Издалека (Ралион 4)
Шрифт:
— Почему? — Хирголу начинало казаться, что он видит страшный сон. Теперь ему действительно хотелось, чтобы он никогда не слышал этих слов, а Тнаммо никогда их не произносил. Но остановиться уже не мог.
— Потому, что он пытается использовать силу, не потрудившись её изучить. Он выкопал описание Книги где–то в заброшенных архивах, и с тех пор охотится только за ней. По мне, лучше бы мы никогда её не находили.
— Какой Книги?
Тнаммо молча махнул рукой. Ответа не будет, означал этот жест.
— В своём донесении
Хиргол сидел, потупив глаза, и лицо его наливалось красным цветом. Тнаммо только усмехнулся.
— И вам… не страшно? — прошептал, наконец, юноша.
— Мне? — Тнаммо обнял Альмрин за плечи и улыбнулся. — Сынок, ты никогда не знал, что такое настоящий страх. Тебе только кажется, что знал. Так что ответом будет — нет. Теперь не боюсь.
Он поднялся и направился к выходу. Альмрин шла следом.
— А тебе я дам совет, — неожиданно продолжил Тнаммо, остановившись. — Никогда больше не попадайся на крючок. Тебя подцепили раз — подцепят и повторно. Или ты вырвешь его из себя — что будет очень больно — или всегда будешь у кого–нибудь на побегушках.
Хиргол сидел, не поворачиваясь лицом к дверям, и чувствовал себя очень скверно.
— Через полчаса ужин, — обыденным тоном добавил Тнаммо и ушёл, тихо закрыв за собой дверь.
За окном, не переставая, пели цикады.
Унэн проснулся рывком, словно всплыв на поверхность воды. И сразу же перепугался. Он был у себя в спальне, на своей кровати; окна были распахнуты, и внутрь вливался поток свежего воздуха.
Унэн подскочил к окну и некоторое время наслаждался прохладой и свежестью. Всё тело гудело; сон, каким бы долгим он ни был, не принёс полного отдыха. Самое неприятное состояние.
— Всё пропало, — произнёс монах вслух. — Где книга, интересно? Почему я здесь?
— Потому, что заснул прямо над книгой, — ответил голос. Судя по направлению, с монахом заговорил табурет. Правда, отчего–то голосом Шассима.
Монах оторопел.
— Мы отнесли тебя сюда и решили, что немного отдыха не повредит, — и флосс, наполнив комнатку шорохом, опустился на стол. — Приводи себя в порядок и продолжим.
— Что продолжим? — монах почти кричал. — Страница давно уже у Восьмёрки, или как вы там её зовёте. Боги, если сейчас ночь, её можно было переправить туда тысячу раз, клянусь посохом моего великого предка!
— В кабинете тебя ждёт ужин, — флосс, казалось, не обратил внимания на этот взрыв. — Как закончишь, спускайся в зал для медитации.
И, выпрыгнув в окно, исчез в гудящей на разные голоса темноте.
У монаха чесались руки подпрыгнуть и изо всех сил ударить по столу, превратить его в груду опилок. Отвести душу. Но, поразмыслив, он не стал этого делать.
В самом деле, стол–то здесь при чём?
— Не помешал? — послышался
Голос, судя по звучанию, принадлежит человеку пожилому.
Вот он, стоит совсем рядом со входом, и не думает скрываться.
Норруан выступил из темноты.
— Нет, — ответил он сухо. — Я люблю бродить в одиночестве… привык уже. Но раз уж пришли, входите, будьте гостем.
— Хвала Мудрейшему из Мудрых, вы не сердитесь, — обрадовался человек отчего–то. — Извините мою настойчивость… у вас здесь всегда так темно? С годами глаза мои никуда не годятся.
— Не всегда, — ответил Норруан, всё больше поражаясь необычному посетителю, и по привычке щёлкнул пальцами — так он всегда зажигал свет в Моррон. Осознание пришло с опозданием. Сейчас старик от души посмеётся над ним, потерявшим всякую силу.
Свет зажёгся.
Пришедший оказался невысокого роста, с лицом, изборождённым морщинами, чрезвычайно тощим. Как только душа держится! Но Норруан не обращал внимания на внешность гостя. Он обрадовался так, что почти потерял голову. Моя сила! Моя сила! Моя…
— Как у вас тут… интересно, — с уважением отозвался старик, подходя к камину, в котором уже весело пылали три огромных бревна. — Никогда не видел подобного. Вы здесь в первый раз?
Этот вопрос вернул Норруана к действительности. Он сразу понял, о каком именно месте говорит его новый знакомый.
— Да, — согласился он неохотно. — В первый. Не скажу, чтобы это сильно радовало.
— Да вам невероятно повезло, мой дорогой! — воскликнул старик и сел на краешек стоявшего рядом массивного кресла. — У вас теперь целая вечность, чтобы думать, думать, думать. Принимать решение. Теперь–то вы это понимаете?
— Не вполне, — честно признался Норруан.
Старик вздрогнул, и некоторое время смотрел в совершенно чёрные глаза собеседника.
— Вижу, — кивнул он, наконец. — Вижу. Знаете что? Ко мне иногда приходит старый приятель. Когда–то он тоже был здесь… ожидающим, — старик подчеркнул слово интонацией. — Но теперь иногда удостаивает своего старого знакомого визитом. Мой вам совет — зайдите как–нибудь ко мне. Конечно, такие визиты против правил, но Юарон — человек очень осторожный.
— Как вы сказали, его зовут? — встрепенулся Норруан.
— Юарон. Своё имя называть не буду — сами прочтёте. Итак, заходите. Второй поворот направо, два этажа вверх, пятая комната по левой стороне. Запомнили?
— Да, — в голове у Норруана по–прежнему творилась суматоха, но теперь, по крайней мере, там было гораздо меньше безысходности. — Приглашаю вас поужинать. Прямо сейчас.
— Мне, право же, неудобно, — принялся отказываться старик, но Норруан сразу понял, что если тот и вкушал деликатесы, то давным–давно.