Издержки дипломатии
Шрифт:
– Алим, налей воды, - глубоко вздохнув, ровно велел Шад.
До сих пор молчавший шайтар метнулся в угол, где на столе стоял кувшин с водой, плеснул в кружку и только потом заглянул в неё, ощутимо побледнел и поставил посуду обратно.
– Я сейчас… Редай, у нас где-то были чистые стаканы!
Старший из них мучительно скривился, помассировал переносицу и тихо буркнул:
– Внизу посмотри, в тумбочке. Командир, прости, мы как-то не ожидали…
Шад молча забрал стакан, почти силком усадил меня на свободный стул у стены и сунул ёмкость
– Получше?
– заботливо спросил Шад, слегка мазнул по моей щеке костяшками пальцев. Я только в этот момент сообразила, что у меня от хохота выступили слёзы.
– Да, спасибо. Извини, это как-то неожиданно получилось...
– Так что, протокол составлять не будем?
– неуверенно подал голос младший стражник. Все взгляды на этот раз скрестились на нём.
Шайтар ещё больше растерялся, но всё-таки продолжил: – Жалобу писать тоже?
– На что я должна жалобу писать?
– не поняла я.
– На домогательство. Только я дара имел в виду. Судя по вашему социальному…
– Заткнись ты уже, наконец! – не выдержал Редай.
– Командир, он у нас тут первый день. Считай, последний! Младший сын дары Мияр, она очень просила…
– Ладно. Посмеялись и хватит, - проговорил Шад веско, поднялся на ноги. – Формально мальчик прав, нарушение было, так что увольнять мы его, конечно, не станем. Но мозги вправь, пусть учится ими думать. Это, во-первых. А во-вторых… Если хоть кто-то из вас троих, хоть жене, хоть матери, хоть по большому секрету упомянет об этом происшествии, я со всех троих живьём сниму кожу. И, едай… объясни, пожалуйста, новичку, что это не фигура речи, а дословное обещание. Мне будет очень неловко перед дарой Мияр, но его это не спасёт.
Шад невозмутимо подал мне руку, и я за неё ухватилась, принимая помощь. Комнату охраны мы покидали, провожаемые мёртвой тишиной.
– Глупо как-то получилось, - пробормотала я, когда мы шли обратно к лестнице. – Но главное, почему ты должен был жаловаться на меня за домогательства?! Как он себе это вообще представляет, чтобы я, к тебе, да ещё… хм. Силой?!
– Не знаю, как он, а я – с удовольствием, - ухмыльнулся Шaд. Я смерила его в ответ укоризненным взглядом, он насмешливо фыркнул, но всё-таки прекратил дурачиться: – Он формально прав. Но очень формально. Высокопоставленные одарённые женщины нередко злоупотребляли властью, так что пару веков назад были такие законы. И вроде их ещё не отменили. Хотя, конечно, никто уже не пользуется...
– А откуда тогда этот юноша их достал?!
– Идиоты потому что, – поморщился Шад.
– Кто?
– Все, - хмыкнул он, пропуская меня вперёд на лестницу.
– У них по рукам ходит какая-то бредовая полушуточная инструкция, которой над новичками издеваются. Но этот, по-моему, первый настолько всерьёз её воспринял. едай
– Этого сложно было ожидать, - я усмехнулась и покачала головой.
– Думаешь, они не проговорятся?..
– Будут молчать, не волнуйся.
– Я даже не знаю, чего мне больше хочется, - пробормотала я себе под нос.
– Чтобы промолчали или чтобы уже проболтались.
Шад не ответил, и впервые подал голос только когда я попыталась шагнуть в нужную дверь.
– Нам не сюда.
– Да? А я была уверена… – пробормотала растерянно, но спорить не стала: всё же шайтар знал это здание куда лучше меня.
Один виток, еще один… Лестница всё никак не кончалась, и я уже начала уставать, так что не выдержала и обернулась через плечо:
– Шад, мы явно идём куда-то не туда. Почему вниз мы спускались гораздо меньше?
– Туда мы идём. Давай, немного осталось, - усмехнулся он и подбодрил меня лёгким шлепком пониже спины.
– Шад!
– Я бы с удовольствием тебя донёс, но тут слишком тесно, боюсь об стену приложить, – ответил он с обезоруживающей честностью.
Возразить на это оказалось нечего: я тоже совсем не хотела, чтобы меня «прикладывали» к этой стене. «Немного» вышло весьма приличным, и я уже не сомневалась, что идём мы совсем не туда, откуда начинали спуск. Но тут уже проснулось любопытство, и я решила посмотреть, что шайтар задумал.
И правильно сделала. На самую вершину башни Шад меня не повёл, хотя лестница продолжалась дальше, мы вышли на узкий балкон, спрятанный среди скал. Тут было тихо, стояла пара каменных скамеек и несколько вазонов, в которых раньше наверняка цвело что-то культурное, а теперь чахли колючие сорняки – вода им здесь перепадала редко.
Зато вид открывался такой, что захватывало дух. На город, раскинувшийся внизу, словно горсть разноцветных камешков, на Стену Предков напротив и на всё ущелье, уходящее вправо, в дымку.
Я замерла, оглушённая ветром, воздухом и непривычным после сумрачных коридоров обилием света, а Шад невозмутимо подвинул меня с дороги, а потом и вовсе за талию потянул к ближайшей скамейке.
– Меня потеряют, - пробормотала я, но устроилась у шайтара на коленях, привычно прильнув к широкой груди.
– Они про тебя не вспомнят, у них большие важные дела часа на два.
– А тебя?
– меня потеряют. Но как-нибудь переживут.
– Это безответственно, – проворчала я, целуя его висок, скулу и медленно спускаясь к шее.
– Ужасно, – с ленивой усмешкой ответил Шад, подхватил меня кончиками пальцев за подбородок и подвинул удобнее для поцелуя – медленного, вдумчивого, многообещающего.
Дальше мы почти не разговаривали. Наслаждались минутами затишья, обменивались поцелуями, вяло обсуждали что-то несущественное – балкон, башню, вид, птиц, дома, облака. Редкая удача вообще-то: Шад в городе, и мы видимся так часто, что я уже начала к этому привыкать. Опрометчиво, сама же об этом потом пожалею, но… Будь, что будет.