Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й

Купер Джеймс Фенимор

снаряжать отряды драгун, которые наверняка могли бы лучше прорвать линию пехотинцев и даже остановить эти боевые телеги и, внезапно наскочив, изрубить их на куски вместе с лошадьми. — Вы не знаете, как были устроены древние колес¬ ницы, сержант Холлистер, и потому неправильно судите о них,—ответил доктор.—Они были снабжены острыми косами, торчащими из колес, и могли изрезать на куски и разметать отряд пехотинцев. Я не сомневаюсь, что, если бы сделать подобные приспособления на тележке миссис Фленеган, она и теперь могла бы внести полное смятение в ряды противника. — Не хватает только, чтоб моя кобыла отправилась к врагам! Они бы тотчас застрелили ее,— проворчала Бетти, высовываясь из-под попоны.— Когда мы ловили грабителей — еще в те времена, когда мы гонялись за ними по всему Джерси,— мне приходилось тащиться по¬ зади всех, потому что сам черт не заставил бы мою кобылу и шагу ступить, когда впереди гремели выстрелы. Капитан Джек на своем Роноки сам справится с красными мунди¬ рами, уж он обойдется без меня и моей клячи. Тут с высоты, занятой англичанами, прокатился дол¬ гий барабанный бой, возвестивший, что наступление на¬ чинается, и тотчас со стороны американцев ему ответил сигнал тревоги. Послышались воинственные звуки трубы виргинцев, и через минуту обе горы — одна занятая англи¬ чанами, а другая американцами — ожили и запестрели вооруженными солдатами. Заря занималась, и противники готовились наносить и отражать удары. По численности американцы превосхо¬ дили неприятеля, но по дисциплине и вооружению пре¬ имущество было явно на стороне англичан. Приготовле¬ ния к бою были быстро закончены, и, как только взошло солнце, ополченцы двинулись вперед. Неровности почвы затрудняли действия кавалерии, а потому драгунам было приказано лишь дожидаться победы и постараться закрепить

ее. Вскоре Лоутон поса¬ дил, своих всадников в седло и, оставив их под командой Холлистера, поехал вдоль линии пехотинцев, одетых в разношерстное платье, недостаточно вооруженных и стояв¬ ших толпой, лишь отдаленно напоминавшей военное по¬ строение. Насмешливая улыбка скользнула по лицу капи¬ тана, когда он умелой рукой направил Роноки вдоль их 787

неровных рядов. Тут послышалась команда выступать, и, объехав пехоту с фланга, Лоутон двинулся следом за ней. Чтобы сблизиться с противником, американцы должны были спуститься в небольшой овраг, пересечь его, а затем подняться на гору. Спуск вниз был проведен довольно четко, когда же пехотинцы подошли к подножию горы, навстречу им стройными шеренгами двинулись королевские войска, прикрытые с флангов горными склонами. Как только вражеские силы выступили вперед, опол¬ ченцы открыли по ним меткий огонь, и поначалу англи¬ чане смешались. Однако их офицеры быстро восстановили порядок, и солдаты вскоре принялись выпускать залп за залпом но американцам. Некоторое время продолжался упорный, сокрушитель¬ ный обстрел, а потом англичане взялись за штыки. Опол¬ ченцы были недостаточно дисциплинированны, чтобы вы¬ держать такой натиск. Ряды их дрогнули, остановились, п вскоре все войско распалось иа отдельные части и не¬ большие группы, которые начали отступать, беспоря¬ дочно отстреливаясь. Лоутон молча наблюдал за сражением и не разжимал губ, пока поле боя не покрылось толпами бегущих опол¬ ченцев. Но тут, увидев, что войскам его родины грозит позор, капитан вскипел. Пришпорив Роноки, он поскакал по склону горы и закричал во всю силу своих богатырских легких, стараясь остановить отступающих. Ои указывал ополченцам на врагов и спрашивал их: — Куда вы? Вот в какую сторону надо бежать! В голосе его звучала такая насмешка, такое бесстра¬ шие, что бегущие начали останавливаться, потом соби¬ раться в отряды, и вскоре, заразившись примером драгуна, они вновь обрели мужество и стали просить его повести их на врага. — Так вперед же, друзья! — загремел капитан, пово¬ рачивая коня: он был недалеко от фланга англичан.— Впе¬ ред, молодцы, и стреляйте вовсю! Подпалите англичанам брови! Солдаты бросились за ним, но ни с гой, ни с другой стороны не слышалось выстрелов, пока противники не сошлись вплотную. Вдруг английский сержант, спрятав¬ шийся за скалой и взбешенный храбростью офицера, пре- зирагшсго английское оружие, выскочил из своего укры¬ 788

