Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й
Шрифт:
Возбуждение, вызванное речью Магуа, постепенно улеглось. Воины заняли свои места, и облака дыма снова наполнили хижину. Прошло с полчаса. Никто не произнес ни слова, почти никто не повернул головы. Царило важное, сосредоточенное молчание, всегда наступающее после бур¬ ной сцены среди этих людей, которые были так пылки и в то же время отличались большим самообладанием. Когда вождь, просивший помощи Дункана, выкурил свою трубку, он сделал окончательную и на этот раз успеш¬ ную попытку уйти из хижины, пригласив молчаливым же¬ стом мнимого лекаря следовать за ним. Пройдя сквозь клубы дыма, Дункан с радостью вдохнул свежий воздух прохладного летнего вечера. Вместо того чтобы пойти между хижинами, где Хейворд производил свои безуспешные поиски, спутник его свернул в сторону и пошел прямо к подошве горы, господствовав¬ шей над поселком; подниматься на гору приходилось по извилистой узкой тропинке. На прогалине мальчики возоб¬ новили свои игры. Пламя костров осветило путь вождя и Дункана, придавая еще более мрачный характер суровому пейзажу. Они вошли в расселину, поросшую, кустарником. Как раз в этот момент вспыхнувшее могучее йламя костра ярко осветило всю окрестность, и какое-то темное, таинст¬ венное существо неожиданно встало на их пути. Индеец остановился. Большой черный шар начал двигаться совершенно не¬ объяснимо для Дункана. Пламя снова усилилось, его свет упал на таинственное существо. Теперь даже Дункан узнал его по беспокойным и неуклюжим телодвижениям. Это был медведь. Он громко и свирепо завыл, но не выказывал дру¬ гих признаков враждебности. Гурон был, по-видимому, уверен в мирных намерениях странного пришельца; вни¬ мательно посмотрев на него, он спокойно продолжал свой путь. Дункан знал, что ручные медведи часто живут у индей¬ цев, и тоже спокойно следовал за своим спутником, пред¬ полагая, что этот медведь — любимец племени. Гурон
рив дверь из древесной коры, вошел в пещеру, находив¬ шуюся в глубине горы. Дункан шагнул вслед за ним, радуясь возможности по¬ ставить хотя бы легкую преграду между собой и медведем, как вдруг почувствовал, что дверь вырывают из его рук; и опять увидел косматую фигуру. Они находились теперь в узкой длинной галерее среди двух скал; уйти оттуда, не встретившись с животным, было невозможно. Молодой че¬ ловек быстро шел вперед, стараясь держаться как можно ближе к своему проводнику. Медведь ревел время от вре¬ мени, идя за ним, и раза два клал ему на плечи свои гро¬ мадные лапы. Трудно сказать, как долго выдержали бы нервы Хей¬ ворда, попавшего в такое необыкновенное положение, но, к счастью, перед глазами его замерцал слабый свет, и вско¬ ре они дошли до места, откуда он исходил. Огромная пещера в глубине скалы была кое-как приспо¬ соблена для жилья. Перегородки были сделаны из камней, ветвей и древесной коры. Отверстия наверху помещений давали доступ дневному свету, а ночью жилища освеща¬ лись кострами и факелами, которые сменяли дневной свет. Сюда гуроны складывали большую часть своих ценных ве¬ щей, общее достояние всего племени. Сюда же, как оказа¬ лось, была перенесена и больная женщина, которую счи^ тали жертвой сверхъестественных сил. Думали, что мучив¬ шему ее бесу будет труднее совершать свои нападения на нее через каменные стены, чем через крыши хижин, сделанные из ветвей. Помещение, в которое попали Дункан и его проводник, было целиком отведено для больной. Проводник подошел к ложу больной; около нее стояло несколько женщин. Среди них Хейворд с удивлением уви¬ дел Давида. Одного взгляда на больную было достаточно для мни¬ мого врача, чтобы убедиться, что ее болезнь требует на¬ стоящих медицинских познаний. Она лежала как бы в па¬ раличе, равнодушная ко всему окружающему. Хейворд не испытывал чувства стыда, так как видел, что жизнь боль¬ ной нисколько не зависит от успеха или неудачи его ле¬ чения. Легкие угрызения совести, которые он чувствовал раньше, сразу утихли, и он стал подготавливаться к выпол¬ нению своей роли. Однако Дункан заметил, что его 747
