Избранные жития святых III-IX вв.
Шрифт:
Когда беседовал так святой Прокл в церкви, народ, горевший любовью к святому Иоанну Златоустому, не мог дождаться конца беседы, но громким голосом все, точно одними устами, взывали к святейшему Проклу, прося его поторопиться возвращением святых мощей Иоанна из Коман в Констатинополь. Громкие клики раздавались в церкви так долго, что патриарх не мог окончить своей беседы. Тотчас после отпуста церковного Святейший Прокл отправился к царю Феодосию2, сыну Аркадия, внуку Феодосия Великого, и просил его о перенесении честных мощей Иоанна Златоустого, говоря:
—Возврати, царь, евангельски родившего тебя святым крещением и святительскими руками внесшего тебя в церковь, как некогда старец Симеон Господа. Церковь взывает к тебе: красота моя поблекла, уста закрылись, великолепие омрачилось. Дикий вепрь растерзал пастырей Златоустовых овец, и кровожадные звери уничтожили плоды уст моих. Зависть осквернила святыню служителя моего; как в лесной дубраве, секирами отсекли его от меня и заключили его в гробе молчания.
Так, сказав многое от лица Церкви, он склонил царя к согласию. Были посланы в Команы почетнейшие мужи с серебряною ракою, чтобы перенести святые мощи Иоанна Златоустого с великим почетом. Когда они прибыли туда и показали царское послание Команскому епископу и всему народу, наступила великая скорбь между людьми, печаль и рыдание по поводу лишения такого великого сокровища. Народ не хотел отдавать святых мощей. Много рассуждали по этому поводу, однако не могли противиться царскому повелению. Когда же посланные царем люди хотели взять из гроба святые мощи, они тотчас стали тяжелее камня и всякой другой тяжести, так что при всех усилиях невозможно было сдвинуть их с места. Посланные много потрудились, но ничего не достигли. Поняв из этого, что святой не соизволяет, чтобы его мощи были взяты оттуда, они тотчас письменно известили об этом царя. Царь, посоветовавшись со Святейшим патриархом и другими святыми мужами, понял свою ошибку — именно что он не с молением, а с повелением послал взять из Коман мощи святого Иоанна. Он задумал написать к нему послание как бы к живому, прося прощение за свое дерзновение и умоляя его, чтобы он соизволил возвратиться на свой престол и утешить свое стадо. Он написал своей рукой следующее: «Вселенскому учителю и духовному моему отцу, святому Иоанну Златоустому, Феодосий царь: твое честное тело, честнейший отец, признав как бы бездушным, подобно телам прочих умерших, я повелел немедленно перенести к нам, но не получил желаемого по причине моего недостоинства. Ныне же к тебе, как к живому, посылаю мою собственноручную просьбу и с верою прошу прощения мне и людям твоим. Прости мне дерзновенно предпринятое начинание, покрыв его глубиною твоей мудрости. Ты, учивший всех покаянию, прости кающегося. Как детям, любящим отца, возврати нам отца и обрадуй пришествием твоим любящих тебя. Помимо великой нужды, усердно умоляю тебя прийти к нам, а не повелеваю. Не посрами меня вторично, честнейший отец. Даруй себя желающим тебя видеть: возвратись с миром к себе, и свои примут тебя с любовию».
Написав это послание, царь отдал его скороходам и повелел, открыв гроб святого, положить его на груди святого и затем совершить всенощное бдение. Когда присланное царем в Команы царское письмо было положено на груди святого Иоанна и когда затем, по совершении всенощного бдения, царские мужи коснулись честных мощей, святой тотчас отдался им: он стал так же естественно легок, как и был. Присланные обрадовались и, взяв из гроба честные мощи, положили их в царскую раку. Там находился один убогий человек, имевший от укушения змеи хромую ногу и живший при церквях, прося милостыню. Он взял небольшой покров от гроба святого и отер им свою ногу. Тотчас нога его стала крепка, как и другая, и он стал ходить, прославляя Бога. Весь народ собрался со свечами для поклонения честным мощам святого и проводил их при перенесении с обильными слезами и рыданиями. Царские люди отправились в путь и, прошедши беспрепятственно большое расстояние, достигли Халкидонской пристани. Навстречу святым мощам вышли царь со всем синклитом, патриарх с клиром и бесчисленное множество народа, севшего на корабли. Был приготовлен особый царский корабль для принятия честных мощей Иоанна, в который и была поставлена рака с мощами. Когда возвращались в Константинополь, поднялась внезапно по Божию попущению буря на море. Все корабли были разбросаны туда и сюда; корабль же, на котором была рака с мощами святого, лишившись руля, носился сам по себе, невидимо управляемый не человеческой рукой, а Божиею силой. Он пристал к берегу в том месте, где находился виноградник вдовицы, за который святой Иоанн Златоустый претерпел столько бедствий и самое изгнание. Так он и по смерти явил ревность по правде и изобличил неправедно причиненную обиду. Тотчас море затихло, корабли сошлись в одно место неповрежденными, и никто не пострадал от морского волнения.