тия и, остановившись в нескольких ярдах, навел на капи¬ тана мушкет. — Только выстрели — и тебе конец! — крикнул Лоу¬ тон и, дав шпоры коню, прыгнул вперед. Этот прыжок и тон Лоутона испугали англичанина: он нажал на собачку дрожащей рукой. Роноки взвился вверх, но тут же рухнул на землю и вытянулся бездыхан¬ ным трупом у ног своего убийцы. Лоутон вскочил и ока¬ зался лицом к лицу с врагом. Тот выставил вперед штык, тщетно пытаясь проткнуть драгуну сердце. Но капитан встретил штык ударом сабли и отбросил его на пятьдесят футов вверх, выбив целый сноп огненных искр. В следую¬ щее мгновение сраженный англичанин упал, содрогаясь, на землю. — Вперед! — закричал Лоутон, увидев, что из-за скалы появился вражеский отряд, открывший сильный огонь.— Вперед! — повторил он, гневно потрясая саблей. И вдруг его громадное тело медленно опрокинулось назад как подкошенное — так падает могучая сосна, сруб¬ ленная под корень топором. Но, падая на землю, он еще раз взмахнул саблей и низким голосом произнес: — Вперед! Шедшие за ним солдаты остановились, охваченные ужасом, затем повернулись и побежали, оставив террито¬ рию королевским войскам. Преследование неприятеля отнюдь пе входило в наме¬ рения английского командира, ибо он отлично знал, что к американцам скоро подойдет сильное подкрепление; поэтому он велел только подобрать раненых, а затем, по¬ строив солдат в каре, приказал им отступать к стоянке кораблей. Спустя полчаса после гибели Лоутона и англи¬ чане и американцы покинули поле боя. Когда жителей колоний призвали под ружье, командо¬ ванию, естественно, пришлось послать в воинские части врачей, знакомых с хирургией, однако в те времена они были еще довольно невежественны. Доктор Ситгривс питал к этим лекарям такое же презрение, как Лоутон — к ополченцам. Теперь наш доктор бродил по полю, неодо¬ брительно поглядывая на своих собратьев, занятых не¬ сложными операциями; одиако, не найдя среди отступав¬ ших отрядов своего товарища и друга, он поспешил к тому месту, где стоял Холлистер с драгунами, чтобы узнать, вернулся ли Лоутон, и, разумеется, получил отри- 789

дательный ответ. Хирург в сильной тревоге, не обращая внимания на опасности и совсем не думая о том, что мо¬ жет угрожать ему на пути, торопливо зашагал через поле в тот конец, где, как он знал, произошла последняя схватка. Однажды ему довелось спасти своего друга от смерти при подобных же обстоятельствах, и он шел, втайне радуясь своему искусству, как вдруг увидел вдали Бетти Фленеган; она сидела на земле и держала на коле¬ нях голову человека, которого доктор тотчас узнал по росту и одежде,— это мог быть только капитан. Когда хирург подошел, его не на шутку встревожил вид марки¬ тантки. Ее черный чепец валялся в стороне, а поседевшие пряди волос в беспорядке падали на лицо. — Джон, дорогой Джон! — тихонько сказал доктор, осторожно взяв капитана за запястье, и тут же отпустил его безжизненную руку, внутренним чутьем угадывая истину.— Джон, дорогой мой, куда вы ранены? Позвольте мне помочь вам! — Вы говорите с бездыханным телом,— промолвила Бетти, покачиваясь из стороны в сторону и машинально перебирая рукой черные кудри капитана.— Ничего он больше не услышит, и не помогут ему ни ваши бинты, ни ваши лекарства. Ох, горе нам, горе! Что станется теперь с нашей свободой! Кто будет воевать и добиваться победы? — Джон,— твердил хирург, не в силах поверить соб¬ ственным глазам,—дорогой Джон, отвечайте мне, ска¬ жите что-нибудь, молвите хоть слово, только отвечайте! О боже мой, он умер! Зачем я не умер вместе с ним! — Какой толк теперь жить и воевать, когда они по¬ гибли оба: и он и его конь! — воскликнула Бетти.— Гля¬ дите, там лежит бедное животное, а тут — его хозяин! Нынче утром я сама задала корму его коню; и последний съеденный Джеком ужин был тоже приготовлен моими руками. Ох, горе, горе! Кто бы мог подумать, что нашего капитана ухлопают эти регулярные! — Джон, дорогой мой Джон! — повторял доктор, су¬ дорожно всхлипывая.— Твой час настал, а сколько более осторожных людей пережили тебя! Но нет среди них никого добрей, никого храбрей. Ты был мне верным дру¬ гом, Джон, любимым другом. Философ не должен горе¬ вать, но тебя, Джон, я буду оплакивать, ибо горечь напол¬ няет мое сердце! *790

