Избранные произведения. Том 5
Шрифт:
Гюлляр коротко рассказала о том внимании, которое уделяет партия и правительство электрификации деревни, и перешла к самой трудной части доклада: надо было в доступной форме изложить, как строится колхозная электростанция. Слушали её, не перебивая ни словом. Но Гюлляр казалось, что она говорит очень плохо, а в зале тишина лишь потому, что мысли её не доходят до слушателей. «Эта девушка рассказывает такие чудеса – сразу и не разобраться», – как бы говорили их взгляды. Она с волнением сняла покрывало и показала макет гидростанции. И только когда весь зал вдруг подался вперёд, Гюлляр облегчённо
– Но ведь вы говорите – чтобы получить электричество, нужна вода? А наш ручей по горло воробью, по колено вороне!
И вдруг мёртвая тишина сменилась невообразимым шумом.
Гюлляр подождала, пока шум утихнет, и, слегка улыбаясь, сказала:
– Вода есть, товарищи, воду нашёл Газинур.
Головы слушателей дружно повернулись в ту сторону, где сидел Гафиатуллин. А жавшийся до сих пор в тёмном углу Морты Курица ехидно бросил:
– Вот это называется – открыл город Казань!..
На весь зал грохнул смех.
Гали-абзы с трудом успокоил расшумевшихся людей:
– Я серьёзно говорю, товарищи, – спокойно продолжала Гюлляр. – Хотя на территории «Красногвардейца» воды и нет, зато по соседству, в колхозе «Прогресс», воды хватит на две электростанции.
– В Яфановке, товарищ докладчик, есть река Зай, в Андреевке – река Дымка. В соседнем районе – Ик, в ней воды ещё больше, – снова раздался ехидный голос Морты Курицы. – Может, оттуда возьмём воду? По щучьему велению, по Газинурову прошению, а?
Но на этот раз его слова не вызвали смеха. Наоборот, все принялись одёргивать Морты. А дед Галяк поднялся, опираясь на палку, и, обращаясь к Гюлляр, сказал:
– Не прерывай своего слова, дочка. И не взыщи, что среди нас нашёлся такой пустой человек, который оказался под помелом, когда людям раздавали ум. Да и прозвище у него Курица. Вот он и квохчет.
Деду Галяку хлопал весь зал. Гюлляр, удивлённая злым остроумием этого седенького, с виду добродушного деда, продолжала свои объяснения, после такой убийственной отповеди спорить ещё и ей с человеком по прозвищу Курица не было никакой надобности.
– Если мимо ферм «Прогресса» прорыть от реки канал длиной метров в триста-четыреста, – сказала она, – так и на вашей территории можно будет строить настоящую электростанцию.
– А ведь неплохие данные добыли наши разведчики, – склонился Ханафи к уху Гали-абзы. – Не мешало бы нам серьёзно обмозговать это предложение.
– Подумать, конечно, следует. Но только, мне кажется, не о канале, как говорит девушка, а о том, чтобы построить одну общую электростанцию – нам и колхозу «Прогресс». Было бы и легче, и дешевле, Ханафи.
Посыпались бесконечные вопросы. А дед Галяк, кряхтя, взобрался на сцену и попросил:
– А ну, покажи-ка мне твой электрический дом, дочка.
– Получше смотрите, дед Галяк: выстроим электростанцию – поставим тебя главным инженером! – весело крикнули старику из зала.
Был уже двенадцатый час, когда Гали-абзы, пожалев Гюлляр, прекратил вопросы.
– Это
Только после этого народ успокоился.
Пришла очередь Фатымы. Она вышла на сцену, сосредоточенно опустила глаза, пережидая, пока стихнет шум, потом, чуть откинув голову назад, произнесла первые строки стихотворения Такташа, ноту поэта «Гордым лордам Англии». По мере того, как она читала, голос её всё более крепнул и суровел:
Без титулов и величаний пишуЯ ответную ноту мою,Пишу, как крестьянин,И гнева в душеНа английский народ не таю:С пылающим сердцем лорду пишуЯ ответную ноту мою.Стихотворение это всегда зажигало Фатыму.
Миллионы тебе неизвестных людейВ фонд «ответа» свои сбереженья внесли.В эскадрильи больших алюминиевых птицПревращаются эти рубли.Но с людьми, что вносили лепту свою,Ты встретиться можешь ещё:Если ты нападёшь,Выйдут в битву они —Миллионы, к плечу плечо.Пусть отважны полки твои…Но никогдаНас в боях они не победят,Пусть остры твои пики,Но их против насСолдаты не обратят!Последние строки прозвучали у Фатымы с особенной силой. Когда она их произносила, в зал вошёл бригадир трактористов Исхак Забиров. Никто не обратил на это особого внимания. Забиров был частым гостем в клубе «Красногвардейца». Прислонившись к косяку, Забиров не спускал глаз с девушки. Когда она кончила, он, нагнувшись к соседу, прошептал:
– Кто это?
– Студентка из Казани…
Фатыма читала ещё и ещё. Её не уставали слушать и каждый раз засыпали аплодисментами. Газинур даже на сцену взбежал и, пожимая девушке обе руки, со всей своей непосредственностью сказал:
– Спасибо тебе, Фатыма… Спасибо Такташу!
Старики начали расходиться. Молодёжь быстро подготовила зал к танцам. Парни вынесли скамейки. Девушки брызгали водой и мели пол. Посредине зала поставили два стула, их тотчас же заняли два гармониста, и зазвучала лихая плясовая.
– Айт шуны! [15] – вдруг выкрикнул Газинур, одним прыжком выскочил на середину зала и, прищёлкивая пальцами, ринулся в пляс.
Плясал он мастерски: закидывая за голову то одну, то другую руку, он поворачивал своё смеющееся лицо то вправо, то влево. Ноги его едва касались пола.
15
А ну, давай!