Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Бём-Баверк Ойген фон

Понятию «вещественных полезных услуг», по моему мнению, суждено сделаться одним из самых важных основных понятий науки о хозяйстве. Оно по своему значению нисколько не уступает понятию «благо». К сожалению, однако, на него до сих пор мало обращали внимания и его мало развивали. Наша задача требует от нас, чтобы мы в известной степени пополнили это упущение и развили некоторые из наиболее важных отношений, в которые вступают в хозяйственной жизни «полезные услуги».

Прежде всего ясно, что всякий предмет, который может претендовать на название «блага», должен быть в состоянии оказывать полезные услуги и что с прекращением этой его способности исчезает и его значение как блага: из ряда благ он переходит в ряд обыкновенных предметов. Прекращение этой способности мыслимо не как прекращение способности оказывать услуги вообще, потому что столь же вечными, как и материя, являются и заключающиеся в ней силы, которые никогда не перестают действовать; но постоянно продолжающиеся действия сил могут перестать быть полезными услугами, так как первоначальное благо во время отдачи своих полезных действий испытало такое изменение, разъединение, перемещение или соединение своих частей с другими телами, что оно в своей

измененной форме не будет больше годиться для направления человеком к полезной цели присущих этому благу сил. После того, например, как углерод сожженных в домне дров соединился в процессе сгорания с кислородом, он не допускает уже вторичного применения своих продолжающих постоянно существовать и естественно действовать сил для плавления металла. Сломанный маятник сохраняет свою силу тяжести и совершает, благодаря таковой, действие, как и прежде, но потеря формы маятника не дает уже направлять этих силы природы к регулированию хода часов. Это обусловленное употреблением прекращение способности благ оказывать полезные услуги обыкновенно называют потреблением таковых.

Все блага доставляют и должны доставлять полезные услуги; но количество полезных услуг, доставляемых благами, существенно различно. На этом основано известное деление благ на потребляемые и непотребляемые, правильнее, «длящиеся»⁵⁰⁰. Одни блага для того, чтобы вообще принести свойственную им пользу, должны отдать все свои полезные силы за один раз, в одном-единственном, более или менее интенсивном «полезном действии», так что уже первое их употребление совершенно исчерпывает их способность к оказанию «полезных услуг» и, таким образом, представляет собой потребление. Это так называемые потребляемые блага, также как средства пропитания, порох, горючие вещества и т. п. Другие блага способны по своей природе к большему количеству «полезных услуг»; они отдают таковые последовательно в течение известного более или менее продолжительного промежутка времени и могут, таким образом, и после первого или даже нескольких актов употребления сохранять способность к оказанию дальнейших полезных услуг, а вместе с тем и свое значение как благ. Это длящиеся блага, как, например, платья, дома, орудия, драгоценные камни, земельные участки и т. п.

В тех случаях, когда благо отдает последовательно большое количество «полезных услуг», оно может отдавать таковые двояким образом: во-первых, последовательные полезные услуги по своей форме могут отделяться друг от друга как резко заметные отдельные акты, так что их легко можно различать, отделить и считать, как, например, отдельные удары молотка или запуски автоматического печатного станка; во-вторых, полезные услуги истекают из блага в непрерывном однообразном порядке, как, например, тихие и продолжительные услуги жилого дома. Если все же желательно разъединить и разделить непрерывно продолжающуюся массу полезных услуг, — а на практике это часто необходимо — то прибегают к тому же выходу, к которому обыкновенно прибегают при делении непрерывных величин: масштаб для деления, которым не обладает сама подлежащая разделению величина, заимствуют у какого-либо внешнего обстоятельства, например, какой-нибудь промежуток времени: так предоставляют нанимателю дома «полезные услуги» такового в продолжение года.