Доктор закрыл лицо руками и несколько минут сидел рыдая, не в силах справиться со своим горем, а Бетти изливала свою печаль в потоке слов, раскачиваясь всем телом и поглаживая пальцами одежду своего любимца. — Кто же будет теперь подбадривать ребят? — гово¬ рила она.— Ох, капитан Джек, вы были душой нашего полка, и с вами мы не знали, что такое опасность! Ох, никогда-то он не был привередой, никогда не бранил бедную вдову, если у нее пригорал ужин или запаздывал завтрак!.. Хлебните глоточек, дорогой, может быть, это оживит вас. Ох, нет, никогда он уж больше не глотнет из фляжки! Взгляните, сердце мое, вот доктор, над которым вы столько потешались, он так горюет, бедняга, словно готов умереть вместо вас... Ох, он погиб, он погиб, а вме¬ сте с ним погибла и наша свобода! На дороге, проходившей недалеко от того места, где лежал капитан, послышался громкий топот копыт, и тот¬ час появился весь виргинский эскадрон во главе с майо¬ ром Данвуди. До него уже дошла весть о гибели Лоутона, и, увидев распростертого капитана, он остановил драгун и, спешившись, подошел к нему. Внешне Лоутон нисколько не изменился, но во время битвы суровые складки про- 791

легли у него между бровей и застыли навек. Он лежал, спокойно вытянувшись, словно во сне. Данвуди взял его за руку и с минуту молча смотрел на него; но вскоре чер¬ ные глаза майора загорелись огнем и на его побледнев¬ ших щеках вспыхнули красные пятна. — Я отомщу за него его же мечом! — вскричал он, пытаясь вынуть оружие из руки капитана, но ему не уда¬ лось разжать застывшие пальцы.— Так пусть же их похо¬ ронят вместе. Ситгривс, позаботьтесь о нашем друге, а я отомщу за его смерть. Майор поспешно вскочил на коня и двинулся вслед за прагом. Пока Данвуди стоял возле погибшего, весь эскадрон смотрел на тело капитана Лоутона, который был всеоб¬ щим любимцем. Это зрелище глубоко взволновало драгун п зажгло в них жажду мести. Солдаты и офицеры, утра¬ тив хладнокровие, необходимое для успешного

проведения военной операции, яростно пришпорили коней и помча¬ лись вслед за своим командиром. Англичане, выстроившись в каре, посредине которого шли раненые,— кстати сказать, их было совсем немного,— медленно отступали по неровному, каменистому склону, когда их настигли драгуны. Построив конницу в колонну, Данвуди скакал во главе отряда, горя желанием отомстить и надеясь, врезавшись в каре, рассеять англичан одним ударом. Но неприятель знал, в чем его сила: крепко стоя ттп месте, он встретил кавалеристов штыками. Лошади виргинцев отпрянули, всадники пришли в замешатель¬ ство, а задние ряды англичан открыли по ним сильный огонь и сшибли с лошади майора и нескольких драгун. Отбившись от врага, англичане продолжали правильное отступление. Тогда серьезно, но не смертельно раненный Данвуди запретил своим всадникам преследовать неприятеля, ибо в этой неровной гористой местности их попытки были обречены на неудачу. Теперь драгунам оставалось лишь выполнить печаль¬ ный долг. Они медленно отошли в горы, увозя с собой ра¬ неного командира и убитого капитана. Лоутона они похо¬ ронили возле укреплений одного из горных постов, а Дан- пудп поручили нежным заботам его огорченной жены. ГТротттло несколько недель, прежде чем майор Данвуди понравился настолько, что его можно было увезти домой.

