Изгнание в рай
Шрифт:
Сева проводил компьютерного гения в спальню и, когда тот мгновенно засопел, по-отцовски заботливо подоткнул плед.
Потом кое-как прибрал на кухне, приготовил ребенку молочную смесь, покормил, укачал. (Девочка посматривала подозрительно, но не орала.)
А когда все в доме утихло, взялся за телефон.
Выяснил, что Кнопку выпишут послезавтра. Впрочем, что с ней, что без нее – порядка не будет. Тем более Нина Васильевна слаба, щадящий режим, да и в послеродовую депрессию наверняка скатится.
Томский может бушевать сколько
К счастью, искать по знакомым или обращаться в агентство нужды нет. Двоюродную сестру Галку – будто по заказу! – сократили с работы. И муж ушел.
Пока что Сева помогал Галине сам, но испытывал тихое раздражение: «С какой стати?»
И вот – чудесный способ одним махом разрешить две проблемы.
– Галюня, – строго обратился Сева к сестре, – няней пойдешь? Человек богатый. Сколько платить станет? А сколько я скажу – столько и станет. Не волнуйся. Будешь жить как в раю.
Наши дни
Болгария
Не врут врачи: прогулки утром вдоль моря полезны. Особенно когда удается засечь ничего не подозревающую соперницу за откровенными пакостями.
Ларисе даже стало жаль мужа – наивного пожилого глупыша. Снял своей полюбовнице шикарный дом и на что, наивный, надеется? Что молодая красотка будет все лето сидеть на пляже? В руках книжечка, рядом играет дочка?
Однако не прошло и половины июня, а ребенок – неизвестно где. А сама мамзель активно кокетничает на корте. Куда, интересно, пойдут после матча? Судя по разгоряченным взглядам, которыми обменивалась парочка, наверняка в нумера.
Лариса даже пожалела, что не стала следить за игроками, а поспешила в гостиницу.
Впрочем, осознание, что соперница села в лужу (да в какую!), придало женщине небывалых вдохновения и сил. Компьютер сейчас словно часть ее существа, встроен в мозг, полностью подвластен и подконтролен.
И получается – все.
Вот тебе и «умный дом». Вот тебе и хваленая («Взлом невозможен ни при каких обстоятельствах») защита!
Ровно в полночь экран высветил: «Ворота отперты, сигнализация отключена».
Лариса прямо растерялась. Так быстро?..
Она отошла от компьютера. Встала у окна. Нервно забарабанила по стеклу. Слишком внезапно сбылось желание, и женщина, вместо того чтоб ликовать, слегка растерялась.
…А программа-взломщик продолжала работать и уже через четверть часа порадовала новой плашкой: «Камеры не работают, дом открыт».
И Лариса начала лихорадочно натягивать джинсы. Чего тут сомневаться, когда добыча сама в руки идет?!
Юна
День получился странный, нервный, счастливый. Я боялась, что ночью начну сомневаться, каяться и страдать. Но, неожиданно для себя, крепко уснула.
Разбудил
«Птица?» – сквозь сон подумала я.
Перевернулась на другой бок и накрыла ухо подушкой.
Но приятная то ли песня, то ли мелодия продолжала звучать, и я села в постели. Часы на тумбочке (в ночное время экран у них всегда темный) сейчас мигали зелеными цифрами: «1.52».
Что за чертовщина? Очередное восстание машин?
Или – я тревожно спустила ноги с кровати – что-то с Маришкой и Дом меня предупреждает?
Накинула халат. Машинально отметила: свет в комнате – несмотря на то, что началось движение, – не включился. Лишь в коридоре горел – но еле-еле, тускло.
Я примчалась в дочкину комнату. Маришка уютно свернулась калачиком, дышала легко, улыбалась во сне.
Я тихонько вышла. Как только закрыла за собой дверь, опять раздалась давешняя переливчатая мелодия. Пока я была в своей спальне, казалось, ее издают часы. Но сейчас музыка доносилась откуда-то снизу.
Я быстро сбежала по лестнице на первый этаж и поняла: песенка играет в мониторной.
В сердце кольнул страх. Кто-то вошел на территорию? Но Манол обещал мне в подобном случае яркий свет на участке, сирены, собачий лай и немедленный вызов полиции. Однако сейчас все кругом тихо. Музычка о каких-то неполадках в электронике предупреждает?
– Ну, тут от меня, милый дом, толку мало, – пробормотала я.
Но в мониторную вошла. И сразу увидела: светятся сразу четыре экрана. Все они показывают участок. На первый взгляд все во дворе мирно. Однако внизу каждого экранчика мерцает тревожная надпись: «Ворота отперты, сигнализация отключена».
Я вцепилась в столешницу. Руки дрожали. Где обещанная тревога? Где охрана или полиция? Вызывать ее, как тут говорят, мануально? Но каким образом? Манол не объяснил, сказал, если что – система сама сработает.
Или это просто очередной электронный глюк?
Я до рези в глазах вглядывалась в экраны и не видела никого.
Но вдруг показалось: за спиной что-то скрипнуло.
Я в ужасе обернулась. Никого. Но в коридоре что-то щелкнуло… а потом зашелестели шаги.
Первым желанием было метнуться под стол, схорониться. Молить всех богов, чтобы меня не заметили. И я уже бросилась прятаться. Но тут в голове стрельнуло: «Очнись, мамаша! У тебя дочь!»
Страх лично за себя немедленно улетучился. Я пулей выскочила из мониторной – и нос к носу столкнулась с женщиной.
В коридоре немедленно – будто театральную мизансцену готовили – полыхнул яркий свет.
– Лариса… – пробормотала я.
И отступила. Инстинктивно. На ней плащ. Летом. Зачем? У нее оружие?! Кому она хочет мстить? Только мне? Или беззащитной Маришке?!
Бежать – наверх, к дочери? Или нападать первой?
Лицо у Ларисы злое. Но какое-то… слегка неуверенное. Словно еще не решила, не поставила запятую в сакраментальном: «Казнить нельзя помиловать».