предвосхитили и желают испробовать на больной могуще¬ ство музыки. Гамут в ту минуту, как вошли посетители, готовился излить свою душу в пении; подождав немного, он начал петь гимн, который мог бы произвести чудо, если бы толь¬ ко вера имела в данном случае какое-нибудь значение. Ему позволили допеть до конца, так как индейцы относи¬ лись с уважением к его воображаемой помощи. Хейворд был очень рад этой отсрочке. Когда замирающие звуки гимна донеслись до слуха Хейворда, он невольно отскочил, услышав, что кто-то сзади него повторяет их замогильным голосом. Оглянувшись, он увидел, что косматое чудовище, сидя в тени пещеры, беспокойно и неуклюже раскачивает¬ ся и повторяет тихим рычанием звуки гимна. Трудно описать впечатление, произведенное на Дави¬ да таким странным эхом. Глаза его широко раскрылись, голос внезапно пресекся от изумления... Под влиянием чувства, скорее похожего на страх, чем на удивление, он громко крикнул Хейворду: «Она близко и ждет вас!» — и стремительно выбежал из пещеры. Глава XXV Миляга. А у вас роль Льва переписана? Вы мне теперь же ее дайте, а то у меня память очень туга на ученье. П иг в а. Тут и учить-то нечего, и так сы¬ граешь, тебе придется только рычать. Шекспир, «Сон в летнюю ночь» Эта сцена представляла собой странную смесь смешно¬ го с торжественным. Животное продолжало раскачивать¬ ся, по-видимому нисколько не уставая; но его смешные по¬ пытки подражать мелодии, напеваемой Давидом, прекра¬ тились, лишь только последний покинул поле действия. Слова Гамута, брошенные им на его родном языке, как по¬ казалось Дункану, имели тайный смысл, хотя ничто из окружающего не помогало обнаружить предмет его поист ков. К ложу больной подошел вождь и дал знак удалиться женщинам, собравшимся толпой, чтобы посмотреть на ис- 748
кусство незнакомца. Женщины послушались безропотно, но неохотно. Когда замолкло эхо, разбуженное хлопнувшей в отдалении дверью, вождь указал на больную, кото¬ рая была его дочерью, как оказалось впоследствии, и сказал: — Пусть брат мой покажет свою силу. Призванный так повелительно к исполнению принятой на себя роли, Хейворд с тревогой подумал, что малейшее колебание может оказаться опасным. Он постарался при¬ помнить те своеобразные заклинания и странные обряды, которыми индейские колдуны прикрывают обыкновенно свое невежество и бессилие. Более чем вероятно, что в том состоянии смятения, в котором был Дункан, он мог тут же сделать какую-нибудь роковую ошибку, если бы грозный рев четвероногого не остановил его в самом начале. Три раза он возобновлял свои попытки и всякий раз встречал то же непонятное сопротивление, причем при каждом пе¬ рерыве рев животного казался все более диким и гроз¬ ным. — Демоны ревнуют, — сказал гурон, — я ухожу. Брат, эта женщина — жена одного из моих самых храбрых вои¬ нов, поступи с ней справедливо... Тише, — сказал он раз¬ драженному зверю, — я ухожу. Дункан остался в странном, пустынном помещении на¬ едине с беспомощной больной и опасным зверем. Послед¬ ний прислушивался к движениям индейца с тем смышле¬ ным видом, которым отличаются медведи, пока новый звук эха не возвестил, что вождь вышел из пещеры. Тогда мед¬ ведь повернулся, подошел, переваливаясь, к Дункану и сел против него в своей обычной позе. Молодой человек оглянулся вокруг, ища орудия, что¬ бы отразить нападение, которого он ожидал. Но настроение животного, по-видимому, внезапно из¬ менилось. Он уже не ворчал, не выражал никаких других признаков гнева; все его громадное косматое тело тряслось как бы от какого-то странного внутреннего волнения, не¬ уклюжими передними лапами он тер свою словно ухмы¬ ляющуюся морду. Хейворд не сводил глаз с медведя и вдруг увидел, как страшная голова упала набок и на ее месте по¬ явилось добродушное лицо разведчика. — Тсс! — сказал осторожный житель лесов, прерывая восклицание Хейворда. — Негодяи бродят вокруг. 749
