Изъеденная молью норка

Аддамс Петтер

Албург взглянул на Дикси Дайтон.

Она покачала головой.

– Я не стану никому...

– Мне вы скажете, - перебил Мейсон.
– Мы должны представить его, как только лейтенант Трэгг закончит с Фрэнком Хокси.

– Мистер Мейсон, вы понимаете, что говорите?
– гневно закричала Дикси Дайтон.
– Это убийство полицейского. Полицейские не дадут ему покоя. У него не останется и шанса. Они так быстро спровадят его в камеру смертников, что он и оглянуться не успеет.

– Почему?

– Почему?!
– переспросил Моррис Албург.
– Вы что, полный идиот? Вы понимаете, о чем идет речь?

– Я не идиот и не глухой. Почему его отправят в камеру смертников?

–

А чего еще ждать от полиции? Если ты убиваешь кого-то из полицейских, они все садятся тебе на шею.

– Почему?

– Да потому, что жаждут отмщения, конечно. И, наверное, еще и потому, что хотят, чтобы люди точно знали, что нельзя убивать полицейских и думать, что это сойдет кому бы то ни было с рук. Для своей собственной защиты.

– А кому они мстят на этот раз?

– Человеку, которого считают виновным.

– Вот именно. Они раньше считали, что виновен Том Седжвик. Теперь, я уверен, они изменили свое мнение.

– У него туберкулез, - сообщила Дикси Дайтон.
– Он не может работать, как все. Ему требуется отдых. Ему очень сложно поправиться. Именно поэтому он занимался тем, чем занимался. Так он оказался замешанным в тотализаторе. Он считал, что, если быстро накопит денег, то какое-то время сможет отдыхать. Он неплохой человек, мистер Мейсон. Он... человек. Он делал то, что делает масса других людей, а затем... на него повесили это убийство полицейского только потому, что тот занимался расследованием деятельности Тома.

– Вы пытаетесь его защитить?
– обратился Мейсон к Дикси Дайтон.

Она кивнула.

– Вы жили с ним вместе, стирали, готовили, обшивали, пытались предоставить ему шанс выкарабкаться?

– Да, я готова пожертвовать жизнью ради него.

– Дайте мне его адрес, - попросил Мейсон.
– Место, где его можно застать прямо сейчас. Тогда, не исключено, вы спасете и его жизнь, и свою собственную.

Моррис Албург внезапно резко повернулся к девушке.

– Дай ему адрес, Дикси, - велел он.

19

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в кабинете адвоката. Внезапно три раза резко прозвонил телефон: Герти давала сигнал, что к ним направляется лейтенант Трэгг.

– А вот и лейтенант, - заметил Мейсон.

Не успел он произнести эти слова, как дверь бесцеремонно распахнулась и на пороге кабинета появился Трэгг. Он небрежно кивнул присутствующим.

– Привет, - поздоровался Трэгг, прошел в комнату и опустился на стул напротив стола Мейсона.

– Итак?
– спросил адвокат.

– Все в порядке, - сообщил лейтенант.

– Расскажете нам?

– Лучше не стоит.

– Мы имеем право все знать.

– Понимаю, - вздохнул Трэгг.
– Именно поэтому я и пришел. Дайте мне собраться с мыслями.

Лейтенант достал из кармана сигару, откусил кончик, зажег, глубоко затянулся, внимательно посмотрел на Мейсона сквозь голубые клубы дыма и поинтересовался:

– А вы как догадались обо всем, Мейсон?

– Мои клиенты говорили неправдоподобные вещи. Присяжные никогда бы им не поверили. Тем не менее, у меня появилась мысль, что это и есть правда.

– Но что именно подсказало вам верное решение?
– настаивал Трэгг.

