Изъеденная молью норка

Аддамс Петтер

– А дальше?

– Потом меня забрали в участок по подозрению. Не потому, что я что-то сделал, а из-за моего прошлого. Меня поставили в ряд с другими арестованными для какого-то опознания. Я понял, что потеряю еще одну работу. Я очень расстроился.

– Продолжайте.

– После процедуры опознания ко мне подошел один сержант. Я ему, судя по всему, приглянулся. Он сказал, что понимает мои чувства. У него есть друг - директор гостиницы "Кеймонт". Полицейский объяснил, что эта гостиница пользуется дурной репутацией, возникают проблемы с правоохранительными органами и поэтому директор должен меня понять и знать, с чем мне приходится

сталкиваться. Этот полицейский знал откуда-то о моей способности не забывать один раз увиденное лицо. В гостинице "Кеймонт" требовался ночной портье. Сержант признался мне, что сам отправил предыдущего за решетку. Полицейский предупредил администрацию, что ему придется вообще прикрыть гостиницу, но новый директор обещал держать все в рамках законности. Сержант предложил мне сходить к этому новому директору и честно все рассказать о себе. Он объяснил, что если я хочу удержаться на работе, мне следует поставить нанимателя в известность о моем прошлом. Тогда у меня появится шанс. Он велел мне идти в гостиницу, но предупредил, что, если я в дальнейшем не намерен вести честную жизнь, мне не стоит даже пытаться устроиться, потому что у "Кеймонта" плохая репутация и за ней постоянно следят люди из Отдела по борьбе с наркоманией и проституцией.

– И вы пошли к новому директору?

– Да. Это оказалось лучшим советом, который мне когда-либо давали.

– К вам хорошо относятся?

– Я работаю в два раза больше, чем следовало бы. Мне платят половину того, что должны бы. Со мной вежливы. Мне велят не открывать рот. Это не лучшая гостиница в городе. Третьесортная. И в ней живут соответствующие постояльцы. Я держу глаза и уши открытыми, рот закрытым, работаю честно. Я все еще остаюсь там. Насколько я понимаю, мистер Мейсон, я ответил на ваш вопрос, а вы уже достаточно поразвлеклись. Завтра те, кто постоянно живет "Кеймонте" будут знать, что ночной портье - из бывших заключенных.

– Для вашего сведения, я впервые за все годы выступлений в суде спросил свидетеля, обвинялся ли он в каком-либо преступлении, - сообщил Мейсон.
– Лично я считаю, что, после того, как человек заплатил свой долг обществу, этот долг должен отовсюду вычеркиваться. Однако...

– О, Ваша Честь, я выступаю против этих самооправданий адвоката защиты, - встал со своего места Гамильтон Бергер.
– Он спутал все карты и испортил карьеру молодому человеку, а теперь елейно пытается представить алиби...

Судья Леннокс постучал молоточком по столу.

– Я прошу окружного прокурора воздержаться от обвинений по отношению к адвокату защиты. Мистер Мейсон не преступил своих законных прав. Суду кажется, что мы видим общую цель за допросом, проводимом мистером Мейсоном. Если вы, господин окружной прокурор, желаете выступить с конкретными возражениями, делайте их после того, как адвокат защиты закончит задавать вопрос. Продолжайте, мистер Мейсон.

– Спасибо, Ваша Честь, - поблагодарил Мейсон. Он повернулся к свидетелю и спросил: - Тот сержант из полиции не оставлял вас без внимания в дальнейшем?

– О, да. Он возглавляет Отдел по борьбе с наркоманией и проституцией.

– Он вас проверяет?

– Да.

– Часто?

– Конечно. Они проверяют всю гостиницу. У нас всякое случается. Нам этого не избежать, но администрация не участвует ни в чем незаконном. Мы не спрашиваем свидетельство о браке, если мужчина и женщина снимают номер, но этого ведь не делают и в первоклассных гостиницах. Мы пытаемся следить, чтобы коридорные

не вызывали проституток для постояльцев и никогда не сдаем номера известным нам торговцам наркотиков. В этом очень помогает моя память на лица. Окружной прокурор грозился закрыть гостиницу. Владельцам требовалось навести порядок или они потеряли бы свои инвестиции.

Свидетель сделал легкий поклон в сторону Гамильтона Бергера, который смотрел на него с надменным видом.

– И именно поэтому администрация старается всячески угождать окружному прокурору?
– спросил Мейсон.

– Я возражаю. Вопрос требует выводов свидетеля, - заявил Гамильтон Бергер.

– Возражение принимается, - постановил судья Леннокс.

– А вы лично? Вы стараетесь угодить окружному прокурору? поинтересовался Мейсон.

– Я не хочу, чтобы он стал моим врагом. Если только представители власти или правоохранительных органов покажут на меня пальцем, я немедленно окажусь на улице. Но я не вру. Я рассказываю все так, как было.

– Вы рады шансу помочь в чем-либо окружному прокурору?

– Мне жаль, что я оказался свидетелем.

– Но вы рады шансу помочь окружному прокурору?

– Я подумал, что мне это может когда-нибудь пригодиться, если уж вам так хочется получить ответ на этот вопрос.

Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру и заявил:

– Я считаю, господин окружной прокурор, что будет честно, если я в настоящий момент ознакомлю Высокий Суд со своим пониманием того, что стоит за всем, имевшем место по рассматриваемому делу.

– Я сам намерен вести дело и дальше представлять свою версию, возразил Гамильтон Бергер.

– Однако, если я не ошибаюсь, - обратился Мейсон к судье Ленноксу, у полиции имеется револьвер, заложенный в ломбарде в Сиэтле. В зале суда сейчас находится ростовщик, готовый опознать Дикси Дайтон, обвиняемую, как лицо, заложившее это оружие. Из этого револьвера, в соответствии с проведенной баллистической экспертизой, что подтвердит мистер Мотт, застрелили Роберта Кларемонта. Убийство имело место в нашем городе примерно год назад. Насколько я понимаю, обвинение пытается доказать, что Моррис Албург и Дикси Дайтон запланировали убийство Джорджа Файетта, чтобы скрыть обстоятельства убийства Роберта Кларемонта.

На лице Гамильтона Бергера отразилось полнейшее удивление.

– Именно это, в общем и целом, лежит в основе представляемой обвинением версии?
– обратился к нему Мейсон.

– Мы сами займемся ее представлением, - возразил Бергер.

– Да, господин окружной прокурор, вы сами займетесь представлением доказательств, - сказал судья Леннокс, - но Суд имеет право знать, в общем и целом, что лежит в основе вашей версии. Правильно ли адвокат защиты описал ее?

– В принципе, да, Ваша Честь. Я предполагал, что адвокат защиты постарается, чтобы эти доказательства не были представлены. Его заявление меня удивило.

Судья Леннокс нахмурился.

– Я теперь понимаю причину комментариев окружного прокурора касательно доказательств, связанных с другими преступлениями, которые могут представлять из себя мотив совершения рассматриваемого преступления.

Мейсон сидел на стуле, предназначенном для адвокатов, скрестив перед собой ноги и задумчиво глядя на молодого человека в свидетельской ложе.

– В ночь совершения рассматриваемого преступления вы одновременно выступали и в роли ночного портье, и оператора коммутатора?
– наконец спросил адвокат.