— Скажите, что означает этот маскарад и почему вы решились на такое отчаянное предприятие? — Ах! Бывают случаи, когда приходится отложить в сторону и благоразумие и расчет, — ответил разведчик. — Но так как всякая история должна начинаться с начала, то я расскажу вам все по порядку. После того как мы рас¬ стались, я поместил коменданта и сагамора в старой хижине бобра; там они в большей безопасности от гуронов, чем в крепости Эдвард: северо-восточные индейцы продолжают почитать бобров, так как среди индейцев еще не завелись торговцы. Потом мы с Ункасом, как было уговорено, по¬ шли к индейскому лагерю. Вы не видели Ункаса? — Видел, к великому своему огорчению. Он взят в плен и приговорен к смерти. Казнь должна совершиться на рас¬ свете. — Я предвидел, что такова будет его судьба, — прого¬ ворил разведчик уже не таким веселым тоном, как прежде. Но вскоре голос его приобрел обычную твердость, и он про¬ должал: — Его несчастье, собственно, и привело меня сю¬ да, потому что нельзя оставить в жертву гуронам такого чудесного малого. Вот обрадовались бы негодяи, если бы могли привязать сразу к одному столбу Быстроногого Оле¬ ня и Длинного Карабина, как они называют меня! Хотя я никогда не мог понять, почему они назвали меня так, по¬ тому что между выстрелом из «оленебоя» и выстрелами из канадских карабинов такая же разница, как между мелом и кремнем... — Рассказывайте по порядку, — нетерпеливо прогово¬ рил Хейворд, — ведь мы не знаем, когда могут вернуться гуроны. — Нечего бояться их. Они знают, что «исцелителю» надо дать время. У нас не будет никакой помехи, как у проповедника в начале двухчасовой беседы... Итак, мы с Ункасом встретились с плутами, которые возвращались в селение. Мальчик зашел слишком далеко для разведки. Впрочем, его нельзя и осуждать за это, так как кровь у не¬ го горячая, к тому же один из гуронов оказался трусом, бежал и таким образом завел его в засаду. — Но этот гурон дорого поплатился за свою слабость! Разведчик многозначительно провел рукой по горлу и кивнул головой, как бы говоря: «Я понимаю смысл ваших слов». 750
Затем он продолжал: — После исчезновения мальчика я, как вы можете су¬ дить, бросился на гуронов. Между мной и двумя из отставших произошла стычка; но это не относится к делу. Итак, после того как я застрелил этих чертей, я подошел без всякого затруднения к хижине. Счастье благоприятст¬ вовало мне и привело как раз к тому месту, где один из самых знаменитых колдунов этого племени одевался, как мне хорошо известно, для серьезной борьбы с сатаной. Лов¬ кий удар по голове ошеломил обманщика. Потом я набил ему рот орехами, чтобы он не вздумал кричать, привязал его между двумя молодыми
новился мгновенно, услышав такие обескураживающие слова. — Разве я уж так отвратителен? — спросил он с пе¬ чальным видом. — Волка вы не напугаете и английским гвардейцам не помешаете дать залп, но я видел вас более красивым. Ва¬ ше лицо, разукрашенное разноцветными полосами, может, пожалуй, показаться недурным индейским женщинам, но белокожие девушки отдают предпочтение людям одинако¬ вого цвета с ними. Смотрите, — прибавил он, указывая на трещину в скале, откуда вытекала вода, образуя малень¬ кий источник кристальной чистоты, — вы легко можете избавиться от мазпи сагамора, а когда возвратитесь, я по¬ пробую разукрасить вас по-новому. Колдуну так же при¬ вычно изменять свою окраску, как щеголю менять свою одежду. Осторожному