Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Вчера Убийца с розой любезно вернул мне то, чего мне так не хватало. Теперь свежая кожа недавних жертв была надежно спрятана в моей квартире. Результаты зверства Убийцы с розой в моей гардеробной.
Знал ли он, что я там иногда спала? Мог ли он представить дочь Гарри Дэя, свернувшуюся калачиком на тайнике, в котором хранятся ее драгоценные трофеи?
Мне понадобилось пятнадцать минут, чтобы найти все камеры, маленькие электронные глаза убийцы. Одна была в гардеробной, вторая — в спальне, а третья — в гостиной. Вот откуда он узнал о моем тайнике. Убийца не просто проникал в мою квартиру,
Посреди ночи я не стала гадать, как ему удалось все это проделать, а просто залепила объективы кусочками клейкой ленты. Затем, вооруженная одним только гневом, села на диван и стала ждать, когда убийца явится сюда, чтобы разобраться со мной.
Я не стала звонить в полицию. Ничего не сказала Ди-Ди Уоррен или детективу Филу. Да, в моем доме были явные улики, начиная от банок со свежей кожей и заканчивая камерами слежения, что могло бы вывести полицию на след маньяка. Но мне теперь было все равно. Все-таки это вам не игра в полицейских и грабителей.
Это мое личное дело. Семейное.
Я тщательно подобрала себе одежду: коричневые брюки, черная рубашка с длинным рукавом и темно-коричневые мокасины. Просто и ничего лишнего. Затем взяла огромную сумку и сложила в нее несколько предметов повседневной одежды, сверху бросила около тысячи долларов наличными, а также косметику, ножницы и пару головных уборов.
Завтракать не стала. Кусок в горло не лез.
В семь часов утра я уже набирала номер МакКиннон:
— Мне нужно немедленно поговорить с сестрой о нашем отце.
Господи, только бы она разрешила…
Суперинтендант позволила мне приехать после девяти.
У меня была еще куча времени, поэтому я отправилась в ближайший торговый центр. Одноразовый мобильник, несколько одноразовых бритв и еще пара предметов первой необходимости. Когда я закончила делать покупки, у меня оставался еще час в запасе. Я не знала, чем заняться, поэтому просто осталась ждать на парковке, вздрагивая от каждого постороннего шума. Что, если Убийца с розой следит за мной даже сейчас? Вдруг он шел за мной от самого дома? Я стала присматриваться к ближайшим автомобилям, но агент ноль-ноль-семь из меня был никакой. Я была всего лишь уставшим, измученным психотерапевтом, который уже забронировал себе пожизненную путевку в психушку.
Время тянулось медленнее, чем я ожидала. Но наконец часы пробили восемь тридцать, и я поехала в исправительное учреждение штата Массачусетс. Руки на руле нещадно тряслись.
Войдя внутрь, я заставила себя дышать медленно и ровно. Я ведь все это проделывала миллион раз: вписать свое имя в журнал посещений, сдать сумку, поприветствовать охранников Боба и Криса, пройти через турникет, который, как обычно, будет трезвонить из-за моего медицинского браслета.
Третий охранник, Мария, уже настолько привыкла к этому, что даже не стала проверять меня детектором.
Быстрый досмотр, и все готово. Наверное, Мария могла бы проверять меня более тщательно. Но был ли в этом смысл? Они ведь все меня хорошо запомнили за почти шесть лет ежемесячных визитов.
Вместо комнаты для допросов, где мы с Шаной виделись в последнее время, Мария провела меня по длинному коридору в комнату для свиданий. Я успешно прошла второй этап и облегченно вздохнула.
Сестра уже ждала меня, в соответствии с правилами держа руки в пластиковых наручниках перед собой. Мария заняла свое привычное место у двери в коридоре, откуда она могла видеть нас — к счастью, только видеть, а не слышать — через стеклянное окошко. Эти так называемые комнаты для свиданий на самом деле изначально предназначены для встреч заключенных с их адвокатами. Снаружи, чтобы не нарушать права заключенных, нельзя услышать, что происходит внутри. Однако некоторые охранники следят за пациентами лечебницы, и это было одной из моих главным проблем.
Но всему свое время.
Пока же я вошла в комнату, проследовала к свободному стулу и села.
Сестра выглядела так, словно у нее выдалась такая же ночь, как и у меня. Бессонная. Полная тревог и волнений. В первый раз у нас было что-то общее.
Великолепно.
Шана хмуро посмотрела на меня:
— Новый образ? Тебе не идет.
Я проигнорировала ее выпад и взглянула на часы. Пять минут, плюс-минус.
Сестра нахмурилась еще больше:
— Что, я тебе уже наскучила?
— Расскажи мне о Донни.
Ноль эмоций. Лицо Шаны абсолютно ничего не выражало. Она поджала губы, оставив мою реплику без ответа.
— С ним ты тоже трахалась?
Сестра вскинула бровь, явно удивившись моему новому лексикону.
— Я его почти не знала, — последовал неохотный, но все же ответ.
— Он был у вас на побегушках. Чарли Сгарци использовал его, чтобы назначать время и место ваших с ним встреч.
Моя собеседница отвернулась.
— Так вот почему ты не отвечала на его письма? Потому что он для тебя не просто репортер, верно? Скорее старая любовь.
Шана продолжала молчать.
— Ты спала не только с ним, — резко продолжила я, — но еще и с Сэмюелем Хейсом.
В ответ снова тишина.
— Я разговаривала с твоей бывшей приемной матерью, миссис Дэвис. Ты разрушила ее жизнь, ты в курсе? В глазах соседей она и ее муж виновны в смерти Донни не меньше тебя. Она была хорошей матерью, Шана. Пока не появилась ты.
Наконец какая-то реакция: тот упрямый взгляд, который я так хорошо знала.
— А еще жизнь Тревора, — тихо сказала я.
Сестра слегка дернулась. Похоже, это имя застало ее врасплох.
— Ему было всего пять лет, — продолжила я. Мой голос звучал беспощадно, что полностью отражало мое настроение. — Ему так повезло с первого раза попасть в хорошую семью. Ты ведь помнишь его, правда? Вы проводили вместе много времени, ты читала ему вслух, учила его рисовать. Он любил тебя. Во всем доме только он один в тебя и верил.
Шана стиснула зубы.
— Государство забрало его у мистера и миссис Джонсон сразу на следующий день после того, как лучшие приемные родители превратились в прокаженных из-за того, что приютили тебя. Тревора отправили в одну из самых ужасных семей, где его каждую ночь били, если не хуже…