Избранные стихи
Шрифт:
в небесной заводи, в котле кипящих гроз,
под кротким месяцем, в свинцовой мути слез!
И вместе быть весною и зимою,
чтоб руки были воздуха нежнее
вокруг его залитой кровью шеи!
Перевод О.Савича
29. Фонтан
Я как фонтан, иссохший от рыданий.
Ведь он, и мертвый, слышит в шуме дня
Свой гул, и голос в каменной гортани
Еще дрожит, как песнь внутри меня.
Еще не все потеряно! Я верю, -
Судьба не
Лишь голос обрету -- верну потерю,
Лишь руку протяну -- тебя найду.
Я как фонтан, лишенный дара слова.
В саду другой поет среди ветвей,
А он, от жажды обезумев, снова
С надеждой слышит песнь в душе своей.
Журчащий веер чудится бедняге,
А голос уж погас, -- не стало сил.
Он грезит, что алмазной полон влаги,
А Бог его уже опустошил.
Перевод И.Лиснянской
30. Ваза
Я мечтаю о вазе из глины обычной с округлым боком,
Будет прах твой хранить возле глаз моих, станет моею щекою
Ее круглая стенка в жилище моем одиноком,
И тогда наши души найдут хоть подобье покоя.
Не хочу ни златого сосуда с медовым отливом,
Ни языческой чувственной амфоры. В глиняной вазе
Пусть укроется прах твой, я ссыплю его молчаливо
В эту вазу, как будто в подол этой юбки из бязи.
Глину я соберу у реки и замес несомненно,
Хоть и невольно, наполню своею сердечною дрожью,
Мимо женщины с луга пройдут с грузом мокрого сена -
Не поймут, что леплю я супругу последнее ложе.
Пусть прах твой заберет, сколько сможет, из глаз моих свету.
Уместится в ладонях моих горстка праха и сразу
Нитью плача бесшумно стечет в усыпальницу эту,
И потом поцелуем немыслимым я запечатаю вазу.
Перевод И.Лиснянской
31.
Мольба
Господь, ты знаешь, я взывала к Тебе, чтоб ты помог и тем,
кому души не отдавала. Но вот перед Тобой готова
вступиться дерзко за того я, кто для меня был в жизни всем:
моим глазам -- сосудом света, губам -- ячейкою медовой,
и кальцием -- моим суставам, и смыслом моего труда -
руладами для стихотворства, и пояском -- моим обновам.
Ведь я забочусь и о тех, с кем не делила никогда
и ничего. Начну о нем, -- пусть взгляд не будет твой суровым!
Господь, он добрым был, поверь, Тебе я правду говорю:
как свет полудня, ясен был, как свет полудня, мягок нравом,
он мне, как день чудотворящий, дарил весеннюю зарю,
да наизнанку сердцем жил и потому ушел неправым.
Но Ты мне грозно возразишь, что всуе возношу мольбу,
что не отпели, что ему
в ту ночь без знака Твоего он сам решил свою судьбу,
он вдребезги свои виски разбил, как хрупкие стаканы.
О Боже, всей своей мольбой свидетельствую пред Тобой:
как ныне нард ко лбу его, к его я сердцу прикасалась,
оно мне коконом казалось, в котором плачет шелк живой,
оно, нежнейшее, о жалость, чем только в жизни не терзалось!
А что бывал жесток?
– - Забудь! Ведь так любила я его,
и он своей считал ту боль, которая меня язвила.
А что навеки замутил он чашу счастья моего,
то пусть! О Господи, пойми, его любила я, любила!
Любить -- тяжелое занятье (Тебе ли этого не знать?) -
набрякнут веки, но терпи, не дозволяй слезам пролиться,
при всем при этом лучезарно глазами надлежит сиять и
поцелуем освежать мучительную власяницу.
Есть у железа (знаешь Ты) такой приятный холодок,
когда вонзается оно, как в сено, в любящее тело,
свой крест нести не тяжелей, чем розе свой же лепесток,
(Царь Иудейский, помнишь Ты всю боль, что плоть Твоя терпела).
Лицом перед Тобой во прах упала, слух ко мне склони,
весь вечер буду говорить Тебе, Господь, одно и то же,
иль все, что отсчитает жизнь, все вечера мои и дни.
Молю, со словом поспеши, которого я жду, о Боже!
Не отведешь Ты от меня своих всемилостивых глаз,
и от потока слез моих не уберешь стопы Христовой,
молитвой утомлю Тебя, я плакать буду всякий раз,
я вылижу, как собачонка, край тонкий Твоего покрова.
Даруй ему прощенья слово! Произнесешь его -- и ветер
то слово, словно запах мирры из сотен пролитых флаконов,
по миру разнесет -- и зерна восстанут из бесплодных недр,
вода вся светом обернется, булыжник -- солнышком на склонах.
От слова Твоего прощенья взор и у зверя увлажнится,
гора, которую из камня бесслезного Ты сотворил,
заплачет, радостно смежая снежновершинные ресницы,
и вся земля Твоя узнает: Господь простил!
Перевод И.Лиснянской
32.
Поэма о сыне
I
Сына, сына, сына! В минуты счастья земного
сына, чтоб был твой и мой, я хотела;
даже в снах повторяла твое каждое слово,
и росло надо мной сияние без предела.
Сына просила! Так дерево в крайнем волненье
весной поднимает к небу зеленые почки.
Сына с глазами, в которых растет изумленье,
сына в счастливой и сотканной Богом сорочке!