охотнику не пришлось слишком долго убеждать Хейворда. Он еще говорил, а Дункан уже при¬ ступил к умыванию. В одну минуту с лица его исчезли все страшные и комические черты, и юноша снова появился в том виде, каким одарила его природа. Приготовившись ;га^ ким образом к свиданию с любимой, он поспешно простил¬ ся с товарищем и исчез в указанном ему направлении. Разведчик снисходительно смотрел ему вслед, покачивая головой и бормоча всякие пожелания; потом он очень хлад¬ нокровно занялся исследованием состояния кладовой г-уро- нов. Пещера, между прочим, употреблялась и для храпе¬ ния охотничьей добычи. У Дункана не было иного проводника, кроме слабого света, мерцавшего вдали, но этот свет служил полярной звездой для влюбленного. При помощи этого света он до¬ брался до цели своих стремлений — другого отделения пе¬ щеры, предназначенного для содержания такой важной пленницы, какой была дочь коменданта крепости Уильям- Генри. Помещение было заставлено многочисленными ве¬ щами, добытыми при разгроме злосчастной крепости. Сре¬ ди всего этого хаоса Дункан нашел ту, которую искал, — бледную, встревоженную, перепуганную, по прекрасную. Давид уже подготовил ее к его посещению. — Дункан!.. — вскрикнула она голосом, который дрожал, словно испуганный своими собственными звуками. 752 24
— Алиса!.. — ответил он, перепрыгивая через супдукп, ящики, оружие и мебель. — Я знала, что вы не покинете меня, — сказала она, взглянув на него, и румянец показался на мгновение на ее печальном лице. — Но вы один! Как ни благодарна я вам за память, мне все же хотелось бы, чтобы вы были не один. Дункан, заметив, что она дрожит так, что не в состоя¬ нии держаться на ногах, ласково заставил ее сесть и рас¬ сказал ей все главные события, уже известные читателю. Алиса слушал !а его, задыхаясь от волнения; когда молодой человек упомянул о горе несчастного отца, слезы потекли по щекам дочери в таком изобилии, словно она никогда не плакала прежде. Но нежность Дункана скоро успокоила взрыв ее чувств, и она выслушала его до конца вниматель¬ но, хотя и не совсем спокойно. — А теперь, Алиса, — прибавил молодой человек, — многое зависит только от вас. С помощью нашего опытно¬ го, неоценимого друга, разведчика, мы можем уйти от это¬ го дикого племени, но для этого потребуется все ваше му¬ жество. Помните, что вы возвратитесь в объятия вашего отца, помните, что его счастье, так же как и ваше, зави¬ сит от усилий, которые вы сделаете! — Я на все готова ради отца, который так много сде¬ лал для меня! — И ради меня также, — продолжал молодой человек, •нежно пожимая руку, которую держал в своих руках. Невинный, полный удивления взгляд, брошенный на Дункана, убедил его в необходимости объясниться.
– г Здесь не место и не время, для того чтобы задержи¬ вать вас сердечными признаниями, — проговорил он, — но чье сердце, переполненное, как мое, не пожелало бы сбро¬ сить тяжесть? Говорят, несчастье связывает людей боль¬ ше, чем что-либо другое; наше общее страдание из-за вас оставило мало невыясненного между вашим отцом и мною. — А дорогая Кора, Дункан? Ведь правда, Кора не бы¬ ла забыта? — Не забыта, нет! О ней сожалеют, ее оплакивают, как редко оплакивают женщину. Ваш отец не делает разницы в своих детях, но я, Алиса... вы не обидитесь, если я ска¬ жу, что ее достоинства были несколько затемнены... 25 Фенимор Купер. Том 1 753
