Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
Разносчик поднял глаза на говорившего, но, когда тот протянул ему деньги, отступил, отказываясь взять мешочек.
— Ваша молодость уже позади, вы скоро состаритесь. Чем вы станете добывать себе пропитание? — Вот чем,— ответил разносчик, протягивая руки, огрубевшие от работы. — Но они когда-нибудь вам откажут; примите по¬ мощь, которая поддержит вас в старости. Вспомните, чем вы рисковали и какие трудности вам пришлось преодо¬ леть. Я уже говорил вам, что судьба многих видных людей зависит от вашего молчания. Как я докажу им, что они могут на вас положиться? — Скажите им,— ответил Бёрч, шагнув вперед и, сам того не замечая, наступив на мешочек с деньгами,— ска¬ жите, что я не взял золота. Суровые черты генерала смягчила добрая улыбка, и оп крепко пожал руку разносчика. — Да, теперь я хорошо узнал вас! И, хотя причины, заставлявшие меня прежде подвергать опасности вашу жизнь, существуют и сейчас и не позволяют мне открыто восстановить ваше доброе имя, я могу втайне оставаться вашим другом. Обращайтесь ко мне всякий раз, как вас настигнет нужда или болезнь, и, пока господь бог не оста¬ вит меня своими милостями, я с радостью поделюсь с человеком, который питает такие высокие чувства и совер¬ шает такие благородные поступки. Если когда-нибудь вы утратите силы и впадете в бедность, а нашей стране улыб¬ нется счастье и наступит долгожданный мир, отыщите двери того, кого вы столько раз встречали под именем Харпера, и он без краски стыда узнает вас и воздаст вам по заслугам. — Мне очень мало надо в этой жизни,— промолвил Гарви,—и, пока бог дает мне здоровье и честный зарабо¬ ток, я ни в чем не буду нуждаться; но дружба вашего превосходительства для меня такое сокровище, которое я ценю выше всего золота английского казначейства. Несколько минут генерал стоял
погубите несколько жизней. Сейчас невозможно оказать вам справедливость, однако я без страха вверяю вам этот документ. Если мы больше не встретимся с вами, он мо¬ жет послужить вашим детям. — Моим детям? — воскликнул разносчик,— Могу ли я дать семье свое опозоренное имя! С глубокой грустью слушал генерал взволнованную речь Гарви и снова потянулся к золоту, но, взглянув в лицо своему собеседцику, остановился. Угадав его наме¬ рение, Бёрч покачал головой и продолжал более мягко: — Вы и вправду дали мне сокровище, ваше превос¬ ходительство, и оно будет в целости и сохранности. Есть люди, которые могут подтвердить, что я ставил пи г>о что свою жизнь, когда надо было сохранить ваши тайны. Я не потерял ту бумагу, как говорил вам, а проглотил ее, когда виргинцы схватили меня. То был единственный раз, что я обманул ваше превосходительство, первый п по¬ следний. Да, конечно, это сокровище для меня... Быть мо¬ жет,— продолжал он с печальной улыбкой,— после моей смерти люди узнают, кто был моим другом, а если пет — что ж, обо мне некому пожалеть. — Не забывайте,— сказал генерал в сильном волне¬ нии,— что во мне вы всегда найдете тайного друга; но я не могу открыто признать вас. — Знаю, знаю,— ответил Бёрч,— я знал это еще в ту пору, когда взялся за эту работу. Я, наверное, никогда больше не увижу ваше превосходительство. Да пошлет вам бог свое святое благословение! — Он замолчал и ти¬ хонько двинулся к двери. Генерал с горячим участием смотрел ему вслед. Разносчик еще раз обернулся, поглядел на спокойное, но властное лицо генерала, и в глазах его отразились почтение и печаль. Потом он низко поклонился и вышел. Американская и французская армии под руководством своего славного командира выступили против англичан, сражавшихся во главе с Корнваллисом, и кампания, на¬ чавшаяся с неудач, закончилась блестящей победой аме¬ риканцев. Вскоре Великобритании стала в тягость эта война, и она признала независимость Соединенных Штатов. Годы шли за годами. Многие участники войны и их