Другая существенная черта, которая бросается нам в глаза при анализе «полезных услуг», — это способность последних приобретать полную хозяйственную самостоятельность. Причина этого явления заключается в том, что в очень многих случаях, даже в большинстве, для удовлетворения какой-либо конкретной человеческой потребности необходимо не исчерпание всей полезности, содержащейся в благе, а только использование одной полезной услуги. Вследствие этого последняя приобретает самостоятельное значение для удовлетворения наших потребностей, значение, которого не отрицают и в практической хозяйственной жизни. Мы признаем это значение, так как приписываем изолированным полезным услугам самостоятельную ценность и даже причисляем таковые к самостоятельным предметам отчуждения. Это последнее имеет место тогда, когда мы продаем или обмениваем отдельные «полезные услуги» или группы таковых, независимо от самих благ, из которых они происходят. Практика хозяйственной жизни и право создали целый ряд форм, в которых это может быть осуществляемо; я перечислю самые важные: договоры аренды, найма и займа (commodatum)⁵⁰², затем институты обязательств, наследственной аренды и наследственного процента (emphyteusis и superficies). Можно легко убедиться, что в действительности все эти формы обмена тождественны в том, что часть полезных услуг, к которым способно благо, отделяется и переносится самостоятельно, между тем как остальная часть — большая или меньшая — еще ожидаемых полезных услуг остается у прежнего владельца блага вместе с правом собственности на самое благо⁵⁰².

Большое теоретическое значение имеет, наконец, установление отношений между полезными услугами, с одной стороны, и благами, из которых они вытекают, с другой. По поводу этого можно установить три основных положения, которые кажутся мне настолько очевидными, что я могу не прибегать к их подробному обоснованию в этом месте, обоснованию. которое я, впрочем, подробно мотивировал в другом месте⁵⁰³.

Я считаю очевидным,

1) что мы вообще ценим и желаем блага только в силу тех полезных услуг, которые мы от них ожидаем. Полезные услуги составляют, так сказать, хозяйственное ядро, которое одно только имеет для нас значение, само благо — только его вещественную оболочку. Отсюда вытекает — и, по моему мнению, также не подлежит сомнению, — что

2) даже там, где приобретаются и переносятся блага в целом, хозяйственное ядро этих сделок заключается в приобретении и перенесении полезных услуг благ и притом совокупности всех полезных услуг таковых, между тем как перенесение самих благ представляет собой явление, хотя в силу природы вещи естественное, но все же только второстепенное и упрощающее: купить благо с хозяйственной точки зрения не что

иное, как купить все его полезные услуги⁵⁰⁴. Отсюда вытекает, наконец,

3) важное следствие, что и ценность и цена блага есть не что иное, как суммированная ценность и цена всех его полезных услуг, и что поэтому ценность и цена всякой отдельной полезной услуги заключаются в ценности и цене самого блага⁵⁰⁵.

Прежде чем пойти дальше, я поясню еще эти три положения на конкретном примере. Я думаю, все читатели согласятся со мной, что суконный фабрикант ценит и желает приобрести ткацкие станки только потому, что надеется получить от таковых все свойственные им полезные услуги; что он имеет в виду исключительно приобретение их полезных услуг не только тогда, когда он нанимает ткацкий станок, но и тогда, когда он его покупает; что сопряженное с этим приобретение в собственность самой машины служит только для большего обеспечения полезных услуг, и что приобретение машины с хозяйственной точки зрения имеет второстепенное значение, хотя с юридической его значение первостепенное; что, наконец, польза, которую приносит машина в целом, представляет собой не что иное и не может быть не чем иным, как суммой пользы всех ее полезных услуг, а ценность и цена всей машины — суммой ценностей и цен всех полезных услуг таковой.

Мы уже достаточно выяснили сущность и состав полезности благ; теперь мы вернемся к нашей основной теме, к критическому исследованию понятия пользования у теоретиков пользования.

