Избранные жития святых III-IX вв.

Ростовский Святитель Дмитрий

— Нехорошо тебе, такому юному, странствовать, лучше побудь на одном месте.

Но Бог, все устрояющий на пользу, повелел архимандриту не удерживать Савву.

— Отпусти Савву послужить Мне в пустыне, — открыл Он архимандриту в видении.

Тогда, призвав блаженного, архимандрит дал ему благословение и отпустил его с молитвой в путь. Он же, направляемый десницею Всевышнего, пришел в Иерусалим на 18-м году от роду, в конце царствования Маркиана и патриаршества Ювеналия в Святом граде. Он прибыл в монастырь Святого Пассариона в зимнее время¹⁰, был принят архимандритом Елпидием и поручен руководству некоего старца каппадокийского. У него Савва провел зиму, мечтая о безмолвной жизни пустынников, к чему давно стремился душой. Услышав о Евфимии Великом, сиявшем добродетелью и чудесами в пустыне, находящейся на востоке от Иерусалима, Савва захотел видеть его.

Испросив у начальствующих благословение, он отправился в путь и, прибыв в лавру Великого Евфимия, пробыл там несколько дней, ожидая, когда можно будет увидеть его, так как преподобный не всегда приходил в собор, а один или два раза в неделю и в известные дни. Когда наступила суббота, Савва увидел преподобного Евфимия, шедшего в церковь, и припал к нему с усердной просьбой принять его в свою лавру. Но Евфимий, видя его юность, отослал его в монастырь, находившийся еще далее от Иерусалима, под начало к блаженному Феоктисту, повелевая ему заботиться о сем юном монахе, — и пророчествовал о нем, что он в скором времени благодатию Христовой просияет в иноческом житии более многих других, будет славным образцом для всех палестинских отшельников и воздвигнет лавру большую, чем все лавры в той стране.

Принятый Феоктистом в монастырь, Савва весь предался Богу и исполнял все монастырские службы безропотно и послушно, со смирением и усердием. Будучи способен и весьма ревностен к совершению Божественного служения, он прежде всех входил в церковь и выходил из нее после всех. При великих душевных силах он и телом был велик и силен, почему, когда все монахи рубили в пустыне только по одной связке прутьев для корзин и носили в киновию, то Савва рубил и носил по три. Сверх сего, иногда носил он и воду, и дрова и таким образом старался всем услужить. Был он довольно долгое время смотрителем над лошаками, исправлял и другие различные должности, и все сие исполнял неукоризненно и беспорочно, так что отцы киновии удивлялись столь великому усердию и услужливости юного Саввы.

Тогда диавол, желая воспрепятствовать ему, измыслил следующее. Был в том монастыре один брат, родом из Александрии, по имени Иоанн. Сей брат получил известие о смерти своих родителей. И вот диавол внушил ему неподобающую для инока мысль позаботиться об устройстве оставшегося после родителей имения, и он докучал игумену Феоктисту частыми просьбами отпустить его в Александрию и, кроме того, отпустить с ним и Савву, потому что он как человек сильный телом мог ему оказать большую помощь в дороге. Феоктист уступил настойчивым просьбам инока и отпустил его на родину, а с ним отпустил согласно его просьбе и Савву. И так они отправились. Когда они прибыли в Александрию и стали хлопотать по устройству оставшегося после умерших имения, родители блаженного Саввы Иоанн и София, случайно бывшие там (ибо отец Саввы по своей военной должности часто бывал посылаем в Александрию по царскому повелению), узнали его. Тогда блаженному Савве представился новый подвиг и явилась борьба больше первой, когда дяди его влекли из монастыря в мир, от монашества к женитьбе: родители Саввы то слезными просьбами, то ласковыми и заманчивыми словами еще более склоняли его снять черные одежды и надеть светлые, жить по их примеру и поступить в военную службу. Блаженный же, поняв, что он встретился с родителями и был узнан ими по вражескому наваждению, упорно сопротивлялся своему природному чувству. Он сдержал в себе естественную любовь к родителям, отверг их настойчивые мольбы и слезы и, непоколебимый в своем добром решении, отвечал родителям:

— Боюсь Сказавшего: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня»¹¹. Как же я могу предпочесть вас Богу, суетную вашу жизнь — кресту своему, военную службу мирскую — воинству духовному? Если и земные цари карают воинов, убежавших из полков, то тем более Царь Небесный не пощадит тех, которые вписались в Его славное воинство и потом убегают из избранного полка.

В заключение блаженный Савва прибавил еще:

— Если вы будете продолжать уговаривать меня покинуть прекрасное воинство Христово, то я не буду более называть вас своими родителями.

Тогда Иоанн и София, увидев, что сердце сына их непреклонно, перестали его уговаривать и с горькими рыданиями скрепя сердце отпустили его, а при расставании просили его взять с собой на дорогу, что только ему ни потребуется, и давали сорок золотых монет; он же ничего не хотел брать, однако, чтобы не оскорбить совсем своих родителей, взял только три монеты, и те, возвратившись, отдал в руки игумену Феоктисту.