потомки с гордостью вспомипали о подвигах, совершен¬ ных во имя дела, принесшего их родине так много вся¬ ческих благ. Но имя Гарви Бёрча затерялось среди мно¬ жества имен других агентов, о которых было известно, что они втайне действовали против законных прав своих сограждан. Однако образ разносчика часто вспоминался могущественному генералу, который один знал его истин¬ ную историю и неоднократно приказывал наводить о нем тайные справки, стараясь узнать его дальнейшую судьбу; но только один раз ему удалось напасть на след. Генералу сообщили, что некий разносчик, по внешности схожий с Бёрчем, но под другим именем, бродил по новым посел¬ кам, которые возникали в отдаленных районах, и муже¬ ственно боролся с надвигавшейся старостью и нуждой. Смерть генерала прервала дальнейшие поиски, и долгое время никто не слышал о разносчике. Глава XXXV В деревне этой и права и честь Умеют от тирана защищать, И скромный Кромвель здесь, должно быть, есть, И Мйльтон, не умеющий писать• Грей Прошло тридцать три года после описанной выше беседы, и американская армия вновь выступила против английских войск, но теперь военные действия разверну¬ лись не на берегах Гудзона, а близ Ниагары1. Вашингтон уже давно покоился в могиле, и тело его превратилось в прах. Время быстро стирает все злобные чувства, как политическую вражду, так и личную за¬ висть, и его имя с каждым днем сияло все ярче, а его прямота и справедливость с каждым часом ценились все больше — не только на родине, но и во всем мире. Теперь оп стал признанным героем века разума и просвещения. И пылкие сердца многих юношей, бывших гордостью 1 Действие этой главы происходит в 1814 году, когда Соеди¬ ненные Штаты были вовлечены в войну с Апглией (1812—1815), вновь пытавшейся подчинить себе американские колонии. Война окончилась полной победой Америки. lb00
нашей армии в 1814 году, начинали биться сильней, когда произносили имя великого американца, и загорались горя¬ чим желанием прославиться подобно ему. Однако ни в чьем сердце подобные стремления не были жарче, чем в груди молодого офицера, который вечером 25 июля этого кровавого года стоял на плоской скале и наблюдал великий водопад. Юноша был высок и хорошо сложен, в самом расцвете сил и энергии; его блестящие черные глаза смотрели пытливо и весело. Когда он глядел на бурный поток, разбивавшийся у его йог, во взоре его све¬ тились смелость и упорство, говорившие о горячей и вос¬ торженной натуре. Однако гордое выражение лица смяг¬ чала шаловливая улыбка тонко очерченного и прекрас¬ ного, как у женщины, рта. В лучах заходящего солнца светлые кудри юноши отливали золотом, а когда легкий ветерок от водопада отбрасывал их со лба, то, судя по белизне его кожи, можно было заключить, что только солнце п ветер придали смуглый оттенок этому здоровому молодому лицу. Рядом с красивым юношей стоял другой офицер, и по интересу, с каким оба рассматривали водо¬ пад, было ясно, что они впервые видят это чудо западного мира. Они долго стояли в полном молчании, как вдруг спутник описанного нами молодого офицера вздрогнул и, указывая саблей на пропасть у них под ногами, вос¬ кликнул: — Взгляни, Уортон, вон человек переплывает реку под самым водопадом в челноке не больше ореховой скор¬ лупки! — Я вижу ранец у пего за плечами. Должно быть, это солдат,— заметил его товарищ.— Пойдем встретим его у пристани, Мейсон, и узнаем, какие новости он привез. Они потратили немало времени, чтобы добраться до места, куда пристало суденышко. Вопреки ожиданиям молодых людей, в челноке ока¬ зался человек преклонного возраста и, по-видимому, не имеющий отношения к армии. Ему было лет семьдесят, но об этом свидетельствовали скорей его поредевшие сере¬ бристые волосы, падавшие на морщинистый лоб, нежели сухое тело, не казавшееся дряхлым. Он шел сгорбившись, но, должно быть, в силу привычки, а не от слабости, ибо мускулы у него, видно, лишь окрепли за полвека неустан¬ ной работы. Одежда его была бедна; множество разно¬ образных заплат говорило о бережливости хозяина. На 801
спине он нес довольно жалкий тюк, который и ввел в за¬ блуждение офицеров. Обменявшись с ним приветствиями, молсдые люди подивились, что такой пожилой человек не боится подплывать к водоворотам у самого водопада, а он слегка дрожащим голосом спросил у них, какие вести из сражающихся армий. — На днях мы разбили красные мундиры в равнинах Чиппевы,— ответил тот, которого звали Мейсоном.— С тех пор мы играли в прятки с их кораблями. А теперь идем снова туда, откуда начали, и, уж поверьте, зададим им перцу. — Быть может, у вас есть сын среди солдат? — спро¬ сил его товарищ гораздо более мягким, приветливым то¬ ном.