— Так, значит, вы не знаете достоинств моей сестры,— сказала Алиса, отнимая руку. — О вас она всегда говорит, как о самом своем дорогом друге. — Я с радостью буду считать ее своим другом, — по¬ спешно проговорил Дункан, — но относительно вас, Алиса, ваш отец дал мне позволение надеяться на еще более близ¬ кие и дорогие узы. Алиса сильно вздрогнула и отвернула на мгновение ли¬ цо, поддавшись волнению; но она овладела собой настоль¬ ко, чтобы не выказать его. — Хейворд, — сказала она, смотря ему прямо в лицо с трогательным выражением невинности и мольбы, — не настаивайте, прежде чем я не повидаюсь с отцом и не по¬ лучу от него благословение! «Я не должен говорить больше, но меньше не мог», — хотел сказать молодой человек, но легкий удар по плечу прервал эти слова. Он вскочил на ноги, обернулся, и взгляд его упал на темную фигуру и злобное лицо Магуа. Глубо¬ кий гортанный смех дикаря звучал в эту минуту для Дун¬ кана адской насмешкой демона. Последуй он внезапному порыву бешенства, он бросился бы на гурона и нашел бы выход в смертельной борьбе. Но без оружия, не зная, ка¬ кую помощь может призвать его враг, принужденный обе¬ регать ту, которая стала более чем когда-либо дорогой его сердцу, молодой человек тотчас же оставил это отчаянное намерение. — Что вам нужно? — спросила Алиса, кротко склады-» вая на груди руки. Стараясь скрыть свой смертельный страх за Хейворда, она приняла холодный, надменный вид, с которым обыкновенно встречала своего похитителя. Торжествующий индеец принял снова строгий вид, но осторожно попятился перед грозным взглядом молодого человека. Одно мгновение он пристально смотрел на обоих своих пленников, потом отошел в сторону и загородил бревном дверь, но не ту, в которую вошел Дункан. Моло-* дой человек понял теперь, почему дикарь мог застать его врасплох, и, считая себя безвозвратно погибшим, прижал к груди Алису, готовясь встретить участь, о которой он почти не сожалел, так как должен был ожидать ее в об¬ ществе своей любимой. Но Магуа, очевидно, не намеревал¬ ся прибегать к немедленному насилию. Его первые меры были предприняты, для того чтобы задержать нового плен¬ 754
ника; он даже не взглянул вторично на неподвижные фи¬ гуры в центре пещеры, пока не лишил их всякой надежды ускользнуть через вход, которым он сам воспользовался. Хейворд следил за каждым его движением. Он оставался твердым, продолжая прижимать к сердцу хрупкую фигуру Алисы, слишком гордый, чтобы просить пощады у врага. Когда Магуа закончил свою работу, он подошел к пленни¬ кам и сказал по-английски: — Бледнолицые ловят в западню умных бобров, но краснокожие умеют ловить ингизов. — Гурон, делай же свое гнусное дело! — крикнул в волнении Хейворд, забывая, что дело идет о жизни двух людей. — И ты и твое мщение одинаково презренны! — Скажет ли эти слова белый человек, когда будет стоять у столба пыток? — спросил Магуа. Насмешливая улыбка, сопровождавшая эти слова, ясно показывала, как мало он доверяет решимости молодого человека. — Как здесь, в лицо тебе, так и перед всем твоим на¬ родом! — Хитрая Лисица — великий вождь! —= ответил инде¬ ец. — Он пойдет и приведет своих воинов смотреть, как бесстрашно может смеяться бледнолицый над своими муками. С этими словами он повернулся и хотел идти по прохо¬ ду, которым шел Дункан, когда раздавшийся рев заставил его поколебаться. В дверях появилась фигура медведя. Он стоял, покачиваясь, по обыкновению, из стороны в сторо¬ ну. Магуа несколько времени внимательно смотрел на не¬ го. Он стоял гораздо выше предрассудков своего племени и хотел пройти мимо с холодным презрением, как только узнал хорошо знакомое одеяние колдуна. Но новый, более громкий и грозный рев заставил его остановиться. Потом он внезапно, как бы решив не шутить далее, уверенно по¬ шел вперед. Животное медленно отступило и, дойдя до прохода, стало бить лапами по воздуху. — Глупец! *— крикнул вождь на наречии гуронов. — Ступай играть с детьми и женщинами! Он еще раз попробовал пройти мимо воображаемого шарлатана, не думая даже пригрозить, что пустит в дело нож; или томагавк, который висел на его поясе. Внезапно животное вытянуло руки или, вернее, лапы и заключило его в объятия, которые по силе могли сравниться с объя¬ 755