Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

Ильина Наталия Николаевна

Археолог, открывший эту замечательную культуру в Приднепровье, признал площадки местом, где покоились кости умерших людей после обряда сожжения[208]. Но независимо от назначения древних построек, в их общем облике видна не только первобытная обыденность; в нем заметно мерцание религиозных чувств и верований. Самая местность, где лежат площадки, как будто нарочно избрана для созерцания природы. Круговой план построек дает схематический образ солнца или круга солнечного пути; столб с чашей на самой площадке, вероятно, служил жертвенником и напоминает алтарь огню - так, как его изображали в персидском искусстве.

^Керамика, украшавшая площадки, разнообразна по способу выделки (разный состав глины), по своим формам и по характеру орнамента (тиснение или раскраска) и проявляет нередко художественный вкус создавших ее мастеров. Некоторые сосуды украшены вылепленными головками домашних животных, другие - ленточными узорами, причем их окраска (белый,

желтый, красный, коричневый цвета) созвучит цветовой игре огня и солнца. В некоторых особенностях орнамента и в символических знаках на стенках ваз можно найти указание на те силы природы, которые творят жизнь и необходимы как для живых людей, так и для людей, ушедших из жизни. Одной из этих священных сил природы почиталась вода, живая влага земли; часть сосудов, вероятно, наполнялась водой или медом, но волнистые линии орнамента (рис. 1) уже сами по себе служили действенным образом влаги. Знаки на стенках сосудов, чаще всего независимые от орнамента, могут быть поняты при помощи символики позднейших времен. Так, схема человека с опущенными руками (рис. 2) и елочка с повисшими ветками (рис. 3) были знаками угасающей жизни. Значение жизни воскресающей имели елочка с поднятыми ветками (рис. 4), а также и другие начертания, сходные с якорем (рис. 5) или цветком (рис. 6); кружок или кружок с точкой посередине (рис. 7) обозначал солнце; звездочка (рис. 8) указывала на солнечный год. Бороздчатые ленты, спирально вьющиеся вокруг сосуда, относятся, возможно, и к течению воды, и к солнечному пути; из них образовался много позднее плетеный орнамент (вязь), символ непрерывающейся жизни. Трудно определить значение глиняных статуэток, найденных на площадках, - были ли то почитаемые предки? или божества природы? Особенно часто встречается статуэтка, изображающая, по-видимому, женское божество, богиню земли; ее голова в стилизованном виде треугольника или сердца с тремя круглыми углублениями (рис. 9 и 10) служит часто лепным украшением ваз; эти знаки известны и в других странах как символы матери-земли, благоговейно чтимой земледельческими племенами[209].

Круговое расположение площадок, священные сосуды с символическими знаками на стенках, статуэтки и жертвенники - все это показывает, что древние обитатели Киевской области уже имели религиозные верования и совершали соответствующие им обряды культа; по легким признакам можно предположить, что они поклонялись огню (солнцу) и влаге, почитали предков и верили в загробную жизнь.

1. Волнообразный орнамент. 2. Человек с опущенными руками. 3. Елочка с опущенными ветками. 4. Елочка с поднятыми ветками. 5. Якорь. 6. Цветок. 7. Кружочки без точки и кружочки с точками. 8. Звездочка. 9. и 10. Символы "матери-земли".

Днепровская культура землянок и площадок по времени своего цветения относится к позднему каменному веку (неолиту); она известна в археологии под названием трипольской культуры полихромной (многоцветной) керамики. Для нас она существенна, между прочим, потому, что на ее основании возросла культура городищ и «полей погребальных урн», следы которой встречаются до половины первого тысячелетия новой эры. Творцами этой более поздней культуры признаны днепровские славяне, уже известные Геродоту в 450 году до P. X. под именем невров. Носители трипольской неолитической культуры были, как полагают, арийскими предками невров, людьми той же крови; трипольцы - праславяне, старожилы нашей земли[210].

Так археология нашла глубочайшие корни русской жизни в нашей же исконной славянской земле.

Землянка неолита представляет собою одно из начальных звеньев в материальной культуре поднепровского славянства; священная площадка с узорными вазами может дать указания на истоки его духовного пути.

Невры Геродота занимали область среднего Днепра в те времена, когда в степях между нижним Днепром и Доном кочевали иранцы - скифы или сколоты, как они сами себя называли[211]. Еще раньше, до скифского нашествия, за 2500 лет до Р. Хр., всею южной частью нашей равнины овладели кочевые киммерийцы, племена очень древней «протокавказской» расы; они потеснили праславян трипольской культуры из южной части Киевской области к северу и господствовали в нашей стране четырнадцать веков[212]. Но так как в эпоху Геродота и в южной части Киевского края жили не кочевники, а невры, строившие города и «поля погребальных урн», а еще дальше на юг к неврской земле примыкала земля оседлых «скифов-пахарей», то надо думать, что часть земледельческого праславянского населения все же оставалась на своих исконных местах и при кочевниках или же что потомки праславян вновь заняли дедовские пепелища и, сливаясь с оставшимися здесь киммерийцами

и скифами, научили их земледелию.

