Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Вот, растянул себе запястье.
Ее поразило первое из его заявлений, а другое вызвало сочувствие.
– Полагаю, вы живете в городе, – робко заметила она. Под ее неприступностью скрывалась мягкость. – Раньше я вас здесь не видела.
«Удивительная застенчивость, – подумал он, – для столь божественного создания».
– Да, – медленно произнес он, посмотрев на тетю Еву.
Она сидела в конце ряда и не слышала их, однако перестала щебетать и ободряюще кивнула ему.
– У нас был дом в пригороде, – пояснил он. – Но на время моей учебы в университете мы сняли квартиру в городе.
– Значит,
Кивнув, он лаконично прибавил:
– Медицина!
Она захлопала в ладоши:
– О-о, это замечательно! Отец хотел, чтобы Джим занялся этим. Такая благородная профессия. Но он пойдет в бизнес. По-моему, быть хирургом – это чудесно!
Последовала пауза, во время которой Питер выглядел весьма комично.
– Вы живете здесь? – спросил он через некоторое время.
– Да. Наш дом недалеко отсюда. Тауэрс. Ужасное название – но его придумал отец.
Тауэрс! Питер навострил уши и взглянул на Роуз с новым интересом, к которому примешивалось почтение. Она казалась ему обворожительной – теплые глаза, белоснежная шея, мягкие руки. На ней было отлично сшитое платье из тяжелого шелка, с ярко-зеленым кожаным пояском.
– Как вы сюда попали? – вдруг спросил он, поддразнивая ее. – Я не встретил вас по дороге.
Она взглянула на него с улыбкой удивления:
– Мы приехали на автомобиле. Джим от него без ума.
Тауэрс! И тот потрясающий большой «аргайл»! Право, это превосходит все его мечты. Именно такое общество он предпочитает, и он в него по всем законам вписывается.
– Корт ждет! – игриво прокричала тетя Ева. – Рози и Питер против Айви с Джимом.
Питер послушно поднялся, почти не испытывая беспокойства.
– Вы должны мне помочь, – многозначительно прошептал он Рози, когда они шли к корту. – Я очень долго не играл.
В ответ она доверительно улыбнулась ему.
К счастью, игра не была бурной, она протекала спокойно, легко и не походила на ту игру в пинг-понг, в которую Питер пару раз играл в Гилд-холле Порт-Дорана. Джим играл необдуманно, молотя мячом по сетке, а пухлая вдова, чересчур туго затянутая в корсет, хоть и могла свободно хихикать, но двигалась по ограниченной орбите, а когда пускалась бежать, ее полные груди едва не выскакивали из платья. Спокойная Роуз очень помогла Питеру своими советами. Благодаря ее подсказкам он не наделал глупостей и, держа ракетку за верхнюю часть рукоятки и ловко отбивая мяч, показал себя, как ему представлялось, вполне положительно. Они с Роуз выиграли и ушли с корта буквально под гром аплодисментов.
– Хороший сет, – прошепелявила тетя Ева. – Теперь наша очередь! Ты возьмешь Китти, Чарльз, а я возьму Веру.
И, весело мотнув головой, она повела их на свободный корт.
– Вы сыграли прекрасно, – пробормотала Рози, потягивая лимонад, который Питер галантно принес ей с маленького столика для закусок, – невзирая на больное запястье.
Питер сделал большой глоток из своего стакана, наблюдая за игрой. Вот это была жизнь! В самом деле! Он вытянул ноги в белых брюках – право, он отлично выглядел во фланелевых брюках! – пригладил красиво причесанные волосы, потом бросил взгляд на Роуз.
– Видите ли, у меня была очень славная партнерша, – дерзко заметил он.
Она молча улыбнулась, не отрывая
– Айви, ты на этот раз возьмешь Питера, а ты, Китти…
Так оно и продолжалось. Наблюдая за ней, Питер находил свою тетю очаровательной, самим воплощением доброты, и от этой доброты раскрывался. Его уверенность в себе росла, он наслаждался. Он вновь сыграл с Роуз, и они встретились на корте как старые друзья. И опять выиграли. Потом в сопровождении оживленной тети Евы все пошли пить чай. Для Питера это был восхитительный опыт, волнующий своей непринужденностью, – первый опыт «чаепития в гостиной», с тех пор как дядя Эдвард приводил его маленьким мальчиком в строгие комнаты мисс Мактары. Не будь этих недавних триумфов на корте, которые поддерживали его дух, он мог спасовать перед быстрой передачей чашек из рук в руки, что требовало определенной сноровки. Но теперь в нем не осталось никакого смущения. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, рядом с Роуз, обаятельный, слегка высокомерный. Ему она казалась прекрасной собеседницей – спокойной и благовоспитанной.
– Не желаете попробовать этих пирожных?
– Я обожаю печенье «Абернети».
– Еще чая, пожалуйста!
– Тогда позвольте, я возьму вашу чашку.
Да, с ней было необыкновенно легко говорить, и она дарила ему все свое внимание. Не так, как мисс Дартинг, которая обстреливала взглядами всю гостиную, или Вера, равнодушная ко всему, кроме булочек с маслом. Он был доволен собой, Роуз – да всеми. Когда настало время для сигарет, Чарльз предложил ему свой портсигар.
– Угощайся, старина.
Старина, право! Это было чудесное признание их равенства, несомненная печать, которой отмечался его светский успех. Питера переполняло ощущение тепла. Эти люди такие дружелюбные, добрые, милые! Как глупо, что его мать не хочет с ними общаться! Он небрежно повернулся к Роуз.
– Надеюсь, мы как-нибудь снова встретимся, – отважился сказать он. – В наши дни редко попадаются по-настоящему симпатичные люди.
Она простодушно улыбнулась и стала изучать свою мягкую ладошку.
– Это верно, – задумчиво согласилась она.
Наступила пауза. Глядя на ее опущенные ресницы, оттенявшие округлые щеки, он вдруг захотел сказать что-то лестное, сделать ей комплимент. Питер напрягал мозги, пытаясь придумать что-то не слишком нахальное. Наконец его взгляд упал на брошь, приколотую к платью Роуз, которое по новой моде открывало шею.
– Как идет вам эта брошь, – смущенно пробормотал он.
Девушка неспешно подняла руку и потрогала вещицу.
– Меня не очень интересуют украшения, – заметила она, – но это хороший камень.
Смутившись, он судорожно вздохнул. Поначалу он принял этот камешек за горный хрусталь, но на самом деле это был бриллиант, и от сознания этого глаза Питера заблестели. Эта девушка была достойна его симпатии!
– Нам надо как-нибудь встретиться в городе, выпить чая, – услышал он собственные слова, произнесенные с немыслимой дерзостью.
Их взгляды встретились.
– С удовольствием, – улыбнулась она.
Но вот поднялась тетя Ева, объявляя, что всех, кто напился чая вдоволь, приглашают на лужайку насладиться солнечным светом.