Сколько раз за эти недели благословлял он минуту, дав¬ шую ему право на заботливый уход его прелестной си¬ делки! Она не отходила от его постели, нежно ухаживая за ним, собственноручно выполняла все предписания, назначенные неутомимым Ситгривсом, и муж с каждым часом все сильнее любил и уважал ее. По приказу Вашингтона американские войска вскоре ушли на зимние квартиры, а Данвуди вместе с чином подполковника получил отпуск и разрешение отправиться на родину для окончательного выздоровления. Итак, все семейство Уортон удалилось с арены войны и, пригласив с собой капитана Синглтона, отправилось в спокойное и уютное имение майора Данвуди. Однако перед отъездом из Фишкила они получили письмо, написанное незнако¬ мой рукой и сообщившее им, что Генри здоров и благопо¬ лучен, а также, что полковник Уэлмир покинул континент и отправился на свой родной остров, потеряв уважение всех порядочных людей в королевской армии. Да, то была счастливая зима для Данвуди, а на хоро¬ шеньких губках Френсис вновь заиграла улыбка. Глава XXXIV Среди сверкающих огней, Среди шелков и соболей В костюме скромном он стоял, И на него смотрел весь зал. «Дева озера» Начало следующего года американцы вместе со своими союзниками провели в серьезных приготовлениях, чтобы раз и навсегда покончить с войной. На Юге Грин вел с Роудоном 1 кровопролитные бои, которые покрыли сла¬ вой полки английского, военачальника, однако кончились полной победой американского, ясно доказав, который ш двух генералов обладал большими талантами. Союзные. армии постоянно угрожали Нью-Йорку Держа английское командование в непрерывной тревоге за безопасность этого города, Вашингтон добился того, чте 1 Грин — один из выдающихся американских генералов эпохи борьбы за независимость; Р о у д о н — английский генерал.

неприятель не мог посылать подкреплений Корнваллису и не помог ему добиться успеха. Когда подошла осень, все указывало на то, что насту¬ пил решительный момент. Французские войска, пройдя по нейтральной территории, сблизились с королевской армией, угрожая ей нападением возле Кингс-Бриджа и согласуя свои действия с крупными силами американцев. Союзники не давали покоя английским постам, подходили вплотную к Джерси и постоянно грозили атаковать коро¬ левские войска. Приготовления союзников говорили о том, что ожидаются осада и штурм. Тем временем сэр Генри Клинтон, перехвативший несколько писем Вашингтона, от¬ сиживался за укреплениями и из осторожности отказы¬ вал Корнваллису, просившему о помощи. В конце ненастного сентябрьского дня большая группа офицеров собралась возле двери здания, находившегося в самом центре американских войск, угрожавших Джерси. Возраст, мундиры и важная осанка многих из этих вои¬ нов говорили об их высоком положении. Но одному из пнх все оказывали особое уважение, слушали его с особой почтительностью, и было ясно, что он здесь самый глав¬ ный. Одежда его была проста, но ее украшало множество знаков военных отличий. Он сидел верхом на благородном коне темно-гнедой масти, а вокруг несколько молодых офицеров в блестящих мундирах, как видно, ждали его приказаний и поручений. Те, к кому он обращался, тот¬ час снимали шляпы, когда же он говорил, все слушали его с глубоким вниманием, свидетельствующим о гораздо большем почтении, чем требует воинский устав. Наконец генерал снял шляпу и спокойно поклонился окружающим. Все поклонились ему в ответ и начали расходиться; с ним остались только личная свита и адъютант. Сойдя с седла, генерал отошел на несколько шагов и заботливо оглядол своего коня, а затем, бросив быстрый, но выразительный взгляд своему адъютанту, вошел в дом. Адъютант после¬ довал за ним. Войдя в комнату, как видно заранее приготовленную для него, генерал опустился в кресло и некоторое время сидел, погрузившись в размышления, как ч-еловек, при¬ выкший советоваться с самим собой. Все это время адъю¬ тант стоял, ожидая приказаний. Наконец генерал поднял глаза п сказал обычным для него спокойным голосом: Пришел ли человек, которого я хотел повидать? 791

