Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
В первую секунду я растерялся, но затем сообразил: причиной перемены настроения явился наш разговор в лесу, когда Арно намекнул, что готов передать мне из рук в руки Матильду. Весь день копившееся и едва сдерживаемое напряжение схлынуло. А Арно с видимым удовольствием снова приступил к еде.
— Так тебе по нраву стряпня Матильды? Браво! Я малость вспылил. Знаешь, как говорится: путь к сердцу мужчины ведет через желудок.
Я покосился на Матильду, искренне надеясь, что она не подумает, будто я заодно с ее отцом. Она отвела глаза, зато Греттен
— Папа, мне надо тебе кое-что сказать.
Арно махнул вилкой.
— Валяй.
Я смотрел на нее, не в силах поверить, что она способна на это. И просчитался.
— Я встретила Жоржа в лесу. Он тебе не говорил?
— Нет, а что?
Греттен повернулась в мою сторону. Ангельское выражение сменилось мстительной улыбкой.
— Пусть Шон расскажет.
Арно положил нож и вилку; прежнее благодушие исчезло, и он подозрительно спросил:
— Что он должен мне рассказать?
— А почему не ты сама? — попыталась вмешаться Матильда, но Арно уперся и потребовал:
— Выкладывай.
Все взгляды обратились ко мне. Три лица, три разных выражения: Арно злился, Матильда испугалась, Греттен растерялась, уже жалея, что заварила эту кашу. Удивительно, но я успокоился. Словно искал путь к подобной развязке, но сам того не сознавал.
— Я уезжаю.
Мое заявление было встречено молчанием. Первым нарушил его Арно:
— Что ты хочешь сказать?
— У меня появились дела. — Я почувствовал, что моя нерешительность исчезла и все колебания позади. Словно гора с плеч свалилась.
— Сидит тут, молчит, ничего не сообщит заранее! — рассвирепел Арно. — И вдруг — уезжает. Что за срочность, неужели нельзя отложить?
— Личное. Признаю, все очень неожиданно. Но тянуть не могу.
— А как с твоими обязательствами? Все бросить и удрать — это ты можешь?
— Стена в лучшем состоянии, чем раньше. Но я могу задержаться на несколько дней и…
— Не трудись! — взревел хозяин фермы. — Собрался нас бросить, так не получишь больше ночлега под моей крышей! Катись отсюда! Пошел вон!
— Нет! — воскликнула Греттен. — Он не уйдет! — Она выглядела злой и расстроенной.
— Еще как уйдет! — крикнул отец. — И к лучшему. Мы в нем не нуждаемся!
Матильда попыталась образумить его:
— Послушай, неужели мы не можем…
— Пусть валит! — не унимался отец. — Слышишь, ты, неблагодарный подонок? Я сказал: выметайся!
Я встал и сделал шаг к двери. Матильда преградила мне дорогу:
— Давайте хотя бы отложим разговор до утра.
Я не понял, кому она адресовала просьбу — мне или отцу. Арно сверкал на нее глазами, челюсти ходили ходуном, словно он пытался разгрызть кость.
— Пожалуйста, — произнесла Матильда, и на сей раз я не сомневался, кого она упрашивала.
— Ладно! — отмахнулся Арно. Рука описала дугу и привычно обхватила бутылку. —
Матильда взяла меня за руку и поспешно вывела во двор. Прежде чем она закрыла дверь, я успел обернуться и заметил лицо Греттен. Она смотрела нам вслед с выражением решимости и страдания.
Моросил мелкий дождь. От прохлады и сырости я поежился. По скользкому булыжнику мы двинулись туда, откуда нас не могли услышать.
— Прошу прощения, — промолвил я.
— Вам не надо уезжать, — сказала Матильда. Ее волосы намокли и слиплись.
— Придется.
— Отец вспылил, но он отходчивый человек.
Я мог бы с ней не согласиться, но это не имело значения.
— Дело не в нем. Я и так у вас зажился.
Матильда оглянулась на дом.
— И вы не передумаете?
— Нет. Извините.
Она помолчала.
— Куда вы отправитесь? В Англию?
Я кивнул. Только сейчас до меня стало доходить, в какой я оказался ситуации. Матильда заправила за ухо мокрую прядь.
— А вернетесь?
Я был удивлен и тронут ее вопросом.
— Не знаю. — Я был бы рад пообещать, что вернусь, но решение зависело не от меня.
— Останьтесь хотя бы до утра.
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Отец успокоится. И машину на дороге вам так поздно не поймать.
С этим я не мог не согласиться. Если уйти сейчас, то придется топать всю ночь пешком или торчать до утра за воротами.
— Не хочу послужить причиной новых неприятностей.
— Никаких неприятностей не возникнет. Но перед тем, как вы уйдете, мне надо с вами поговорить.
— О чем?
— Не сейчас. — Матильда стояла рядом со мной; ее серые глаза казались огромными. — Можно, я попозже приду на чердак? После полуночи?
— Конечно, приходите.
Она слегка коснулась ладонью моей груди.
— Спасибо.
Я смотрел, как Матильда торопливо шла к дому и скрылась внутри. И остался один в тишине после только что закончившегося дождя. Ветер, поворачивая, скрипел старым флюгером на крыше конюшни и приносил шелест листьев далеких деревьев. Облака скользили по еще не окончательно потемневшему небу, то заслоняя, то открывая восходящую луну. Мои мысли были в полном смятении, пока я шагал через залитый водой двор. Минуту назад все было ясно, а теперь я не знал, как поступить.
Внезапно нахлынула волна сомнения, ноги ослабели. Что я творю? Жадно глотая воздух, я прислонился к стене амбара и только тут вспомнил, что забыл свою трость в кухне. На мгновение меня охватила паника, но я сказал себе, что не пойду за ней, и, приняв решение, успокоился. Глубоко вздохнул, распрямился и полез на чердак собирать вещи.
Лондон
Когда я добрался до Доклендса, уже стемнело. Бары и рестораны закрылись, и ничто не нарушало тишины, кроме эха моих шагов.