные собственной властью. Горстка всевидящих и всемогущих волшебников, навечно заточенных за решетчатым занавесом.

Под потолком висели четыре плоских телеэкрана. Сейчас они

были выключены. Именно по ним похитители наблюдали за нами, переключая изображения с сотен видеокамер. Они смотрели, как мы плачем, деремся и постепенно деградируем. Полный распад семьи шел на их глазах.

И вдруг я рассвирепела. Сидя здесь, они вторгались в наш мир. Может, даже ставки делали, потешаясь над нашими страданиями. Десять баксов, что баба заревет первая. Пять баксов, что девчонке будет слабo помочиться при всех.

Я их ненавидела. Сильно. Одержимо. Так, что, вопреки здравому смыслу, мне захотелось их увидеть. Поменяться местами и сравнять счет. Еще недавно они изучали нас, как животных в зоопарке. Теперь мы могли сделать то же самое. Кроме того, Зед не запрещал следить за ними.

Пока муж ругался с федеральным агентом из-за того, что страховая компания не торопилась в точности выполнять его просьбу, я склонилась над пультом, включила мониторы и начала искать настройки видеонаблюдения.

— Мам? — услышала я рядом голос Эшлин.

— Я тут кое-что изучаю, малыш. Не могу понять, какие кнопки нажать, чтобы проверить наружные камеры.

Эшлин дотянулась до контрольного экрана, ткнула белую кнопку с надписью «Безопасность», и мы принялись читать появившееся меню.

В правом нижнем углу экрана были часы. Они показывали 3:09. Через две минуты похитители начнут ответные действия. Возможно, взорвут нас, как заявлял Джастин по телефону.

Но я не думала, что Зед уничтожит аппаратную. Такой тип скорее аккуратно вышибет дверь, пройдет по обломкам и самолично закончит дело пистолетом. Рациональная трата боеприпасов.

Неожиданно на мониторе появился белый фургон. Приближаясь, он рос в размерах, пока не заполнил почти весь экран. За рулем сидел Радар. И смотрел он не в камеру над дверью тюремного приемника, а в сторону пассажирского места, как будто ждал кого-то.

Он подъехал забрать своих сообщников. Зеда и Мика.

Но ведь он должен дежурить на крыше, вооруженный до зубов и готовый к встрече с полицией!

Или деньги все-таки перевели? Прямо на их счет. Джастин был прав: причин убраться по-быстрому у богатых было на девять миллионов больше, чем у бедных.

Часы внизу экрана показали 3:10.

Радар поднял телефон и кому-то что-то сказал.

Я тут же глянула на Джастина.

— Ну что? Все нормально? Страховщики заплатили?

— Деньги перевели? — переспросил он в телефон. — Уже три одиннадцать. Да или нет?

— Джастин, — четко и уверенно ответила федеральный агент, — деньги переводят прямо сейчас.

Радар по-прежнему смотрел на телефон, нажимал какие-то кнопки и с кем-то говорил.

— Джастин, деньги ушли. Вы можете сказать, где находитесь? Наши люди ждут команды, чтобы выехать за вами.

— Мам! — радостно вскрикнула Эшлин, схватив меня за руку и прыгая еще выше.

Мы были в безопасности, деньги перевели, слава богу, полиция — почти в пути.

На Джастина вдруг навалилась усталость, как будто хорошие новости забрали у него больше энергии, чем страх возможной смерти.