— Если так, скажите мне, как его зовут и в каком он служит полку, и я отведу вас к нему. Старик покачал головой и, проведя рукой по своим серебряным волосам, ответил кротко и смиренно: — Нет, я совсем один на свете. — Тебе следовало бы добавить, капитан Даивуди,— воскликнул беззаботный Мейсон,— что ты отведешь его к сыну, если тебе удастся найти и полк и солдата, потому что добрая половина нашей армии уже двинулась в путь и, очень возможно, стоит теперь под стенами форта Джорджа, если только у меня правильные сведения. Тут старик вдруг остановился и стал переводить при¬ стальный взгляд с одного офицера на другого. Заметив это, они тоже остановились. — Я не ослышался? — спросил незнакомец, защищая глаза рукой от лучей заходящего солнца.— Как вас назвал этот офицер? — Меня зовут Уортон Данвуди,— ответил, улыбаясь, молодой человек. Незнакомец жестом попросил юношу снять шляпу, и, когда тот исполнил эту просьбу, его шелковистые кудри разлетелись и открылось красивое, приветливое лицо. — Вот так и вся наша страна! — горячо воскликнул старик.— Она с каждым днем расцветает, да благословит ее бог! — Что ты так пристально смотришь на него, лейте- папт Мейсон? — спросил со смехом капитан Данвуди.— Ты не казался таким удивленным, даже когда глядел на водопад! 802
— Что мне водопады! На них должны бы любоваться в лунную ночь твоя тетушка Сара и этот славный старый холостяк — полковник Синглтон. А таких малых, как я, этим не удивишь,
не обратив внимания на выражение лица старика, про¬ должал: — Мне кажется, эта экономка уж слишком себялю¬ бива. — Но ее себялюбие никому не вредит,— возразил Дан- вуди.— Самая ее неприятная черта — это враждебность к неграм. Она говорит, что за всю свою жизнь чувство¬ вала расположение только к одному негру. — К кому же это? — К слуге моего покойного дедушки Уортона, но имени Цезарь. Ты, наверное, его не помнишь: он умер в тот же год, что и его хозяин, когда мы еще были детьми. Кэти каждый год справляет по нему панихиду, и он, право, это заслужил. Я слышал, что он помог моему английскому дяде — так мы называем генерала Уортона,— когда тот попал в беду во время прошлой войны. Мама всегда говорит о нем с большой любовью. Когда она вы¬ шла замуж, Кэти и Цезарь приехали с ней в Виргинию. Моя мать... — ...сущий ангел! — докончил старик с такой горячно¬ стью и верой, что молодые люди вздрогнули от неожидан¬ ности. — Разве вы знали ее? — с удивлением воскликнул Данвуди, вспыхнув от удовольствия. Но ответ незнакомца был заглушен внезапным и силь¬ ным грохотом артиллерии, а за ним последовали частые ружейные залпы, и воздух наполнился гулом оживленной и упорной перестрелки. Офицеры встрепенулись и броси¬ лись к своему лагерю, а их новый знакомый последовал за ними. Волнение и тревога перед готовящейся битвой помешали продолжению разговора, и все трое, торопясь к месту боя, лишь перебрасывались замечаниями о при¬ чине схватки и возможности крупного сражения. Во время этого короткого и поспешного перехода капитан Данвуди дружески поглядывал на старика, который шагал за мо¬ лодыми людьми с удивительной для его возраста легко¬ стью; сердце юноши потеплело от хвалебных слов незна¬ комца, ибо он преданно любил свою мать. Вскоре офицеры пришли в свою часть, и капитан, крепко пожав руку ста¬ рику, попросил, чтобы тот непременно разыскал его на следующее утро и пришел к нему в палатку. На этом они расстались. В американском лагере все говорило о предстоящем 804
сражении. В нескольких милях слышалась такая громкая пушечная и ружейная пальба, что ее не мог заглушить даже рев водопада. Вскоре все войско пришло в движе¬ ние и выступило для поддержки полков, уже начавших бой. Однако ночь спустилась прежде, чем резервные и не¬ регулярные полки достигли Ландис-Лена — дороги, веду¬ щей от реки и пересекавшей невысокий конусообразный холм неподалеку от большого Ниагарского шоссе. На вершине этого холма англичане установили пушку, а у его подножия оборонялись остатки славной шотландской бригады, которая долгое время вела неравный бой и пока¬ зала чудеса храбрости. Одной колонне американских войск было приказано выстроиться в линию параллельно дороге и атаковать этот холм. Ударив на англичан с фланга и пустив в ход штыки, американцы овладели пушкой. К ним тотчас присоединились товарищи, и не¬ приятель был сброшен с холма. Но английскому генералу немедленно прислали сильное подкрепление, а его войска были так отважны, что не могли примириться с пораже¬ нием. Они предприняли несколько кровопролитных атак, стараясь отбить свое орудие, однако вскоре были отбро¬ шены назад и понесли тяжелые потери. Во время одного из последних боев полный молодого задора капитан, о ко¬ тором