Изгнанник
Шрифт:
У входа во дворец по стойке «смирно» вытянулись два агента ФСО, только что заступившие на пост. Один из них распахнул дверь, и Александр вошел.
— Где царица? — спросил он у другой пары офицеров, дежурившей внутри. — Где? — нетерпеливо вырвалось у него опять, поскольку немедленного ответа на первый вопрос не последовало.
— Ваше высочество! — отозвался резким эхом голос баронессы из другого конца длинного коридора с белыми стенами.
Вздрогнув, Александр обернулся на этот голос. Она стояла вдали, но на нее лился поток солнечных лучей, и черты ее лица были отчетливо видны. Темные волосы собраны наверху, на плечах — короткая норковая накидка. И конечно, брючный
— Где Ребекка? — быстро зашагал он навстречу.
— Уехала.
— Что?! — Лицо Александра исказил ужас.
— Говорю же, уехала.
Баронесса провела Александра через спальню, откуда открывались драпированные двери в Сиреневый кабинет — любимую комнату жены Николая Второго, Александры. Баронесса ценила это помещение не за цвет и не за историю, а лишь за то, что проникнуть туда можно было не иначе, как через спальню и сквозь двойные двери. Таким образом, там можно было считать себя достаточно защищенной от случайных глаз и ушей. Чтобы еще лучше подстраховаться, баронесса плотно притворила драпированные двери за собой.
— Что это значит — уехала? — Александр еле удерживался от того, чтобы вспылить.
— Приказала людям из ФСО отвезти ее в Петербург.
— В Петербург?
— Она уехала примерно за полчаса до твоего прилета.
— В Петербурге находится Николас Мартен.
— Ты не знаешь этого наверняка. Единственное, что тебе известно, так это то, что в город прибыл московским поездом какой-то детектив из МВД. А вместе с ним то ли еще кто-то, то ли нет.
— А откуда вы это сами узнали? — Александр был искренне удивлен.
— Пытаюсь быть в курсе того, что творится вокруг меня.
— ФСО был отдан четкий приказ не выпускать ее из дворца.
— Но у нее сильный характер. — Губы баронессы тронула еле заметная усмешка.
До Александра внезапно дошла ужасная суть происходящего.
— Нет, из всех тут только у вас достаточно характера, чтобы решиться на такое. Это вы дали ей разрешение уехать.
— Она не обязана быть пленницей твоих фантазий или, — баронесса запнулась в поисках подходящего слова, — болезненных страхов.
Теперь Александру стало все окончательно ясно.
— Вы знали, что я прилечу!
— Да, знала, и мне вовсе не нужно было, чтобы она находилась здесь, когда появишься ты. Я знала, что ее присутствие лишь осложнит ситуацию, и ее желание куда-то поехать было как нельзя более кстати. — Взгляд баронессы подернулся льдом. — А вот твой приезд был верхом глупости. Ты — царевич, через каких-нибудь несколько часов тебе предстоит встреча, которая может стать самой важной в твоей жизни. А ведешь ты себя как какой-нибудь избалованный школьник, которому дали поиграть с военным вертолетом.
Александр пропустил эти слова мимо ушей.
— Куда она отправилась?
— За покупками. Во всяком случае, так мне сказала.
Александр рванулся к двери:
— Полковник Мурзин сейчас свяжется по радио с сопровождающими ее охранниками из ФСО. Они мигом доставят ее обратно.
— Вряд ли.
— Что?!
— Ты сильно рискуешь опоздать на так называемое чаепитие с президентом. А я не могу допустить, чтобы ты поставил под удар все, ради чего мы положили столько сил, бездельничая здесь в ожидании своей драгоценной «царицы».
— Она отправилась за покупками! — по-настоящему взорвался наконец Александр. — У нее, видите ли, шопинг! Вокруг нее соберутся толпы зевак! Всем до единого станет известно, где она сейчас. А что, если…
— Ее отыщет брат? — с ледяным спокойствием закончила его мысль баронесса.
— Да.
— Тогда
Медленно, почти неслышно баронесса двинулась к Александру, словно гипнотизируя его взглядом.
— Царь — это владыка. А владыка обязан быть мудр и хорошо знать своих врагов. Он обязан понимать, что недоверие или амбиции какого-то политика — это не то, из-за чего можно рисковать собственным будущим и будущим своих детей. Он обязан сознавать, что до тех пор, пока корона не увенчала его голову, будущий царь остается во власти этого политикана. Президент Гитинов влиятелен, проницателен и очень опасен. И обращаться с ним следует как с опасным инструментом. Его нужно ласкать, обхаживать, тихонько дергать за ниточки, как марионетку, пока он полностью не поверит в то, что ты не представляешь для него никакой опасности, что не мечтаешь ни о чем, кроме как стать номинальным монархом, который всю жизнь будет оставаться в его тени.
Баронесса остановилась перед Александром. Взгляд ее оставался прям и тверд.
— Как только это будет сделано, корона наша, — прошептала она. — Ты хорошо понимаешь это, мой милый?
Александру хотелось просто повернуться и уйти, но он не мог пошевелиться. Слишком велика была исходящая от нее сила.
— Да, баронесса, — сами собой прошептали его губы в ответ, а голос предательски дрогнул. — Понимаю.
— Тогда пусть Мурзин остается здесь, со мной. А ты немедленно возвращаешься в Москву, — сказала она как отрезала.
Александр безмолвно стоял и смотрел на нее словно пораженный молнией. Две простые мысли, одинаково злобные, терзали его сейчас. Так кому же в действительности будет принадлежать корона — ему или ей? И кто в большей степени марионетка — Гитинов или он сам?
— Ты слышал, что я сказала, мой милый? — Гневные нотки ее голоса ранили его.
— Я…
— Что?
Александр задержал на ней свой взгляд еще на несколько секунд, испытывая желание высказать ей все сразу. Заявить раз и навсегда, что с него хватит всех этих ее манипуляций. Но жизнь научила его, что такой ответ лишь вызовет бурю. Как и прежде, в нынешней ситуации шансов на то, что последнее слово останется за тобой, не было никаких.