Изгнанник (L'Exil?)
Шрифт:
Госпожа Пелуз действительно ожидала ребенка, и она уже приглашала старую повитуху, чтобы та посмотрела, как развивается беременность. Речь мадемуазель Анн-Мари заставила командира отделения жандармов задуматься. При упоминании о Бонапарте он изменился в лице. Забота о будущей матери давала Пелузу возможность выйти из этой ситуации без особого ущерба для своей репутации в глазах сограждан. Пожалуй, он бы стал даже чуть популярнее в этом городке, где на него смотрели с подозрением. У капрала было достаточно здравого смысла, чтобы понимать, где его выгода. Кроме того, он уважал мадемуазель Леусуа. А так как все уверяли, что молодая дама
Инцидент был исчерпан. Гийом тепло поблагодарил своих отважных спасителей, но в нем по-прежнему кипела злоба. Она нашла выход, когда он приехал в свой дом, где всю ночь никто не сомкнул глаз. Гийом не кричал, а действовал с холодной решимостью, которая не оставляла места для дискуссий. Он сообщил всем, что намерен попросить Лорну уехать из его дома немедленно...
Фраза прозвучала при общем молчании, но оно выражало одобрение его намерений. Артур лишь пожал плечами, пробормотав:
— Вы были слишком терпеливы, отец! Я никогда бы не поверил, что Лорна способна на это!
Один только Пьер Анбрюн, отлично знавший своего друга, чувствовал, сколько в нем накопилось гнева. Врач боялся, как бы Гийом не дал волю рукам, поэтому осмелился сказать:
— Ты не боишься доводить ее до крайности? Ты ведь уже знаешь, до чего она может дойти...
— Я не представляю, что она может сделать хуже того, что уже сделала! Без вашей помощи я рисковал гнить в тюрьме, пока жандармы разоряли бы мой дом и мой сад в поисках младенца. А Пелуз тем временем успел бы передать жалобу Лорны судье, консульскому прокурору и бог знает кому еще! Я не могу больше выносить ее присутствия в этих стенах. Ведь ум моей племянницы занят лишь тем, чтобы придумать для меня новую ловушку...
— Если хочешь, я могу перевезти ее к себе.
— Старина! Она ненавидит тебя почти с такой же силой, как и меня! Лорна способна отравить тебя одной из твоих же микстур. Но за предложение спасибо. Не тревожься! Я сделаю так, чтобы мисс Тримейн удалилась на достаточное расстояние, и мы, наконец, смогли жить спокойно. Поверь, я даже рад тому, что у меня появились основания удалить ее из дома. Я слишком боюсь, что она узнает правду об Элизабет.
— Возможно, ты и прав. Но будь осторожен!
Лорна находилась в своей комнате. Спрятавшись за портьерами, она не пропустила возвращения Гийома. Отлично понимая, что он предъявит ей счет, молодая женщина ждала его, притаившись, готовая пустить в ход все имеющиеся в ее распоряжении средства. Она уже и сама не понимала, ненавидит она его или желает.
Когда высокая грозная фигура Тремэна появилась в темном проеме двери, Лорна уже сидела у туалетного столика и излишне внимательно изучала свои ногти.
— Я полагаю, — раздался суровый голос Гийома, — что вы вышли за рамки допустимого.
— Они вас отпустили?
— Как видите! Надеюсь, вы не думали, что вашего заявления будет достаточно для того, чтобы меня связали по рукам и ногам и отдали во власть правосудия, у которого и без того достаточно дел. Зачем ему заниматься невиновными?
— Но я на это надеялась! И вы виновны: вы взяли моего сына, чтобы удалить его из дома и...
— Хватит! Я не желаю больше слушать эту душераздирающую и столь удобную для вас сказку! Вы никогда не были беременны и в глубине души сами знали об
Мисс Тримейн мгновенно вспыхнула.
— Вы намерены вышвырнуть меня вон, словно нечистую на руку служанку? И думаете, что я позволю вам это сделать?
— Я не вижу для вас возможности сопротивляться. Китти уже получила приказ собрать ваш багаж Она укладывает вещи в гардеробной рядом с вашей бывшей спальней.
— И куда мне идти, по-вашему? В гостиницу, где я просто умру с голода? Или вы намерены выгнать меня в чистое поле в разгар зимы?
— После того, что вы сделали, лучшего вы не заслуживаете. В течение целого года вы методично занимались тем, что разрушали мою семью. Частично вам это удалось, но этого для вас оказалось недостаточно. Вы завершили ваши труды тем, что заявили на меня жандармам, как на обычного разбойника с большой дороги. И сделали это с единственной целью — удалить меня отсюда, возможно, навсегда, чтобы царствовать здесь одной. Это было страшной ошибкой. Против вас поднялись бы все обитатели «Тринадцати ветров» во главе с Артуром, у которого есть все, чтобы в будущем стать хозяином поместья, и который не может простить вам совершенное зло.
— Зло? Вы же сами помогли мне его совершить, не так ли? И у вас слишком короткая память. Когда я приехала сюда, я вам нравилась. Возможно, вы даже меня по- настоящему любили.
— Нет, никогда! Я всегда относился к вам с подозрением, но признаю, что был недостаточно осторожным. Вы мне нравились, это правда. Вы слишком красивы, чтобы взгляд мужчины не задержался на вас хотя бы на минуту.
— Вы не просто смотрели на меня. Нет ни единого дюйма на моем теле, которого бы вы не коснулись, который бы не ласкали ваши руки... Вспомните нашу ночь в Овеньере! Обжигающие мгновения, пережитые в ваших объятиях, невозможно забыть. Я, со своей стороны, все время переживаю их заново, и я уверена, что и вы вспоминаете об этом. Мы были отмечены одним и тем же каленым железом, Гийом. Зачем же отрицать очевидное?
— Я повторял сотню раз: я потерял голову. Той проклятой ночью что-то воспламенило мою кровь. Я как будто выпил любовное зелье и на несколько часов потерял из-за вас голову, но...
— Вот видите! — торжествующе воскликнула Лорна.
— Но стоило мне удалиться от вас меньше, чем на лье, как я почувствовал жгучий стыд. С вами я предал любовь, которую испытывал к Милашке-Мари, вашей матери. И мне предстояло выдержать взгляды ее сына и других моих детей. О, да, я горько пожалел об этом моменте безумия. А вы сделали все, чтобы сожаления превратились в невыносимые угрызения совести! Поверьте мне! Нам пора, давно пора расстаться. Вы понимаете, что партия проиграна, что я на вас никогда не женюсь. Постараемся разойтись миром!
— Я так и думала. Вам мешает ваша буржуазная совесть. Но я знаю, что, если бы я стала вашей женой, я смогла бы пробудить в вас страсть, перед которой вы пасуете. Потому что я люблю вас так, как никто никогда вас не любил. Даже моя мать, эта дурочка! Она могла быть вашей всю ее жизнь, а она выбрала этого блеклого сэра Кристофера, который...
Фраза закончилась возгласом боли. Не в силах более сдерживаться, Гийом, услышав оскорбления в адрес той, которую он так любил, отвесил Лорне звонкую пощечину.