мы уже говорили, вывел своих солдат далеко впе¬ ред, чтобы рассеять дерзкий вражеский отряд. Он добился успеха, но, вернувшись в свой полк, заметил, что среди его людей нет Мейсона. После того как была отражена последняя атака, американским войскам был дан приказ# возвращаться в лагерь. Британских солдат уже нигде не было видно, и американцам велели подобрать всех ра¬ неных, каких можно унести. Уортон Данвуди, в тревоге за своего друга, схватил горящий факел и, взяв с собой двух солдат, отправился сам отыскивать его там, где он мог упасть. Вскоре они нашли Мейсона на склоне холма: лейтенант сидел с завидным спокойствием, но не мог сту¬ пить на ногу — она была сломана. Увидев товарища, Дан- вуди бросился к нему со словами: — Дорогой Том! Я так и знал, что найду тебя впереди всех, возле самого неприятеля! — Тише, тише, со мной надо обращаться осторожно,— ответил лейтенант.— К тому же ты ошибся, какой-то храб¬ рый малый подобрался к врагу еще ближе, чем я, только не знаю, кто это. Он выскочил из дыма перед моим взво- 805
дом, стараясь захватить кого-то в плен, но не вернулся пазад. Вон он лежит на вершине холма. Я много раз окликал его, но, кажется, он уж никогда не ответит. Данвуди поднялся на холм и, к своему удивлению, увидел старого незнакомца. — Это тот старик, что знал мою мать! — закричал он.— Ради нее мы похороним его с почетом. Возьмите это тело и отнесите в наш лагерь. Пусть его кости покоятся в родной земле. Солдаты подошли, чтобы поднять тело. Старик лежал на спине, и факел ярко осветил ему лицо. Глаза его были закрыты словно во сне. Запавшие с годами губы были слегка сжаты, но не от боли, скорее казалось, что он чуть улыбается. Подле него лежал солдатский мушкет; руки его были прижаты к груди, и в одной из них он сжимал какой-то предмет, блестевший, как серебро. Данвуди на¬ гнулся и, отведя его руку, увидел, что пуля пробила ему грудь и попала прямо в сердце. В руке старик бережно держал жестяную коробочку, пробитую роковой пулей: как видно, последним усилием он достал ее из кармана иа груди. Данвуди открыл ее и, найдя в ней бумагу, с удив¬ лением прочитал: Серьезные политические обстоятельства, от кото* рых зависела жизнь и благосостояние многих людей, принуждали меня хранить в тайне то, что теперь рас¬ кроет эта записка. Гарви Бёрч многие годы верно и бескорыстно служил своей родине. Если люди не воз- дадут ему по заслугам, да наградит его господь! Джордж Вашингтон Это был шпион с нейтральной территории. Он умер, как и жил, преданным сыном своей родины и мучеником за ее свободу. КОНЕЦ
ПОСЛЕСЛОВИЕ К РОМАНУ «ПРЕРИЯ» Предчувствие близкой смерти Натти Бампо должно было возникнуть у читателя, когда в конце романа «Пио нер» одряхлевший и измученный Кожаный Чулок остав¬ ляет поселок колонистов, поместье судьи, снова и снова пытаясь найти утерянную свободу и душевный покой в еще нетронутых лесах. Но, прочитав эту последнюю книгу эпопеи, мы убеждаемся, что старому охотнику больше не¬ куда бежать. Не в лесах, вырубленных колонистами, а в степных пространствах прерий скитается некогда знаме¬ нитый следопыт. Сейчас он траппер, который, не надеясь на твердость своей руки и зоркость глаза, охотится, рас¬ ставляя западни. Да, восьмидесятишестилетний Натти уже не тот непревзойденный стрелок, которого когда-то назы¬ вали Длинным Карабином и Соколиным Глазом. Но его благородные чувства, готовность к самопожертвованию, отвращение к ненужной жестокости, уважение к людям любого цвета кожи остались все те же. Ведь и Мидлтон, и прекрасная Инес, и Поль, и его невеста, наконец уче¬ ный чудак Батциус — все они обязаны своей жизнью ста рому трапперу: теперь, на склоне лет, он не может прине¬ сти в дар людям свою силу, ловкость, зоркость следопыта, но он отдает им свой огромный опыт, и прежде всего — опыт общения с индийскими племенами, накопленный в течение долгой жизни. Не изменилось также его наивное, упорное непонима¬ ние происходящих событий: в 1805 году, когда английские колонии уже давно стали буржуазным государством — Со¬ единенными Штатами Америки, старик все еще надеется уйти в мир природы, свободный от пороков цивилизации. «Я пришел,— говорит он,— на эти равнины, чтобы не слышать звуки топора, потому что надеюсь, что дровосеки не последуют сюда за мной». 807
Надуй щеки!
1. Чеболь за партой
Фантастика:
попаданцы
дорама
рейтинг книги
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
