Избраное
Шрифт:
Петров встал и выпрямился.
— Танки без горючего, товарищ лейтенант, и тяжелые минометы, за ними до города пусто… Остальное все хитрости, — сказал он. Мы видели, как он побледнел и закачался. — Немного стукнуло, — смущенно сказал он, — сначала ничего, а теперь вроде как бы давит. Осколок как будто. Мина…
— Живо в санбат, — сказал лейтенант и, отвернувшись, перестал его замечать. Он весь сосредоточился на предстоящей задаче. — Вперед, ребята! Несколько ржавых танков там перед нами. И больше ничего. Они в земле — так вгоним их в землю до конца.
— Я с вами, — сказал Петров, настойчиво следуя за лейтенантом.
— В
— Разрешите, товарищ командир, и я пойду в атаку. Я пять суток хожу перед немцем, а ни одного еще не повалил…
— Без разговоров! В санбат! — сказал лейтенант сурово.
Петров, припадая на ногу, неохотно зашагал прочь.
— Золотые ребята, — тихо сказал лейтенант. — С этими и жить можно и умереть не жаль.
Вскоре ребята скрылись за деревьями. Мы пошли к наблюдательному пункту узнать обстановку за последние тридцать минут. На дороге лежал клочок грязной бумаги — фашистская листовка, сброшенная с самолета. На ней было написано: «Солдаты красноармейцы! Слухайте. Уже шесть дней мы сидим в регулярной защите, а вы не можете нас взять. Сдавайтес…»
Наглость фашистского «сдавайтес» была поистине неповторима. Одно было ясно: немцы зарываются в землю, сгибают голову под огнем наших контратак, несут громадные потери.
Как все это не похоже на задуманный ими стремительный поход с музыкой и парадами!
9 VIII 1941
Лесная армия
Кто они? Колхозник в вышитой украинской рубахе, тракторист из зерносовхоза, очкастый бухгалтер, докторша с аккуратной прической, кузнецы из МТС, девушки из городских десятилеток, учителя в сереньких пиджаках, председатели сельсоветов, только что променявшие пухлые портфели– на автоматическое оружие, пастухи, вооруженные ручными пулеметами, колхозные сторожа, бывалые люди, знающие все тропы и дороги в округе, подростки с белокурыми вихрами, приносящие пищу в расположение партизан. Солдаты лесной народной армии — тайной, подвижной, внезапной и неуловимой.
Весь фронт полон рассказов об их подвигах. Слышали? Отряд «Красная молния» опять взорвал три моста… Корниец вчера прервал линию связи на юго-запад от нас. Под носом у немцев разбиты железнодорожные пути, рельсы на стыках подорваны, воинский эшелон спущен под откос, сожжены шесть цистерн с горючим, машины обстреляны зажигательными пулями, весь бензин взорван… А в отряде «Смерть фашизму» за десять дней из пяти стало несколько сот человек.
Народная война ширится с каждым днем. Немцы бросили в огонь все, что у них было. Все их силы продвинуты вперед. В тылу у них — безлюдные дороги, разоренные села, пожарища городов. В пустыне, которую населяет ожесточившееся, безгранично ненавидящее немцев население, активно действуют советские партизаны.
Сначала немцы не принимали их всерьез. «Отдельные вспышки сопротивления в тылах суть обычные явления первых дней оккупации», — сообщал фашистский листок «Восточный фронт». Потом они начали нервничать, расклеивать в занятых селениях приказы, угрожать «смертной казнью за каждый вид неповиновения, как единичного, так и множественного». Наконец ими овладела маниакальная мнительность. Они засыпают свои войска инструкциями, приказами: как распознавать партизан, как вести проверку прохожих на
Мы не раз встречали на фронте бойцов и командиров партизанских отрядов. Это было при разных обстоятельствах: на опушке леса, где появлялся бородатый крестьянин с косой на плече, пришедший в расположение Красной Армии; на траве у полевой кухни, где партизаны кормились после нескольких дней блужданий по лесу на самой линии фронта; в деревенской хате перед обратным уходом «туда», ночью, при свете пылающего пожара; на окраине села, в трагический, полный величия момент, когда только что организованный отряд колхозников прощался с красноармейцами, переходившими на новые позиции..
В соседнем селе гремел бой, за деревьями были слышны приглушенные ветром пулеметные очереди. В отблесках огня по воздуху кружились хлопья сажи, оседая на ветки, на траву и на спрятанные в кустах грузовики.
Отряд был сформирован. Оружие у всех на руках, за плечами у многих — самодельные мешки и скатанные, как шинели, суконные тужурки. Для отряда заготовлены продукты, в лес свезены мед и зерно. До выступления в поход, назначенного на два часа, осталось не более сорока минут. Ждали командира отряда, находившегося на хуторе. На близком расстоянии ударили три артиллерийских снаряда.
Прислушиваясь к ночному шуму фронта, партизаны сосредоточенно курили. Это были важные минуты в их жизни. Минуты, которые запомнятся навсегда… Сейчас они мирно сидели на окраине села у колхозных хат. Рядом с ними была Красная Армия. Через сорок минут, рассыпавшись по лесу, они притаятся и пропустят мимо себя фашистские колонны.
Из хутора прибыл командир отряда, мужчина лет сорока, с подвижным и выразительным лицом, одетый в потертый пиджак, с трофейным немецким автоматом. Остановившись перед горящим домом, он скомандовал отряду строиться.
— Назад дороги нет… только вперед… чтоб фашистам тесно стало на земле… — сказал он.
Мы простились, и отряд скрылся во тьме. Это было 19 июля.
Дней десять спустя нам удалось снова встретить двоих бойцов из этого отряда. В дубовом лесу, невдалеке от переднего края, они сидели на траве. Парень и девушка. Парень читал затрепанный номер фронтовой газеты. Девушка, закинув руки за голову, смотрела вверх на синее июльское небо с дымками дальних разрывов на горизонте. Сегодня ночью они пришли из фашистского тыла. Через час им предстояло снова вернуться к своим.
Не имея в прошлом боевого опыта, они стали за десять дней отличными партизанами. Они приобрели все навыки старых бойцов «потайной войны». Они научились ориентироваться в темноте, слали под дождем, укрывшись ветками, пили болотную воду, перекликались друг с другом птичьими криками, сообщались, пользуясь знаками на деревьях, принимали неожиданные и смелые решения.
Они шли всю ночь сквозь лес, занятый врагом. Дорогу находили ощупью.
— Пришлось стать следопытами, — застенчиво говорит девушка, — приметы есть безошибочные. К примеру — черный дрозд… Если он начинает кричать, значит где-нибудь близко люди. Тогда ложить в кусты и лежи смирно. Есть еще маленькая птичка, похожая на синицу. Она кричит так: «пинь-пинь-пинь» — и следует за тобой, просто демаскирует. Мы ее прозвали «птица-шпион».