Изгнание
Шрифт:
Она улыбнулась, как только они все заныли.
Софи потянулась за стынькорнем, стараясь подавить рвоту, когда обнаружила, что он был мягким, как гнилой помидор.
И мокрым.
Толстая кожура напомнила ей апельсин, и она чистила его пальцами, снимая шкурку длинными, скользкими полосками.
– Это твоя Наставница?
– спросил Киф, кашляя, пока чистил свой стынькорень.
– Поздравляю, думаю, ты нашла кого-то хуже Леди Гэлвин.
– Тебе следует подумать о причинение боли с Советником Бронте.
–
Скорее Совет.
– Что ж, ты продвинулась в нашем маленьком деле после того, как я ушел?
– Вообще-то да.
– Софи посмотрела через плечо туда, где сидела Стина, глядя на них.
– Расскажу тебе позже.
– Я ни разу не сказала, что вам позволено разговаривать, Мисс Фостер, - рявкнула Леди Каденс из-за своего стола, где окружила себя крошечными свечками, наверно чтобы блокировать запах.
– Вы ни разу не говорили, что нам не разрешено, - напомнил ей Киф.
– Это лишь своего рода дерзость, чтобы заработать себе очередное наказание, - парировала Леди Каденс.
– И для вас тоже, Софи. И если вы думаете, что сегодняшнее наказание не из приятных, просто подождите до завтра.
– Ого, это и в самом деле настоящий запашок, - сказал Тиерган, когда Софи опустилась в кресло напротив него.
Лишнее кресло, которое добавили для Фитца, было пустым, и Софи старалась не смотреть на него, когда произнесла:
– Да, Леди Каденс само зло.
– Не думаю, что «само зло» подходящее слово.
– Вы видели ее?
– Несколько раз, но это было давно. Она десять лет жила с ограми. На самом деле я был порядком удивлен, когда Совет вернул ее тебе в качестве Наставницы.
– Но это так, - проворчала Софи.
– Вы знаете почему?
– У меня есть несколько догадок. Но я хотел поговорить с тобой о кое-чем другом.
– Он вздохнул, теребя концы своей накидки.
– Знаю, ты слышала о теории Бронте.
Софи вжалась в кресло, желая уклониться от этого разговора.
– Вы имеете в виду то, что я поврежденная?
– Думаю «неисправная» было то слово, которое он использовал, но... Ты в порядке?
Она пнула задник своей обуви.
– Я не знаю, думаете, я неисправна?
Он долго молчал, скручивая концы накидки так туго, что она удивилась, что та не порвалась.
– Я... думаю, иногда мы забываем, что у тебя, как и всех нас, есть пределы возможностей. Только потому, что Черный Лебедь изменил твои гены, чтобы улучшить твои способности, не значит, что ты идеальна.
– Но что если я должна быть такой?
– Тогда у Черного Лебедя несбыточные надежды.
– Наверно, - пробормотала она.
– Сколько вы об этом знаете?
– Не так много, как хотелось бы.
– Вы понимаете, что вы никогда
В уголках его рта появился намек на улыбку.
– Извини. Мне бы хотелось, чтобы я мог рассказать то, что ты хочешь услышать. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что они контролируют то, что хотят, чтобы ты знала. Я не сомневаюсь, что когда-нибудь они дадут тебе ответы, которые ты ищешь. Но это случится только тогда, когда они решат, что время пришло. Не секундой ранее.
Софи нахмурилась. Она правда устала сидеть и ждать. Особенно с тех пор, как они ничего не сделали с того момента, как дали ей этот амулет. Ни записок. Ни зацепок.
Пока Прентис не попытался дать ей одну.
– «Следовать за красивой птицей через небо» значит для вас что-нибудь?
Он нахмурился, когда кивнул.
– Думаю, это часть старой поэмы гномов. Прошли годы с тех пор, как я слышал ее, но думаю, она звучит так:
Спой лебедю. Поймай его. Потом давай взлетим.
Иди за пташкой через небеса.
Зови лебедя. Пусти его. Потом давайте полежим,
Укрытые ветвями твоего тихого гнезда.
– Оно о лебедях?
– Да, - сказал он осторожно, словно знал, куда уже потекли ее мысли.
– Но это старая поэма гномов, существующая столетия и века, появившаяся даже задолго до того, как повеяло Черным Лебедем. Не говоря уже о том, что очень немногие из нас обращают внимание на стихотворения гномов. Моей маме случилось иметь с ними родство, это единственная причина, почему я его знаю.
Это объясняло, почему Олден не слышал о нем.
– Но они наверно решили использовать его для чего-то. Что-то вроде кодового слова или пароля или... Я не знаю.
– Думаю, все возможно, Софи. Но это похоже на то, что ты держишь в руках ключ, а не замок. Если ты не знаешь, где его использовать, то ключ не имеет смысла.
Она вздохнула, ненавидя то, что он был прав.
Но и она тоже была права... она могла чувствовать это. То, что стихотворение было о лебедях, не было совпадением. Это означало, что Прентис сказал ей эту строчку по какой-то причине. И если бы она могла узнать, что это, возможно, это привело бы ее к Черному Лебедю, или, по крайней мере, к очередной зацепке.
Большинство чудес держались подальше от Софи, и других воняющих наказанием выживших, во время занятий по самоподготовке. Но Декс по-прежнему сидел в кресле рядом с ней.
– Я все время имею дело с вонючими вещами в магазине.
– Вот как, спасибо.
Он усмехнулся. Но его улыбка исчезла, когда в кресло напротив стола плюхнулся Киф и прошептал:
– Что ж, Фостер, когда мне заглянуть? И надеюсь, это будет после того, как ты примешь душ.
Она отмахнулась от его вони.