Таким образом, среднеднепровский край с незапамятных времен и доныне принадлежит славянскому народу, который с удивительным постоянством берег раз принятые основы своей жизни, лишь медленно и постепенно их изменяя и обогащая новым содержанием.

Культуру городищ и погребальных урн можно признать продолжением трипольской культуры. Славяне скифской эпохи жили в таких же землянках, какие устраивали себе их предки. Как показали раскопки в Пастерском городище (Черкасский уезд Киевской губернии)[213], землянки располагались по кругу, огороженному рвом и высоким валом из земли, бревен, кольев и глины. В каждой землянке был круглый очаг или «русская печь»; в одной из землянок большего размера, чем другие, найден глиняный столб с чашей. Площадки на полях погребальных урн также имеют много сходства с площадками неолита.

Утварь, найденная у славян Геродотова времени, разнообразнее трипольской[214]. Кремневых предметов немного, они указывают лишь на верность обычаю старины. Костяные орудия также исчезают; но часто встречаются костяные гребешки, украшенные орнаментом, состоящим из кружочков (солнце) и волнистых линий (вода). Земледельческие орудия и оружие невров уже сделаны из железа, наконечники стрел - из железа или бронзы. Среди мелких украшений встречаются «фибулы», т. е. пряжки с головками зверей и птиц, стеклянные, коралловые, янтарные, бронзовые и серебряные вещицы. Глиняных изделий очень много; наряду со славянской керамикой найдены сосуды скифские и греческие.

Невры были таким же земледельческим народом, как и праславяне, их предки. Они сеяли пшеницу - ее колосья и зерна были найдены в их городищах, - растирали хлебные зерна в каменных зернотерках, разводили домашний скот и птицу, в том числе свиней и кур. Плугом - драгоценным наследием трипольской культуры - распахивали они свою землю. Согласно легенде, записанной Геродотом в 450 году до P. X., когда-то давно, за тысячу лет до похода персидского царя Дария против бродячих племен нашей равнины, на Скифскую землю упали с неба плуг, ярмо, секира и чаша - все из чистого золота215. Золотой плуг, как замечает Забелин, не мог иметь цены для кочевников черноморской степи, почему и возможно отнести это предание к тем пахарям Днепра и Роси, которые засевали свои поля пшеницей и, по словам Геродота, продавали ее греческим купцам. До сих пор миф о небесном солнечном золоте живет в памяти народной. «Ой, в поле, в чистом поле, там орет золотой плужок, а за тем плужком ходит сам Господь» - поет колядка Галицкой Руси[216]. В былине Микула Селянинович пашет сошкой, присошечек которой сделан из красного золота[217]. Плуг был всегда главной силой славянских племен. Он создавал нерушимую связь между пахарем и вспаханной им землею, он добывал для него земные просторы, отнимая их у девственных лесов и у бродячих народов, он покорял кочевников примером спокойного, полного достоинства и плодотворности труда. Особенно хорошими земледельцами были славяне балтийские, и «вендская борозда» служила образцом для оседлого населения Германии[218].

В V веке новой эры культура погребальных полей исчезает в нашей стране и на старой основе мало-помалу расцветает уже знакомая нам культура курганов. Ее создатели, восточные славяне - известные в VI веке под именем ан- тов - отделяются от массы славянства, расселяются по Русской равнине и распадаются на многие племена. Продолжая древнюю культурную традицию, эти племена создают местные культуры - богатые, не чуждые роскоши в больших торговых центрах, более скромные - в захолустьях.

Свободные земледельцы славянских племен еще в глубокой древности дали прочную опору для своей сельской жизни созданием общины[219]; в течение многих веков общинный строй оберегал мелких собственников; обычное право, возникшее в его пределах, долго не утрачивало своего жизненного значения. Но самой деятельной культурной силой в жизни славянской был город.

Города с постоянным населением возникали там, где был торг и промыслы, где собирались продавцы и покупатели, где скапливались товары, где, кроме того, являлась потребность защищать мирный труд от врагов. Военная опасность заставляла строить и небольшие городки-крепостцы; они укрывали людей только на время вражеских нашествий. Особенно много городов было в области Днепра. Построенные на холмах правого днепровского берега они царили над левобережными равнинами, где, впрочем, возникали и свои городки, и берегли славянскую землю, ее торговые пути и ее добро. Те холмы, на которых теперь раскинулся Киев, с незапамятных времен избраны человеком для поселения: там жили и люди раннего каменного века, и праславяне трипольской культуры, и славяне Геродотовых и последующих времен. К древним городам принадлежит и городище «Княжа Гора» у впадения реки Роси в Днепр. Четыреста городищ, больших и малых, открыты теперь в одной Киевской области, и мы можем наглядно представить себе, какое значение имел город в славянской жизни и как благодатен был Днепровский край для его процветания.