Избранные произведения. Том 2
Шрифт:
— Не чересчур? — спросил Рузаев, останавливаясь рядом с Костровым. — Никогда не видел такой паутины! Смотри, Иван, белая как снег! — Он дотронулся до края паутины пальцем и резко отдернул руку.
— Ах ты!… Жжется! — пояснил в ответ на удивленные взгляды товарищей.
Гаспарян подошел ближе, сунул палец в паутину и тут же отдернул. Потом достал электрометр и приблизил чувствительный элемент прибора к паутине.
— Электростатический заряд, — сообщил он через минуту, — мне добавить нечего. Миша, обычная паутина проводит электричество?
— Не знаю, — подумав, сказал Рузаев. — Скорее проводник.
— Специалист, — в тон ему сказал Гаспарян. — Вот что, дорогие мои, давайте уясним себе правило: с этой минуты ничего не трогать руками. У нас есть щупы, зонды, пинцеты, перчатки… Договорились?
— Как прикажете.- Рузаев вдруг шарахнулся от вертолета. Сверху, с козырька над дверцей, метнулось к нему круглое черное тело диаметром около пятнадцати сантиметров, пролетело над головой, сочно шлепнулось в центр паутины и мгновенно исчезло, оставив после себя слабый запах эфира.
— Вот и паучок пожаловал,- сказал Сурен со смешком. — Симпатичный такой!… Птиц, значит, они уже сожрали, теперь очередь за нами.
— Я, конечно, не разглядел как следует,- проговорил Рузаев, придя в себя, — но скорее всего это сольпуга, а не паук.
— Соль… что? — спросил Костров.
— Сольпуга- фаланга из семейства паукообразных. Сольпуги неядовиты, так что бояться их нам вроде бы нечего.
— А паутину они, эти сольпуги, плетут? — осведомился Гаспарян.
— Н-нет… кажется, нет.
— Вот видишь! — Гаспарян с треском захлопнул футляр электрометра. — Эксперты! Специалисты, так сказать! Помощнички!… Надеюсь, ты прав и пауки неядовиты. Как вы думаете, сюрпризы еще будут?
Рузаев с иронией развел руками.
— Гарантировать не могу, но кажется мне, что все еще впереди.
— Михаил-пророк! — фыркнул Костров.
Гаспарян посмотрел на часы:
— Ну-с, джентльмены, за работу.
Солнце поднялось уже высоко, исчезла с кустов и травы роса, день обещал быть по-летнему жарким.
Вскоре эксперты закончили измерение локальной полевой обстановки в радиусе километра вокруг просеки с ЛЭП, произвели соответствующие записи в журнале и полюбовались на свои вытянутые физиономии. Радиационный, а также магнитный, электрический и прочий фон оказался в норме. Приборы не фиксировали аномалий электромагнитного характера вроде тех, что были отмечены возле разбитого вертолета и у линии электропередачи. В последнем случае это было нормальным явлением: ЛЭП работала и «гнала» свои двести пятьдесят тысяч вольт потребителям в городах и поселках района.
Правда, одна аномалия все же была — биологическая. Концентрация паутины в одном месте на трассе ЛЭП, в районе просеки, была очевидной. Она не отражалась электронными символами на экранчиках приборов и обладала только одним достоинством — наглядностью.
— Сядем, покурим, — предложил Рузаев, доставая сигареты.
Костров отказался, Гаспарян машинально взял одну и тут же вернул: он не курил,
В целях безопасности они вышли из «паучьей зоны» и расположились отдохнуть на берегу Пожны, здесь она была лишь ручьем шириной метра полтора.
— Что же мы имеем? — пробормотал Гаспарян. — А имеем мы без малого нуль информации. Странное нашествие пауков- раз, утечку электроэнергии на линии — два, самих пауков, не похожих на пауков,- три, крик ночью — четыре. Все?
— Ржавый вертолет- пять, — подсказал Костров. — Отсутствие живности в лесу — шесть, да еще сверхпрочная паутина-диэлектрик! Больно ты пессимистичен, начальник. У нас материала уже на приличную сенсацию, а ты- «нуль информации»!
— Нужна аппаратура физико-химического анализа, — сказал Рузаев, затягиваясь — Иван прав, набор проблем хорош. Но тем интереснее с ним работать. И неплохо бы достать какие-нибудь комбинезоны или спецовки, что ли, а то лазить по лесу в наших костюмах несподручно. Хорошо хоть сапоги догадались взять. Я их достал из мешка, можете надевать.
— Вечером схожу в райцентр и позвоню Ивашуре, — пообещал Гаспарян. — Спецовки он привезет. Что касается моего пессимизма, то обосновать его я не могу. Тревожно что-то на душе, друзья мои. Не нравится мне паучье нашествие.
— Обычная вспышка биологической активности, — предложил идею Костров. — Вы не хуже меня информированы о таких вспышках среди леммингов, крыс, саранчи. Вспомните «красные» приливы в Атлантике, когда по каким-то причинам начали бурно размножаться красные водоросли. Вот и здесь нечто подобное: нарушилось где-то экологическое равновесие, и среди пауков вспыхнула «эпидемия» размножения.
— Не годится даже в качестве прикидочной гипотезы, — покачал головой Рузаев. — Слишком много несоответствий. Во-первых, трудно представить, из-за какого экологического фактора начали плодиться пауки. Во-вторых, судя по виду, это не пауки вовсе, а сольпуги, хотя утверждать не берусь — разглядеть не было времени. Да и родина сольпуг — юг Туркмении, так что непонятно, откуда они взялись в умеренной зоне России. И в-третьих, обычная паутина непрочная, а эта словно соткана из шелковых ниток! К тому же накапливает электрические заряды!
— Чувствуется профессионал! — сказал Гаспарян. — Да, Иван? Зоолог я хреновый, но меня Михаил убедил. Что будем делать дальше, джентльмены? Ваши предложения?
— Давайте попробуем пробиться к просеке со стороны леса, — предложил Костров, спокойно отнесшийся к «разгрому» своей идеи. Он был самым высоким в их компании и самым молодым. Лицо открытое, слегка скуластое, курносое, глаза карие. Друзья любили его за добрый нрав и бесстрашие, когда дело касалось критических ситуаций в экспедициях Центра: надежен, смел и удачлив. И не было случая, чтобы он дрогнул перед опасностью, спасовал или струсил. Фамилию свою Костров целиком и полностью оправдывал: он виднелся издалека, и не столько из-за роста, сколько из-за огненно-рыжей шевелюры.