Избранные произведения. Том 2
Шрифт:
— Точно, — кивнул Костров, — костей не соберем!
Гаспарян поморщился и махнул рукой.
— Я же сказал, перенесем. Пошли.
— А завтрак? — спросил голодный Костров. — Может, лучше после завтрака?
— Успеем, перекусим консервами. Не отставайте.
Они потянулись гуськом друг за другом: впереди Гаспарян, потом Рузаев и Костров. Не успели пройти и полсотни шагов, как в лесу раздался треск, и на берег «канала» выскочил ошалелый пожилой дядя, одетый в заплатанные штаны времен Первой мировой войны, ветхую студенческую куртку с надписью «Алтай-88» и женскую соломенную
— Доброе утро, — вежливо приветствовал его Гаспарян.
— Здорово! — сипло отозвался дядя, заросший мощным волосом чуть не до бровей. — Чего это вы тута?.
— Мы ученые, не пугайтесь, изучаем пауков, а вы?
— Леший,- шепнул на ухо Кострову Рузаев.
— Грибник,- догадался тот. — Я уж думал, что сюда по грибы никто не ходит. Вы, наверное, напоролись на пауков?
— Тьфу! — сплюнул дядя, достал громадный клетчатый платок и вытер лоб и шею.- Я в этих местах, почитай, шестой десяток годков грибы собираю! Что ж это за дрянь тут деется?
— Вы же видели, пауки,- пожал плечами Рузаев. — Туда больше не ходите, опасное место. Где вы живете?
— В Жуковке, хата у меня там…
— Вернетесь, скажите соседям, чтобы сюда пока не ходили. Мол, запретная зона.
— Дак куды ж тогда за грибами?
— Лес велик, найдете еще места. А здесь… сами видите.
— Вижу.- Дядя немного успокоился, трубно высморкался и тут заметил ров. — А энто откудова?
— Оттудова,- кивнул в сторону болота Рузаев.
Дядя проследил за его взглядом, затем издал сиплый горловой звук и снова попер в лес, ворочаясь в зарослях, как дикий кабан.
Костров засмеялся.
— Натерпелся страху грибник, все грибы растерял!
— Страх — ладно, не было бы еще каких-нибудь сюрпризов вроде инфразвука, — сказал Гаспарян. — Места эти, видать, грибные, ждите еще гостей, особенно в выходные дни. Надо бы как-то обозначить зону, не дай Бог что случится!
— Чем обозначить? Не писать же объявления на деревьях…
— Не знаю, чем и как. Думайте.
Рузаев почесал в затылке.
— Одни мы не справимся. Охватить надо зону километра три в поперечнике, это по окружности километров десять.
Гаспарян молча зашагал вперед.
— Ладно, посмотрим по ходу дела, — сказал Костров, понимающе глядя в спину начальника группы.
Они снова направились вдоль созданного ручья в лес и вскоре пришли к мнению, что ров тянется точно к просеке, к центральному паутинному скоплению. Однако никаких следов затопления местности не обнаружилось, хотя ручей тек всю ночь и должен был уже разлиться по лесу.
— Странно, — пробормотал озабоченный Гаспарян. — Никакого котлована в районе просеки вроде бы нет. Куда же девается вода?
— В болото, — предположил Костров.
Рузаев промолчал.
Они стояли в удивительном сказочном лесу, затканном паутинами. Косые лучи утреннего солнца пронизывали его огненными стрелами, и паутины вспыхивали всеми цветами радуги, словно усыпанные драгоценными камнями. Свежая борозда разделяла лес надвое и придавала ему угрюмую материальность.
Рузаев сфотографировал ров, исчезающий в туманной глубине леса, и они побрели назад, стараясь идти бесшумно, тихо, инстинктивно ожидая появления чего-то непонятного и грозного. В восемь часов утра позавтракали сухим пайком, сложили палатки, собираясь перебазировать лагерь подальше от рва и поближе к дороге, и услышали издалека в лесу крик. Не сговариваясь, бросились в заросли, причем практичный Рузаев успел захватить ружье.
— Везет же нам на крики! — констатировал он хладнокровно.
Это была девушка.
Она лежала навзничь у куста акации, отбросив в сторону кошелку с грибами. Правая ее рука касалась паутины, и прямо над ней сидел громадный, не круглый, а многогранный, неуловимо асимметричный черный паук, поводивший из стороны в сторону двумя передними парами лап.
Костров, бежавший первым, успел схватить ситуацию в одно мгновение, подивившись ее сходству с собственным случаем у просеки, и на бегу метнул в паука свой фотоаппарат. Паук исчез вместе с паутиной, повеяло странным сухим и горячим ветром. Иван подхватил девушку на руки и бегом направился назад, к лагерю.
— Фотоаппарат подбери, — крикнул он Рузаеву, отмахиваясь от его помощи.
Вместе с Гаспаряном он уложил потерпевшую на брезент, подсунув под голову свернутый спальный мешок, и брызнул ей на лицо водой. Ресницы девушки дрогнули, она открыла глаза. Ужас, мелькнувший в них, сменился радостью и недоумением.
— Вы кто?- спросила она, приподнялась и села, пряча ноги под себя.
Одета она была несколько легкомысленно для лесных прогулок: в небесного цвета кофточку поверх легкого сарафана, открывающего длинные, стройные ноги. Смуглая, тонкая в талии, с волной каштановых волос, перехваченных у шеи лентой, она показалась Кострову лесной феей, разве что бедновато одетой для сказки.
— Мы исследователи,- сказал Гаспарян, деликатно отводя глаза.- Не бойтесь, здесь вы в безопасности.Меня зовут Сурен,а это,- он оглянулся на Кострова, — ваш спаситель, Иван Костров, эксперт Центра по изучению быстропеременных явлений природы.
Костров церемонно поклонился, шаркнув ногой.
Девушка улыбнулась. Бледность с ее щек стала исчезать.
— Меня зовут Таисия, Тая… Пришла вот за грибами и… Кто это был?
— А кого вы видели?
— Сначала паутину,там их много,просто ужас!А потом паука.Он так смотрел!… Я замахнулась на него корзиной, и… и мне стало плохо. Потом… появились вы.
Эксперты переглянулись.
— За грибами теперь сюда ходить нельзя. Вы здешняя?
— Вообще-то я живу в Днепропетровске, а сюда приехала в отпуск, мои тетки живут в Жуковке.
— Похоже, весь райцентр ходит сюда по грибы, — сказал Гаспарян Кострову… — Ну что стал? Объясни Таисии ситуацию, а я схожу к Михаилу, что-то долго он твой фотоаппарат разыскивает.