Прежде всего мы зададим вопрос: быть может, «пользования» теорий направления Сэя—Германна тождественны с несомненно существующими «полезными услугами» благ? Не может быть никакого сомнения в том, что эти понятия не тождественны. То, что называют пользованием теоретики пользования, должно быть основой и эквивалентом чистого процента на капитал. Полезные услуги, напротив, являются или основой валового процента, заключающего в себе чистый процент и часть ценности самого капитала — у благ длящихся, или даже основой всей ценности капитала — у благ потребляемых. Если я покупаю полезные услуги жилого дома, то я плачу за полезные услуги одного года годичную наемную плату, которая представляет собой валовой процент. Если я покупаю полезные услуги центнера угля, то я плачу даже за полезные услуги одного часа, в течение которого уголь обращается в пепел, всю его ценность. А между тем то, что теоретики пользования называют «пользованием», вознаграждается совершенно иначе. Цена пользования, которое дает центнер угля в течение всего года, не поднимается выше, например, двадцатой части ценности такового: «пользование» и «полезная услуга» должны, очевидно, быть двумя совершенно различными величинами. — Отсюда, между прочим, становится понятным, почему авторы, которые думали определить и доказать основу чистого процента на капитал посредством определения и доказательства существования наших полезных услуг, глубоко обманулись в своих ожиданиях. Этот наш приговор относится в особенности к services productifs Сэя и к более ранним определениям пользования Шеффле.

Теперь я приступаю к решающему вопросу: если пользования у теоретиков пользования представляют собой явление, отличное от «полезных услуг» благ, то могут ли они вообще быть еще чем-либо реальным? Мыслимо ли, что между полезными услугами благ, наряду с ними или в них самих, еще существует что-то, приносящее пользу?

На этот вопрос я не могу найти никакого другого ответа, кроме категорически отрицательного; я полагаю также, что такой же ответ будет вынужден дать всякий, кто согласен, что вещественные блага представляют собой предметы материального мира, что материальные действия могут вызываться только посредством проявления сил природы, и что «приносить пользу» и есть действовать: при таких предпосылках, против которых, вероятно, не будет никаких возражений, я считаю немыслимым всякий другой вид проявлений пользы со стороны вещественных благ, кроме приведения в действие свойственных последним сил природы или оказания ими «полезных услуг». Я даже не имею никакой нужды апеллировать к логике естествознания. Я апеллирую только к представлению читателя. Представимте себе на нескольких примерах, какую пользу приносят блага и каким образом они приносят таковую. Молотилка, например, несомненно проявляет свою хозяйственную пользу в том, что способствует молотьбе зерна. Каким же образом она приносит эту пользу, каким образом она может приносить ее? — Не иначе, как посредством механических действий сил, которые она отдает последовательно до тех пор, пока изношенный механизм не откажет в дальнейших услугах. Или же кто-либо из читателей может себе представить влияние, которое молотилка оказывает на отделение хлебных зерен от колосьев в ином виде, чем в механическом действии сил? Может ли он себе представить хотя бы атом пользы от молотьбы, который машина могла бы принести не посредством действий силы, а посредством какого-либо иного «пользования»? Я очень сомневаюсь — молотилка молотит или посредством услуг физических сил, или она совсем не молотит.

Для того чтобы все-таки найти другое пользование, нельзя, во всяком случае, указывать на всякого рода промежуточную пользу, которую можно извлекать из молотилки. Наше смолоченное зерно, например, несомненно обладает большей ценностью, чем не смолоченное, и этот прирост ценности представляет собою пользу, которую мы получаем благодаря машине. Но легко убедиться, что эта польза существует не наряду с полезными услугами машины, а благодаря таковым; это, можно сказать, и представляет собой их действительную пользу. Это совершенно аналогично тому, как если бы кто-либо подарил мне 500 гульденов, а я купил бы себе на эту сумму верховую лошадь. Подобно тому, как я здесь не получил двух различных подарков — 500 гульденов и верховой лошади, — точно так же не следует рассматривать промежуточную пользу самих полезных действий как отличную от них вторую полезную службу благ⁵⁰⁶.