Избранные произведения. Том 3

Головачев Василий Васильевич

— Не поняла!

— За ним ведут наблюдение неизвестные нам силы, — терпеливо повторил Столбов. — Причем с применением тонкой молектронной и мощной оптической техники, установленной на спутниках. Чтобы не спугнуть этих «наблюдателей», мы вынуждены работать сверхосторожно, поэтому результатов нет. Шаламов же продолжает, как мы считаем, искать свою жену. Найти ее нам пока тоже не удалось, — упредил инспектор вопрос комиссара.

— Найдите!- с нажимом проговорила Боянова. — Она- не иголка. Шаламов становится делинквентом

и может решиться на все. Перейдите от простой «дхияны» к двойной.

Столбов наклонил голову, и связь прекратилась. Боянова проверила, как спит дочь, легла, несколько минут размышляла над услышанным, задремала было, но звонок видео заставил ее включить «домового» снова.Беспокоил Умник, которому полученная по сети «спрута» информация показалась настораживающей: ученые из Института пограничных физических проблем, которые занимались изучением «сферы Сабатини» на Меркурии, сделали вывод, согласно которому «сфера» неустойчива и в любой момент может выплеснуть в Систему океан энергии, уничтожив по пути ближайшую к Солнцу планету.

Но и после этого сообщения у Власты оставалась надежда доспать норму, требуемую организму- по рекомендации сестры, которая спала не меньше шести часов в сутки, несмотря на свои экстрасенсорные способности. Однако третий звонок в течение утреннего получаса эту надежду разрушил. На сей раз звонила Карой Чокой, бывший нейрохимик Евромеда, а теперь ксенолог «Эдип-2».

— Извините, если разбудила, но у меня странные предчувствия. Знаете, есть такая пословица: спящий под непрерывный шум просыпается от тишины. Так и я: все мои друзья вдруг замолчали, не звонят, и я подумала… где он?!

— Кто? — улыбнулась Боянова, изучая уверенное, гордое лицо красивой женщины. Она знала о взаимоотношениях Джумы Хана, Чокой и Мальгина и была уверена, что Карой спрашивает о бывшем муже. Однако ошиблась.

— Мальгин, — произнесла ранняя видеогостья.

Боянова мимолетно подумала, что ее проницательность, к сожалению, имеет пределы. Во всяком случае, в те моменты, когда дело касается логики женщин.

— Вероятнее всего Мальгин, как и его друзья — Ромашин, Железовский… Хан, путешествует сейчас по сети орилоунского метро. Есть подозрения, что они отыскали в него вход.

Выражение лица Карой не изменилось, но в глазах промелькнули недоверие и озабоченность.

— И Джума… с ними?

— С ними.

— Понимаю… извините, вы меня обескуражили… То есть вы не знаете, где они? На Маате не появлялись, мы бы заметили. На Орилоухе?

— Тоже нет.Ищем.Особой тревоги нет,все четверо профессиональные рисконавты и умеют постоять за себя.

— Понятно.- Карой медлила,собираясь что-то спросить, но так и не решилась. — Всего доброго.

Изображение превратилось в веер света, втянулось в глазок виома.

Комиссар полежала, размышляя над не решенной никем загадкой под названием «женская любовь», и встала.

Четвертый звонок за утро

застал ее на кухне, когда она, успев сделать зарядку в стиле у-шу и принять душ, готовила завтрак. На этот раз видеовизитером оказался невозмутимый, с «блеском мудрости во взоре»… Аристарх Железовский!

— Вы?! — только и спросила Боянова, изменившись в лице.

— Бью челом, — прогрохотал математик, отмахиваясь от кого-то. — Что тут у вас творится? Где я вышел? Ребята какие-то нервные, возбужденные… из-за чего сыр-бор загорелся?

— Так вы на «складе»? — догадалась Власта. — Вышли из этого черного шарика — «магической сферы»?

— Это кокон «эскалатора», выводящего пассажира в зал трансфера, распределителя орилоунского метро. Да отстаньте вы от меня! — последние слова Аристарх произнес в сторону.

— Дайте старшего на связь, — потребовала комиссар, сожалея, что предстанет перед глазами подчиненного в домашнем виде. Изображение в виоме сменилось, на Боянову глянул командир обоймы охраны гриф Меринг, красный от злости; за глаза его прозвали «мерином», и прозвище свое он иногда оправдывал.

— Извините, Власта, мы тут хотели…

— Все в порядке, Джордж, отпустите его.

— Да пусть идет хоть в… болото! — буркнул Меринг. — Кто бы возражал. Но он хочет забрать с собой «объект 141».

— Да? Я поговорю с ним. Потом снимите блокировку «склада», отмените тревогу и выпустите его.

— Принял. — Командир охраны повернулся к Железовскому, на лице которого не дрогнул ни один мускул.

— И Джума… с ними?

— Зачем вам… э-э… кокон? — спросила Боянова.

— Включите консорт-линию.

Комиссар поняла, что Железовский не хочет, чтобы разговор был подслушан. Скомандовала «домовому» включить консорт-канал. Через две секунды скачок цвета — по лицу Железовского пробежала голубая волна — показал включение спецрежима связи.

— Кокон принадлежит Мальгину…

— Кокон принадлежит Шаламову, Мальгин просто забрал его из квартиры Даниила. Кстати, Дан уже приходил за ним. Его не ждали так рано и… отсюда и весь сыр-бор, как вы изволили выразиться. Зачем вам кокон?

— Так Шаламов на Земле?

— Риторический вопрос.

— Но я-то не знал. Он фрустирован, вы знаете? И случись что-нибудь, что ему не понравится, может стать… носорогом в посудной лавке.

— Догадываемся, потому и упрятали кокон там, где Шаламов не сможет его достать.

— Напрасно. — Железовский сдвинул брови. — Зачем его нервировать зря? Он спокойно перейдет границы допустимой обороны, а обвинят в этом вас.

— За то, что мы хотим помочь ему?

— А если хотите помочь, отдайте кокон мне. Во-первых, я при встрече с Шаламовым ничем не рискую, нанести мне вред он вряд ли сможет, да нам и договориться легче: мы с ним одного поля ягоды. Во-вторых, через этот кокон в любой момент может выйти Мальгин или кто-нибудь еще.