Изгнанник
Шрифт:
32
Поезд «Красная стрела», 6.25
Держа стакан с чаем, Коваленко засмотрелся в окно. Утренний свет едва тронул холодные серые просторы. За окном сменяли друг друга леса и водоемы: реки и ручьи перемежались с озерами и прудами. То там, то сям мелькали пятна еще не до конца сошедшего снега. Холод все еще прятался под голыми деревьями, которым предстояло зазеленеть лишь через несколько недель.
— Я тут подумал о вашем друге — детективе Хэллидее. — Коваленко посмотрел на Мартена, который
— Я говорил вам, что был с ним знаком, — мягко возразил Мартен. — Но не говорил, что он мне друг.
Русский, похоже, снова давил на него, как раньше, в Швейцарии. Но почему?
— Можете называть его, как хотите. В любом случае это был неординарный человек.
— Что вы имеете в виду?
— Вспомните результаты вскрытия. Уже после того, как он был убит, у него нашли рак поджелудочной железы. Жить ему оставалось месяц, от силы два. Тем не менее он без раздумий отправился в Париж, хотя у него уже был куплен билет в Буэнос-Айрес. И все это ради того, чтобы разузнать про Альфреда Нойса и сесть на хвост Реймонду Торну.
— Он неравнодушно относился к своему делу.
— Какому делу?
Николас недоуменно встряхнул головой:
— Не совсем понимаю вас.
— Ну как же, товарищ! А знаменитая бригада пять-два? Он служил там задолго до того, как о Реймонде Торне вообще стало слышно. Командовал бригадой Арнольд Макклэтчи, всеобщий любимец, не так ли?
— Не знаю.
— Вы с ним когда-нибудь встречались?
— С Макклэтчи?
— Да. — Коваленко изучающе смотрел на него.
Мартен замялся, но совсем ненадолго. Ему не хотелось, чтобы русский заметил его неуверенность.
— Встречался как-то раз, мельком.
— И каков он был из себя?
— Высокий, суровый. В общем, мужчина, который знает, чего можно ожидать от жизни.
— И все же Реймонд, то есть, извините, престолонаследник, убил и его.
Мрачный кивок.
Коваленко задержал на нем взгляд еще на секунду и опустил глаза.
— Что ж, как ни крути, а Хэллидей душой и телом был предан своей бригаде. Даже после того, как бригаду распустили, а его самого вытурили из полиции, он остался верен своему делу настолько, что заплатил за это по самой высшей ставке. Даже не знаю, способен ли на это я или, скажем, кто-нибудь другой. Вы-то как думаете, товарищ?
— Я всего лишь студент, который учится правильно разбивать парки. Архитекторам-ландшафтникам обычно не приходится проходить через такие испытания.
— Разве что в тех случаях, когда они пытаются вырвать свою сестру из лап умалишенного.
Мартен отхлебнул чаю и откинулся назад. Теперь уже он внимательно изучал Коваленко.
— На кого вы работаете? — спросил он наконец.
Коваленко ухмыльнулся:
— На МВД. А вы что подумали?
— Нет, на кого вы действительно работаете?
Опять усмешка.
— Хожу на работу, получаю зарплату, стараюсь не задавать лишних вопросов. От них бывают одни неприятности.
Мартен сделал еще глоток и посмотрел в окно. Впереди виднелся огромный чешский электровоз «шкода», тащивший длинный состав
— Эй, товарищ! — Коваленко выразительно погладил бороду.
Мартен непонимающе уставился на него:
— Что еще?
— Как только наш царевич узнает, что вас нет в отеле, он начнет искать вас повсюду. Паспортный контроль подтвердит факт вашего приезда, и престолонаследник пошлет своих людей вынюхивать ваш след. Искать будут человека, похожего на ваш фотопортрет на визе.
— Так искать-то будут в Москве.
— Да что вы говорите? — Коваленко опять погладил бороду.
— Полагаете, мне нужно побриться?
— И постричься тоже.
33
Москва, отель «Балчуг Кемпински», 7.20
«Где же он? Где Мартен?»
Александр вел телефонный разговор с Мурзиным, не обращая внимания на трезвонивший в то же время другой свой телефон — сотовый. По тому, насколько часто мобильник принимался звонить в последние часы, он догадывался, что это баронесса желает получить ответ на вопрос, почему их с Ребеккой безо всякого уведомления и предварительного разъяснения спешно отправили в Царское Село.
Но у него самого сейчас был куда более важный вопрос к Мурзину: почему до сих пор нет никаких новостей? В чем дело? Мартен определенно приехал в Москву. Он был уверен, что его сестра находится именно здесь. У него не было никакого повода предполагать, что она уехала в какое-то другое место. И он должен быть здесь.
— Прошло еще слишком мало времени, ваше высочество, — мягко попытался Мурзин успокоить Александра. — Его фотографии раздали лишь вчера поздно вечером. А сегодня еще даже не рассвело.
— Это не ответ, а отговорка, — резко оборвал его Александр, явно копируя баронессу.
— Обещаю вам, ваше высочество, — невозмутимо продолжил полковник, — что к этому времени завтрашнего дня его найдут. В Москве нет ни одного угла, мимо которого он мог бы пройти незамеченным.
Долгое время Александр держал трубку молча, не зная, что сказать. Просто сидеть и ждать никуда не годилось, но что еще сделаешь в такой ситуации? Его мысли беспокойно бегали. Что, если Мартену каким-то образом удалось раздобыть номер сотового телефона Ребекки? Тогда он просто позвонил бы ей. Но это было полностью исключено. Номер меняли каждый день. На такую меру пришлось пойти после того, как хакеры, взламывая системы электронной защиты, дважды выведывали его, пытаясь лично побеседовать с новой царицей. Ребекке было сказано, что по мобильному телефону она может звонить только сама, а все входящие звонки тщательно проверяли царскосельские операторы и два ее личных секретаря. Так что связаться с нею по телефону у Мартена не было никакой возможности. И тут Александру в голову пришла новая мысль, от которой по коже пробежал мороз.