Избранные произведения в одном томе

Гарднер Лиза

Подошел его лейтенант Джон Бруни. Он залез в машину и похлопал Бобби по плечу:

— Как дела?

— Нормально.

— Да, это всегда неприятно.

— Точно.

— Наши юрисконсульты скоро прибудут сюда. Они объяснят тебе твои права, окажут поддержку. Ты не первый, с кем такое случилось, Бобби.

— Знаю.

— Просто говори то, что придет в голову. Если почувствуешь себя неловко, закончи разговор. Профсоюз предоставляет адвокатов, и ты можешь попросить проконсультировать тебя.

— Ладно.

— Мы с тобой, Бобби. Один за всех — и все за одного.

Бруни вылез из машины. Наверное, чтобы поговорить

с представителями прессы. Скоро появится краткое сообщение: «Сегодня неизвестный полицейский застрелил человека, забаррикадировавшегося с оружием в собственном доме. Расследованием занимается прокурор штата. Пока нет никаких комментариев по этому поводу».

Так оно и будет. Бобби уже видел нечто подобное. Одного патрульного атаковали из засады, когда он совершал свой обычный объезд. Двое латиноамериканцев, сидевших в потрепанной «хонде», открыли по нему огонь. Он начал отстреливаться, одного парня ранил, а другого убил. Патрульный немедленно ушел в оплачиваемый отпуск — исчез из полицейского управления и вообще из поля зрения, пока пресса обсуждала этот случай в газетах, а латиноамериканская диаспора обвиняла его в расизме. Месяц спустя прокуратура штата решила: инцидент нельзя квалифицировать как уголовное преступление — может, сыграло роль то обстоятельство, что патрульному всадили пулю в плечо. Пресса, впрочем, не обратила на это никакого внимания. Брат убитого начал судебный процесс против полицейского, потребовав миллион долларов.

Этот человек больше не вернулся на службу. И большинство жителей Бостона действительно считали его расистом.

В этом есть что-то неправильное — убить человека, а потом сидеть и беспокоиться о том, как это отразится на твоей карьере. Эгоистично, неподобающе. Или так оно и должно быть?

Бобби снова подумал о заложнице. Стройная. Бледная. Она крепко прижимала к себе ребенка. И сказала «спасибо». Он убил мужчину на глазах у его жены и сына, и женщина поблагодарила его за это.

Снова стук в окошко. Глупо, ведь дверца не заперта. Бобби выглянул и увидел одного из своих приятелей, Патрика Лофтуса.

— Тяжелая ночка, — сказал тот.

— Да.

— Прости, я все пропустил. Приехал пару минут назад, когда операция уже закончилась.

Лофтус жил всего в часе езды отсюда. Значит, все произошло очень быстро. Бобби сообразил, что он и понятия не имеет, который сейчас час. Он получил сигнал, прыгнул в машину, взял винтовку. Случившееся вихрем промелькнуло в его сознании. Стимул — реакция. Он приехал, увидел, выстрелил. Черт возьми, он убил человека. Снес ему полголовы.

«Спасибо», — сказала ему женщина. Спасибо.

Бобби выглянул из машины.

— Меня снимают? — спросил он.

— Нет, камеры убраны.

— Отлично. — И Бобби вырвало на асфальт.

— Мне жаль, — тихо сказал Лофтус.

Бобби снова опустился на сиденье и закрыл глаза.

— Да, — отозвался он. — Мне тоже.

Потом пришли друзья. Коллеги — группа поддержки — учили его, что он должен говорить. Его допросят следователи из прокуратуры штата. Он должен отвечать чистую правду, но по возможности коротко. Он имеет право на адвоката — за счет штата Массачусетс. У него есть право отказаться отвечать на вопросы, если он почувствует себя неловко. У него есть право не давать заведомо невыгодных для себя показаний.

Ему следует помнить: применение силы допустимо лишь в том случае,

если твоя жизнь или жизнь другого человека находится под угрозой. Нужно принять это к сведению, когда следователи начнут задавать вопросы.

Окружной прокуратуре потребуется, вероятно, по меньшей мере две недели для изучения дела. Следователи исследуют его винтовку, проанализируют записи разговоров между ним и командным постом. Проведут баллистическую экспертизу и допросят всех, включая коллег Бобби, женщину, ребенка и старого доброго мистера Харлоу.

Когда расследование подойдет к концу, окружной прокурор определит, есть ли основания для возбуждения уголовного дела. Если Бобби имел право стрелять, то все в порядке. Прокурор объявит свой вердикт, и Додж снова вернется к работе. Но если прокуратура решит начать судебный процесс…

Впрочем, не стоит опережать события.

С этой минуты считается, что Бобби ушел в оплачиваемый отпуск. Неплохая идея — есть время, чтобы успокоиться. И поговорить с другими людьми, пережившими подобное, — такую встречу устроить нетрудно. Если он захочет, можно даже записаться на какой-нибудь психологический тренинг. В управлении есть специалист, которого все очень рекомендуют. И это будет говорить в пользу Бобби.

Убийство — всегда большая проблема, даже для полицейского. Чем скорее он справится с ней, тем быстрее сумеет войти в обычный ритм жизни.

Ребята из управления ушли, и их место заняли следователи.

Половина четвертого утра. Бобби провел на ногах почти двадцать два часа. Он поехал вместе со следователями в окружную прокуратуру. Там они пили обжигающий кофе и сидели вокруг исцарапанного деревянного стола, совсем как старые приятели, собравшиеся поболтать о том о сем.

Бобби был страшно измотан. Огромная доза адреналина, хлынувшего в кровь, чертовски утомила его, но Бобби по-прежнему оставался снайпером — человеком, который способен свести весь мир к одной точке в перекрестии прицела и часами не утрачивать внимания.

Машина завертелась.

Где находился Бобби, когда ему позвонили?

В «Бир гарден», в Бостоне. Бобби тут же добавил, что выпил колы (бармен может это подтвердить) и слегка перекусил.

Его смена должна была начаться в это время? Или она уже закончилась? Когда Бобби сказал, что отстоял пятнадцать часов на посту, все нахмурились. Оговорка о его способности проводить много времени на ногах, видимо, ему не помогла.

Как быстро он добрался до места происшествия? Что помнит из своего разговора с лейтенантом Джакримо? Они выискивали, за что можно зацепиться, и потому Бобби начал отвечать односложно. В воздухе повисла смутная угроза, но он не сумел определить ее источник. Следователи наконец сдвинулись с мертвой точки, но атмосфера осталась крайне напряженной. Вопросы становились все коварнее, а ответы — все категоричнее.

Ему пришлось объяснить, почему он решился войти в дом мистера Харлоу. Он описал свою «точку» на ломберном столике, растолковал, зачем открыл окно и почему стрелял пулями с утяжеленным наконечником.

Что он увидел? Кого?

С этим Бобби справился лучше. Он видел белого мужчину. И белую женщину. Он не называл их по именам и не давал определений: муж, жена, ребенок. Бобби оставался подчеркнуто нейтральным. Он застрелил мужчину, но в этом не было ничего личного.

Наконец они добрались до сути дела. Он знал, что его жертва — Джеймс Гэньон?