Когда рака с мощами была перенесена с корабля на берег, поднялся весь город и вышел со свечами, кадилами и песнопениями. Клирики, взяв раку, внесли ее первоначально в церковь Святого апостола Фомы, а затем в церковь Святой Ирины, иначе называемую церковью Мира Христова. Здесь царь
— Прости, отче, прегрешение, причиненное тебе завистью. Не считай меня сообщником греха матери моей и не допусти, чтобы я страдал от оскомины за родительскую невоздержанность. Хотя я и сын твоей гонительницы, однако я неповинен в причиненном тебе бедствии. Прости ей согрешение, чтобы и я был свободен от упрека, тяготеющего на ней. Преклоняю свой сан к ногам твоим и всю мою власть подчиняю твоему молению. Прости оскорбившую тебя безрассудным насилием, ибо она раскаялась в соделанном тебе и просит прощения, обращаясь к тебе со смирением моими устами так: помяни, отче, твое учительное слово о непамятозлобии и сам забудь мою злобу. Я хочу восстать от падения, но подай мне руку, ты, говоривший: если кто пал однажды, встань — и спасешься. Я не могу перенести твоего недовольства мною; даже гроб мой сотрясается, сокрушая мои кости. Боюсь я и вечной казни, и того, чтобы не быть устраненною от стояния одесную на Страшном суде Христовом. Многих спас ты своими поучениями; да не буду я одна лишена того же спасения. Не оставь меня зовущей тебе вослед, но отомсти за меня врагу моему диаволу, ибо он научил меня оскорбить тебя, как некогда научил Еву согрешить Богу. Не гневайся на меня, незлобивый; непамятозлобствовавший в жизни тленной, не памятозлобствуй и в нетленной. Если я, живя временной жизнью, причинила тебе зло, то ты, живя вечною жизнию, будь полезен душе моей. Миновала моя слава, и ничто мне не помогло; помоги же мне ты, отче, во славе своей, которую ты принял от Бога, и прежде чем я буду осуждена на Страшном суде Христовом, прости меня безответную.
Говоря эти слова от лица своей матери, царь не переставал плакать, но орошал слезами тело святого и лобызал его со страхом. Также и святейший Прокл, с любовию лобызая тело святого, взывал: «Радуйся, христолюбивый отче, сладчайший учитель! Я твое чадо, воспитавшееся от твоего духовного млека. Как ты был прежде меня пастырем, так и ныне ты пастырь: мои овцы суть твои, на твоей пажити доселе питается твое стадо и, стремясь к тебе, не желает следовать другим пастырям. Яви же нам лице твое и снова заставь услышать голос твой».
Весь народ стремился хотя прикоснуться только к честной раке святого и не отходил от нее день и ночь. Наутро мощи святого были возложены на царскую колесницу и отвезены с великой честью и славой в великую соборную церковь Святых апостолов. Когда рака была внесена внутрь и поставлена на патриаршем престоле, весь народ восклицал как бы едиными устами: «Приими престол свой, отче!»
Тогда патриарх Прокл, а с ним и многие достойнейшие мужи увидели, что святой Иоанн, раздвинув свои мертвые уста, как бы живой, произнес архиепископское благожелание: «Мир всем!»
Во время совершения святой литургии много чудесных исцелений было подаваемо от святых Златоустовых мощей болящим, а равно и гроб царицы Евдоксии остановился от своего долговременного сотрясения. Пресвитеры положили святое тело Иоанна в алтаре под жертвенником, с веселием и радостью прославляя Христа Бога, со Отцем и святым Духом превозносимого во веки. Аминь.
Примечания:
1 См. 2 Кор. 2, 15.
2 Император Феодосий II Младший царствовал с 408 по 450 г.
Собор трех великих вселенских учителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого
(Празднуется месяца января в 30-й день)
В царствование благоверного и христолюбивого царя Алексея Комнена1, который принял царскую власть после Никифора Ботаниата2, был в Константинополе великий спор об этих трех святителях между искуснейшими в красноречии учителями мудрости. Одни ставили выше прочих святителей Василия Великого, называя его возвышеннейшим витиею, так как он всех превосходил словом и делами, причем видели в нем мужа, мало чем уступающего ангелам, твердого нравом, нелегко прощающего согрешения и чуждого всего земного; ниже его ставили божественного Иоанна Златоуста как имевшего отличные от указанных качества: он был расположен к помилованию грешников и скоро допускал их к покаянию. Другие, наоборот, возвышали божественного Златоуста как мужа человеколюбивейшего, понимавшего слабость человеческого естества, и как красноречивого витию, наставлявшего всех на покаяние множеством своих медоточивых речей; поэтому и почитали они его выше Василия Великого и Григория Богослова. Иные, наконец, стояли за святого Григория Богослова, утверждая, что он убедительностью и изяществом построения речи, искусным истолкованием Священного Писания превзошел всех славнейших представителей эллинской мудрости, как ранее живших, так и современных ему. Так одни возвышали славу святого Григория, а другие унижали его значение. От этого происходил между многими раздор, причем одни назывались иоаннитами, другие василианами, а иные григорианами. Об этих именах спорили мужи искуснейшие в красноречии и мудрости.