Избранные произведения
Шрифт:
Игра началась.
Вскоре игроки вошли в такой азарт, что даже дамы приблизились к полю битвы.
Азартнее всех играли Валентин и Эрнесто.
Все с интересом наблюдали за ходом игры, впрочем довольно спокойным, как вдруг Валентин заявил, обращаясь к Эрнесто:
— Я больше не играю!
— Почему? — спросил тот.
Двоюродный брат Валентина по имени Лусио тоже поглядел на Эрнесто и сказал:
— Ты прав.
— Да почему? — настаивал Эрнесто.
Валентин встал, швырнул карты на столик
— Не желаю!
Лусио и еще один из гостей решили:
— Это повод для дуэли.
Воцарилась глубокая тишина. Лусио обратился к Эрнесто:
— Что вы намерены делать?
— Я?
— Ну да, только дуэль…
— Но у нас это не принято… Единственное, что я могу сделать, — ответить этому сеньору молчаливым презрением…
— Что-о? — спросил Валентин.
— Ответить молчаливым презрением, потому что вы…
— Кто я?
— Кто угодно!
— Вам придется дать мне удовлетворение!
— Удовлетворение?
— Конечно, — сказал Лусио.
— Да у нас же не принято…
— Защищать свою честь принято везде!
— Как оскорбленный, я выбираю оружие.
— Пистолеты, — предложил Лусио.
— Согласен, и пусть их зарядят как следует, — заключил Валентин.
Женщины замерли от страха. Они представить себе не могли, что же теперь будет. Наконец Кларинья обрела дар речи, и первые ее слова были обращены к мужу.
Но тот будто ничего не слышал. Смятение нарастало. Эрнесто все еще протестовал против такого способа решения спора, ссылаясь на то, что у нас это не в обычае. Но Валентин ничего другого не признавал.
После долгого препирательства Эрнесто наконец согласился на кровопролитие.
— Ладно, пусть будут пистолеты.
— И сейчас же, — потребовал Валентин.
— Сейчас?
— Да. В саду.
Эрнесто побледнел.
У Клариньи померк свет в глазах, и она, опустившись на диван, лишилась чувств.
Все засуетились.
Ей тотчас оказали необходимую помощь, и минут через пятнадцать она пришла в себя.
Кроме нее, в комнате остались лишь муж и один из гостей, который был врачом.
Завидев мужа, Кларинья тотчас вспомнила о том, что произошло. Она негромко вскрикнула, но Валентин поспешил ее успокоить:
— Ничего страшного не случилось…
— Но…
— И не случится.
— Ах!
— Это была шутка, Кларинья, мы обо всем договорились заранее. Дуэль состоится, но затем только, чтобы испытать Эрнесто. Неужели ты думаешь, я допустил бы что-нибудь другое?
— Ты говоришь серьезно?
— Конечно.
Врач подтвердил слова Валентина.
А тот добавил, что его секунданты уже обо всем договорились с секундантами Эрнесто, и те, и другие в курсе дела. Дуэль состоится через несколько минут.
— Ах, мне не верится!
— Клянусь… клянусь вот этой прелестной головкой…
И Валентин,
— А если б он тебя убил! — прошептала она.
И Валентин увидел, как по щекам ее покатились две слезинки. Ну чего еще желать мужу?
— Есть способ окончательно удостовериться в том, что это шутка, — вмешался врач. — Пусть принесут пистолеты.
Кларинья встала и прошла в другую комнату, окна которой выходили в сад. Там уже собрались остальные дамы.
Принесли пистолеты. Их зарядили у Клариньи на глазах и затем выстрелили из того и другого, дабы хозяйка дома убедилась, что они разряжены и дуэль не настоящая.
Валентин спустился в сад. Вышли секунданты с пистолетами. Женщины, также предупрежденные о характере предстоящей дуэли, остались в комнате, откуда был виден специально освещенный гирляндами лампочек сад.
Отмерили шаги, каждому из соперников вручили пистолет.
Эрнесто, у которого до той минуты был какой-то отрешенный вид, как только увидел в руке противника пистолет, задрожал всем телом, хотя у него был точно такой же и секунданты сказали, что оба заряжены.
Валентин стал целиться. А Эрнесто, как ни силился, не мог поднять руку. От волнения. И он сделал знак Валентину, чтобы тот подождал, вытащил платок и отер пот со лба.
Страх его еще более усилился, когда он услышал такие слова:
— Убитого мы закопаем тут же, в саду…
— Да, конечно. Уже послали копать могилу.
— Пусть выроют поглубже!
Один из секундантов начал считать до трех, хлопая в ладоши. При первом хлопке Эрнесто вздрогнул, после второго опустил руку, а когда ему напомнили, что надо прицелиться и при третьем хлопке стрелять, он выронил пистолет и протянул руку противнику.
— Я предпочитаю дать вам другое удовлетворение. Признаю, что я был неправ!
— Как? Вы предпочитаете?.. — хором воскликнули все.
— У меня есть причины не рисковать жизнью, — пояснил Эрнесто, — и я признаю, что был неправ.
На этом инцидент, казалось, был исчерпан. И тут раздался чей-то смех, мелодичный женский смех, но для Эрнесто он прозвучал как похоронная музыка, ибо смеялась Кларинья. Все обернулись к ней. Она взяла оба пистолета, прицелилась в Эрнесто и нажала на курки.
Теперь захохотали все.
Лицо Эрнесто покрылось страшной бледностью. Стало восковым.
Кларинья отшвырнула пистолеты и бросилась в объятия Валентина.
— Так ты, милый, даже со смертью шутки шутишь?
— Да, дорогая, но во имя любви!
Через несколько дней Эрнесто уехал путешествовать и в Рио-де-Жанейро никогда уже не возвратился.
А Валентин и Кларинья прожили жизнь в любви и согласии, у них родилось много детей.
КАПИТАН МЕНДОНСА