Избранные произведения. Том 2
Шрифт:
Утро Павел встретил на Земле Пири в Гренландии — из-за желания умыться снегом. Свое желание он осуществил с лихвой: не только умылся, но и провалился в сугроб с головой на мысе Пири, куда от метро пролегла линия монора, совершенно пустого в такую рань. Возвращаясь, Павел изрядно продрог, с тоской подумал о биатлоне — на лыжи не вставал уже полгода, вернулся домой, сделал зарядку в полном объеме и принял горячий душ.
Завтрак занял двадцать минут, а спустя еще полчаса Павел облетел Ствол на двухместном пинассе и отметил появление у башни Ствола передвижного строительно-монтажного
— У меня создается впечатление, что вы здесь живете.
— Так оно и есть,- хмуро ответил начальник Центра. — Покидаю сей приют, лишь когда нужно провести циклы расчетов на больших машинах. Вы тоже сегодня рано.
— Хотя мне и приказали отдыхать, спать не могу. Из головы не идет мысль, что все события вокруг — ненастоящие, понарошку. С вами такого не бывает?
— Случается. Это оттого, что размах событий вышел за границу человеческого удивления. Каждому природой отмечен определенный запас эмоционального равновесия, заключенного в узком «ущелье» между двумя «стенами» — полнейшего равнодушия и стресса от переизбытка впечатлений и переживаний. За первой стеной — болезнь, ибо равнодушие — это предел эмоционального покоя, за второй — смерть или, по крайней мере, уход в выдуманный, иллюзорный мир, в котором на психику уже ничего подействовать не может, ибо она себя исчерпала.
— Ну, до равнодушия мне далеко, а вот ощущение нереальности, вернее, театральности, если хотите, не проходит. Но простите за лирику. С высоты я видел странные паутины в траве. Откуда они?
— Деятельность конкистадоров. «Паутины» — это антенны эффекторов хронополя, с помощью которых конкистадоры стабилизируют Ствол во временных координатах в местах выхода Ствола в прошлом. Здесь они не нужны, однако некоторые из вернувшихся автоматов начинают плести свою паутину, прежде чем мы их вылавливаем. Инстинкт опасности у них сохраняется.
— С высоты я заметил монтажный комплекс типа «Геракл», что за стройка затевается?
— Сегодня монтажники начнут установку максимального хроностабилизатора. Попробуем с его помощью пробить брешь в слое «вспененного» времени вокруг Ствола. Расчеты готовы.
— Зачем?
— Я думал, вы догадываетесь. — Златков поднял на инспектора измученные, покрасневшие глаза. — Чтобы тот, кто пойдет в Ствол для его выключения, смог остаться в живых хотя бы на первом этапе.
Павел кивнул, отворачиваясь.
В девять утра в Центр заявился Ромашин и сообщил, что решен вопрос с дублером. Вторым вслед за Павлом, в случае его неудачи, в Ствол пойдет сам начальник отдела безопасности. Поговорили о координации всех служб во время первой вылазки Павла в здание лаборатории. Побывали в секторе зондирования, где Федор Полуянов с товарищами готовил к запуску новую партию конкистадоров.
— Эти должны пройти почти все,- сказал инженер, похлопывая по глянцево-черному боку одного из пауков.-
— Какова же их программа? — спросил Ромашин.
— Цель! — бросил Федор повелительным тоном.
Паук что-то тихо проскрипел в ответ.
— Скоростная звукозапись, — пояснил инженер. — Ответь в нормальном диапазоне.
— Цель — установить контакт с людьми, — забубнил конкистадор басом. — Задать вопросы в записи, получить ответы, доставить ответы…
— Довольно…
Конкистадор послушно умолк.
Павел переглянулся с Ромашиным, в глазах которого мелькнул веселый огонек, и вернулся вместе с ним в зал контроля.
До обеда Златков и его помощник рассказывали им об аппаратуре, оборудовании и расположении помещений лаборатории и Ствола, показывали голографии внутренних интерьеров, разрезы, видеофильмы. Обедать Павел пошел с легкой головной болью: пришлось прокачать через память за короткое время небывалое количество информации. В два часа дня Павел и Ромашин сдали экзамен на знание оборудования и работы главных систем, инспектор в последний раз опробовал скафандр и проверил, все ли взял с собой в первый поход в лабораторию.
Его вывели из подземелья, гурьбой вышли на склон холма: Ромашин, Златков, Федор, инженеры и операторы связи, ученые. Все молчали, прощаться было глупо, и только Златков пробормотал:
— Всего тысяча дней…
Никто его не понял, кроме Павла. Начальник Центра предупреждал о том, что до «конца света» осталась тысяча дней, если судить по скорости сжатия мрака вокруг еще «живой» звездной области пространства с Солнцем в центре.
9
Громада Ствола заслонила горизонт.
Павел оглянулся,зная, что за ним наблюдают по крайней мере с четырех сторон.До сахарно-белого куба лаборатории оставалось не более двухсот метров серо-коричневой, губчатой, как пемза, площади: трава здесь, вблизи Ствола, так и не выросла.
Скафандр был тяжеловат, хотя и не причинял особых неудобств.
— До встречи, — сказал Павел, шагнул вперед и остановился, потому что услышал чей-то голос:
— Не ходите туда.
— В чем дело?- спросил Павел. — Кто это сказал?
— Что именно?- отозвался Ромашин. — О чем ты, Павел?
— Показалось…
Инспектор не страдал слуховыми галлюцинациями даже в моменты наивысшего нервного напряжения, поэтому он интуитивно понял, что его позвали «иные». Он снова шагнул к зданию, но, как ни готов был услышать чужой голос, все же вздрогнул.
— Не ходите, — повторил обыкновенный человеческий баритон.
Павел отключил рацию, чтобы его не слышали в Центре.
— Почему?
— По двум причинам: первая- вы нужны для отключения Ствола, вторая- идти в лабораторию нет смысла, цепи управления хроноускорителем давно прекратили существование. Здание лаборатории в настоящий момент только внешне выглядит зданием, внутри это перекресток пространств с разными свойствами.