– Если кто-то заставляет адвоката представлять доказательства, которые определенно приведут к вынесению обвинительного приговора его клиенту, причем такие доказательства, в истинность которых верит сам адвокат, то этот кто-то определенно должен знать что-то о законодательной базе. Рассказы каждого из обвиняемых звучали настолько фальшиво, что, если бы они произносились в месте дачи свидетельских показаний, то моим клиентам не видать бы свободы. Один раз могла произойти случайность. В двух - это уже замысел. Я внезапно осознал, что имею дело с определенной

схемой или моделью, или как там ее еще назвать. Томаса Е.Седжвика поставили в определенное положение - что бы он ни говорил, присяжные бы ему не поверили. Ему оставалось только одно: удариться в бега. Я просто воспользовался обычным полицейским методом, лейтенант. Вы ловите многих преступников, потому что ведете досье под называнием Модус Операнди [Modus operandi (лат.) - образ действий; образ действий, привычный для данного человека]. Вы основываетесь на том предположении, что преступник, раз совершив преступление, увенчавшееся успехом, и в дальнейшем станет действовать по той же схеме. Седжвику пришлось бы рассказывать абсолютно неправдоподобную историю. К тому же, у него оказалось орудие убийства. У Морриса Албурга также неправдоподобный рассказ и орудие убийства. Мне пришло в голову, что, раз Кларемонт пытался выяснить, что же из себя представляет "крыша", он, не исключено, вступил с кем-то из них в контакт. На меня работал один фактор. Ночной портье никогда не забывает лицо, один раз его увидев. Я решил задать массу незначительных вопросов во время перекрестного допроса, а потом, как бы невзначай, попытаться выяснить, не видел ли Хокси Боба Кларемонта в гостинице в ночь убийства. Когда Хокси поведал о внезапном путешествии в Мехико, я понял, что произошло. Оставался всего один вопрос, чтобы решить дело. Я пришел к выводу, что лучше вам задать его в частной беседе, чем мне при всех в зале суда. Когда я увидел, как дрожат руки Хокси, я подумал, что ответ ясен... Естественно, я хотел узнать, не было ли у Файетта в комнате другого посетителя, когда к нему поднялся Кларемонт. Я что-нибудь упустил?

– Ничего, - ответил Трэгг.
– Лучше бы все было наоборот. А так люди начинают думать, что вся полиция продажна, потому что, время от времени, кто-то один собирает несметное богатство. Как и в этом случае. Ему просто п_р_и_н_а_д_л_е_ж_а_л_а_ гостиница "Кеймонт". Что вам известно об этом?

– Я так и думал. А также "Бонсал" и еще какая-то, куда отвозили пленников и где они видели полотенца с надписью "Бонсал".

Последовало молчание. Трэгг затянулся сигарой.

– Боб Кларемонт был не так глуп и наивен, как считали многие, сообщил лейтенант.
– Он знал, что Седжвик держит тотализатор, но также он знал, что Седжвик платит "крыше". А Файетт - связующее звено. Кларемонт пытался найти того, кто стоял за всем этим, прячась в тени. И нашел. След вел к гостинице "Кеймонт". А там, предположительно, Боб Кларемонт получил удар - я не имею в виду физический в данном случае. Он узнал, кто тот человек, за которым он охотится. Он не вышел живым из гостиницы. Они спустили его в грузовом лифте и бросили в машину. Затем послали за Седжвиком.

– Кто послал?

– А вы как думаете? Тот, кому Седжвик платил за защиту. Он заявил Седжвику, что его возьмут в самое ближайшее время, так как стало известно, чем он занимается. Ему дается двенадцать часов, чтобы уехать из города, продав дело за столько, сколько сумеет выручить. Только сматываться, если хочет жить.

– Я так и предполагал, - признался Мейсон.

– Вам известно, что произошло потом. Седжвик сделал то, что от него ждали и таким образом приготовил свою шею для петли.

– А револьвер?

– Седжвику дали понять, что его единственный шанс - оставаться за пределами штата, пока все не утихнет, но сообщить этому одному человеку, где он обосновался. У Седжвика был револьвер системы "Смит и Вессон", но не тот, что потом заложила Дикси. Она отнесла в ломбард револьвер Боба Кларемонта даже не подозревая об этом. Каким-то образом после убийства полицейского преступникам удалось поменять револьверы. Наверное, к Седжвику и Дикси заходил кто-то, кого они считали другом, и подменил револьвер.