— Да, ваше превосходительство, он ждет вашего при¬ каза. — Приведите его сюда, пожалуйста, и оставьте нас одних. Адъютант молча наклонил голову и вышел. Через не¬ сколько минут дверь приоткрылась, и в комнату про¬ скользнул человек. Ни слова не говоря, он скромно оста¬ новился у входа. Генерал не слышал, как он вошел, и сидел, глядя на огонь, в глубоком раздумье. Прошло не¬ сколько минут, и он произнес вполголоса, как бы обра¬ щаясь к самому себе: — Завтра мы должны поднять завесу и раскрыть наши планы. Да поможет нам небо! Тут вошедший слегка шевельнулся, и генерал, обер¬ нувшись, увидел, что он не один. Генерал молча указал посетителю на камин, и тот подошел поближе, хотя был так плотно закутан — видимо, больше для маскировки, чем для защиты от холода,— что не мог озябнуть. Учтивым движением руки генерал указал ему на стул, но посети¬ тель, скромно поклонившись, отказался сесть. Снова по¬ следовало молчание. Наконец генерал встал и, открыв шка¬ тулку, стоявшую на столе перед ним, достал небольшой, по, видимо, тяжелый мешочек. — Гарви Бёрч,— сказал он незнакомцу,— пришло время порвать всякую связь между нами. Отныне мы должны навсегда стать чужими. Разносчик откинул капюшон плаща, скрывавший ому лицо, и с минуту пристально вглядывался в своего собе¬ седника. Затем опустил голову на грудь и промолвил: — Как вам будет угодно, ваше превосходительство. — Это необходимо. Когда я занял пост, на котором теперь нахожусь, я счел своим долгом подобрать многих людей, которые, как и вы, служили мне орудием для полу¬ чения сведений. Вам я доверял больше, чем всем осталь¬ ным; я давно заметил в вас любовь к истине и верность своим принципам и могу с радостью сказать, что ни разу в вас не обманулся. Вы один знаете моих тайных агентов в этом городе, и от вашей самоотверженности зависит г.е только их благосостояние, но даже сама жизнь. Он помолчал, словно раздумывая, как бы воздать раз¬ носчику по заслугам, и продолжал: — Мне кажется, вы один из очень немногих людей, пи разу не изменивших нашему делу, и, хотя вас считали 795

шпионом наших врагов, вы ни разу не выдали им сведе¬ ний, которые вас просили не разглашать. Только я, один я в целом свете, знаю, что вы действовали из глубокой любви к свободе Америки. Слушая эту речь, Гарви понемногу поднимал опущен¬ ную на грудь голову и выпрямлялся, а на щеках его все ярче проступал румянец. Когда генерал замолчал, лицо Гарви разгорелось от волнения, он стоял, вскинув голову п гордо выпрямив стан, по скромно потупив глаза. — Теперь я должен отплатить вам за ваши услуги. До сих пор вы упорно откладывали день расплаты, и долг мой стал очень велик — я не хочу преуменьшать опасно¬ сти, которым вы подвергались. Здесь сто дублонов; вы знаете, как бедна наша страна, и поймете, чем вызвана скудость этого вознаграждения: Разносчик поднял глаза на говорившего, но, когда тот протянул ему деньги, отступил, отказываясь взять ме¬ шочек. — За вашу верную службу, за все опасности, которые вам угрожали, это очень мало, я понимаю,— продолжал генерал,— но это все, что я могу вам уделить. Быть мо¬ жет, когда закончится война, я смогу увеличить это скромное вознаграждение. — Неужели вы думаете, ваше превосходительство, что я рисковал жизнью и опозорил свое имя ради денег? — Тогда ради чего же? — Что привело ваше превосходительство на поле боя? Ради чего вы всякий день и всякий час подвергаете смертельной опасности вашу драгоценную жизнь, участ¬ вуя в битвах и походах? Стоит ли говорить обо мне, если такие люди, как вы, готовы пожертвовать всем ради пашей родины? Нет, нет, я не возьму у вас ни доллара, бедная Америка сама в них нуждается! Мешочек выскользнул из рук генерала и упал к ногам разносчика, где пролежал забытым до конца этой беседы. — Мною руководят многие соображения, однако вам они неизвестны. Мы с вами в разном положении: меня все знают как командующего армией, а вам придется до самой могилы слыть врагом своей родины. Не забывайте, что маску, скрывающую ваше истинное лицо, вам не позволят снять еще много лет, а быть может — никогда. Бёрч снова опустил голову, но это движение не выра¬ жало согласия, 796