К концу десятого года пребывания Саввы в монастыре преподобный

Феоктист преставился; на его место преподобным Евфимием поставлен был один добродетельный инок по имени Марин; но и он через два года умер, после чего место настоятеля занял один добродетельный инок по имени Лонгин. Блаженному Савве в то время минуло тридцать лет от роду. Он обратился к игумену Лонгину с просьбой позволить ему для более уединенной жизни затвориться в пещере, бывшей около монастыря к югу, на одном утесе. Лонгин донес о желании его Великому Евфимию. Евфимий, много наслышав о непорочной жизни Саввы, о его посте и молитвах, кротости и смирении и о других его богоугодных делах, написал Лонгину: «Не запрещай Савве подвизаться так, как он хочет».

Сначала повелено было блаженному пребывать в пещере пять дней в неделю, а потом по его просьбе ему разрешили и пятилетнее в ней пребывание. Жизнь его в пещере проходила так: пять дней он постился, не вкушая ничего и не выходя из пещеры; занимался же он там плетением корзин, которых он плел по десяти в день, а в устах и в мысли у него постоянно были молитвы к Богу. С наступлением субботы рано утром он выходил из пещеры в монастырь, неся с собой пятьдесят корзин: в субботу и воскресенье он участвовал в общей молитве и, подкрепив свое тело пищей, вечером в воскресенье опять уходил в пещеру, захватив финиковых ветвей, сколько нужно было для сплетения пятидесяти корзин. В таких трудах и посте пробыл он в той пещере пять лет, после чего Великий Евфимий взял его с собой на пустыннические труды как совершенного инока, который, несмотря на молодые годы, сравнялся с отцами, состарившимися в добродетелях. Евфимий называл его поэтому молодым старцем; будучи молод телом, он был сед своей духовной мудростью и стар своей непорочной жизнью. В 14-й день января вышел вместе с ним Великий Евфимий из лавры, взяв с собою еще блаженного Дометиана, и отправились они в большую пустыню Руву на весь Великий пост до Вербного воскресенья.

Однажды старец захотел пройти через всю пустыню, лежащую выше Мертвого моря, на юг, и пришел с обоими учениками своими, Дометианом и Саввою, в безводную местность. Палил зной, и блаженный Савва устал, изнемог от жажды и упал, не будучи в состоянии идти дальше. Евфимий сжалился над ним и, отойдя от него на такое расстояние, на какое можно бросить камень, стал молиться так:

— Господи Боже! Дай воду в сей безводной земле, чтобы утолить жажду изнемогающему брату.

Кончив молиться, он копнул три раза землю попавшейся ему палкой, и тотчас потекла ключевая вода. Савва вкусил воды и укрепился, и с тех пор получил Божественную силу терпеть жажду в пустыне. Когда наступило Вербное воскресенье, они вернулись в лавру.

Спустя немного времени преподобный и богоносный Евфимий преставился: это было при патриархе Иерусалимском Анастасии. По преставлении Евфимия и по смерти некоторых других старейших отцов лавры Савва, видя, что уставы монастырские изменяются, ушел в восточную пустыню около Иордана, которую в то время, как светлая звезда, просвещал своей жизнью преподобный Герасим¹².

Блаженному Савве был 35-й год от роду, когда он поселился в пустыне один, упражняясь в посте и непрерывных молитвах и соделывая ум свой чистым зеркалом Божественных предметов. Тогда диавол начал строить против него козни. Однажды в полночь, когда святой после трудов спал на земле, диавол обратился в множество змей и скорпионов и, приблизившись к Савве, хотел устрашить его. Он же тотчас встал на молитву, произнося слова псалма Давидова: «Не убоишься ужасов в ночи; на аспида и василиска наступишь»¹³. При сих словах бес со своими ужасами тотчас исчез. Через несколько дней диавол обратился в страшного льва и кинулся на святого, как бы желая его съесть; бросаясь, он пятился назад, опять бросался и опять пятился назад. Видя, что зверь то бросается, то отступает, преподобный сказал ему:

— Если у тебя есть от Бога власть съесть меня, то чего же ты пятишься назад? Если же — нет, то зачем ты трудишься понапрасну? Ибо силою Христа моего я осилю тебя, лев!

И тотчас бес, явившийся в зверином виде, отбежал с позором. С этих пор Бог покорил Савве всех зверей и змей, и стал он ходить между ними, как между кроткими овцами.

Ходя по пустыне, Савва встретил однажды четырех сарацин, очень голодных и усталых; он велел им сесть и высыпал им из своей одежды коренья, называемые мелагрией, которыми сам питался, и тростниковую сердцевину¹⁴. Они поели и подкрепились и, заметив место, где находился Савва, ушли; а через несколько дней они пришли к нему с хлебом, сыром и финиками в благодарность за его доброту, когда в день голода он накормил их. Савва умилился и со слезами произнес в душе своей: