Избранные произведения в одном томе

Гарднер Лиза

Джейсон взял себе еще одну вафлю. Когда же полиция явится за домашним компьютером? Многому ли Итан Гастингс обучил Сэнди и почему она никогда не высказывала ему своих подозрений? Он положил на украшенную ромашками тарелку дочери еще с полдесятка кусочков вафли. Если у него заберут дочь, какой вариант для нее окажется хуже? Попасть в руки полиции, которая передаст ее в приемную семью, как только его арестуют за убийство жены, или оказаться на попечении отца Сэнди, который заявит в суде по семейным делам, что Джейсон Джонс не приходится биологическим отцом Клариссе

Джейн Джонс и, следовательно, не должен играть какой-либо роли в ее жизни?

Ри отложила вилку.

— Папочка, я наелась.

Он посмотрел на ее тарелку.

— Еще четыре кусочка, по одному за каждый годик.

— Не хочу, — она спрыгнула с барного стула.

Джейсон поймал ее за руку. Нахмурился.

— Четыре кусочка, а потом можешь идти.

— Ты мне не указчик.

Джейсон моргнул от удивления и отложил вилку.

— Я — твой отец, а значит, да, указчик.

— Нет. Только мамочка может мне указывать.

— Мы оба…

— Нет. Только мамочка.

— Кларисса Джейн Джонс, вы съедите четыре кусочка вафли или отправитесь на штрафную ступеньку.

Она дерзко выставила подбородок.

— Хочу мамочку.

— Четыре кусочка.

— Зачем ты кричал на нее? Зачем ее рассердил?

— Сядь на стул, Ри.

Девочка топнула ногой.

— Хочу мамочку! Она сказала, что придет домой. Сказала, что не бросит меня.

— Ри…

— Мамочка идет на работу, а потом возвращается домой. Мамочка идет в магазин, а потом возвращается домой. Мамочка говорила… обещала, что всегда будет возвращаться домой!

Снова сдавило грудь. Ри уже прошла стадию привязанности, когда плакала каждый раз, стоило только матери уйти. Тогда Сэнди и затеяла игру, о которой прочитала в какой-то книжке по воспитанию. Уходя, она всегда предупреждала дочку, а когда возвращалась домой, первым делом обнимала ее. «Посмотри на меня, Ри. Видишь? Я дома. Я всегда прихожу домой. И никогда тебя не брошу. Никогда».

— Мамочка укладывает меня спать, — упрямо выпятив подбородок, продолжала Ри. — Это ее забота. Ты идешь на работу, она укладывает меня в постельку. Иди на работу, папочка. Иди. Уходи!

— Ри…

— Не хочу, чтобы ты был здесь. Ты должен уйти. Если ты уйдешь, мамочка вернется. Иди на работу.

— Ри…

— Уходи, уходи. Не хочу тебя больше видеть. Ты плохой… злой.

— Кларисса Джейн Джонс…

— Перестань, перестань! — она закрыла уши руками. — Перестань кричать. Не хочу слышать, как ты кричишь.

— Я не кричу. — Джейсон поймал себя на том, что и впрямь повысил голос.

А дочка словно и не слышала его.

— Сердитые шаги, сердитые шаги… Я слышу твои сердитые шаги на лестнице. Уходи, уходи, уходи. Хочу мамочку! Это нечестно, нечестно… Я хочу мою мамочку!

Она отвернулась от него и побежала, всхлипывая, по лестнице.

Джейсон не стал ее удерживать. Он слышал, как она промчалась по коридору. Как хлопнула вдалеке ее дверь. Он остался один в кухне, с недоеденной вафлей и горечью на сердце.

Второй

день без Сэнди, а его дочь уже не выдерживает.

Джейсон горько усмехнулся — уж лучше бы Сэнди и впрямь умереть, а то ведь он, чего доброго, еще и убьет ее за такое.

Полицейские вернулись ровно без четверти девять вечера. Джейсон стоял посредине кухни, глядя на компьютер, который больше не был домашним компьютером, когда услышал громкие шаги на крыльце.

Он открыл дверь. Группу возглавляла сержант Ди-Ди Уоррен.

Она помахала перед ним ордером на обыск, отбарабанила какие-то обязательные для такого случая юридические формулы, определявшие, куда им позволено зайти и что позволено изъять. Как он и ожидал, полицейские намеревались взять компьютер, а также всевозможные электронные устройства, включая айподы, «блэкберри» и «палм-пайлоты».

— А как насчет игровых приставок? — спросил он, пропуская в дом вереницу полицейских в форме и техэкспертов. На другой стороне улицы замигали вспышки — репортеры спешили запечатлеть происходящее.

— «Иксбокс», «Геймбой», «Плейстейшн 2», «Нинтендо» и так далее.

— У Ри есть «Липстер», — сказал Джейсон. — Я бы сказал, «Карс» лучше «Диснеевской принцессы», но пусть уж криминалисты решают сами.

Ди-Ди посмотрела на него с невозмутимым выражением.

— Согласно ордеру, сэр, мы имеем право изъять все электронные устройства, которые сочтем необходимым. Так что позвольте решать нам самим.

Его задело это «сэр», но он не стал к нему цепляться.

— Моя дочь уснула. День был долгий и нелегкий. Пожалуйста, попросите ваших людей по возможности не шуметь.

Джейсон попытался держаться в рамках вежливости, но в конце его голос все же дрогнул. У него тоже был долгий и нелегкий день, а впереди лежала долгая ночь.

— Мы — профессионалы, — сухо ответила сержант, — и переворачивать ваш дом вверх дном не намерены. Разберем по кусочкам, очень аккуратно.

Она кивком подозвала полицейского в форме. Фамилия его была Ансальди, и он, похоже, вытянул короткую соломинку, став на весь вечер сиделкой хозяина дома. Джейсона отвели в гостиную, где он, как и накануне, расположился на двухместном диванчике. Только теперь с ним не было Ри. Никто не прижимался к нему теплым тельцем, никто не нуждался в нем, удерживая нарастающий в груди крик отчаяния.

В конце концов Джейсон закрыл глаза, сложил руки за головой и уснул.

Когда он проснулся, прошло сорок пять минут, и сержант Ди-Ди Уоррен пыталась испепелить его взглядом.

— Вы что, черт возьми, делаете?

— Отдыхаю.

— Отдыхаете? Вот, значит, как? У вас пропала жена, а вы тут дремлете?

— В любом случае, сидя на диване, я ее не найду.

Она раздраженно фыркнула.

— С вами определенно что-то не в порядке.

Джейсон пожал плечами.

— Поговорите с любым парнем из спецназа. Спросите, что они делают, когда объявлена боевая готовность, но развертывание еще не началось. Ответ будет простой: спят. Спят, чтобы быть в готовности, когда наступит время.