Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
Как тосклив этот вой! Так рыдают лишь те, кому уже ничего не изменить и не исправить.
– Древние боги еще реже прощают глупцов, чем предателей, Ирия...
– Здравствуй, Ирия...
Платье цвета весенних трав, бледное лицо. Рассыпались по худеньким плечам светлые волосы.
И ярко блестит луна. Та же, что во сне. Другом. Ведь сейчас Ирия тоже не бодрствует.
– Здравствуй, Дочь Лорда. Кстати, как тебя зовут?
– Тариана...
– Шелест трав, перестук капели, мелодичный звон серебряного
– Мое имя давно забыто. Сначала его считали приносящим горе и не давали дочерям. А потом оно исчезло из памяти... Ты хочешь спасти сестру?
– Ты знаешь.
– Попроси - и дадут!
Сегодня призрак не смеется. И даже не кажется безумным. Впрочем, с сумасшедшими такое бывает. Как редкий солнечный луч средь непроглядной метели...
Кстати, метель тоже есть. Вон как свистит ветер, бьет в ставни пригоршнями мерзлого снега. Только во сне или еще и наяву?
– Просто так?
– усмехнулась Ирия.
– Тебе ведь всё уже известно. Проси - и будь готова заплатить.
– Я умру?
– Тебя это пугает?
– Нет.
Пугает. Умирать не хочет никто. Но это - трудности Ирии, а не призраков с забытыми именами. Приносящими горе.
– Ты готова умереть?
– Да.
– Ирия Таррент - дура, и это давно известно всем. Но Анри Тенмар готов был отдать жизнь за чужих ему девушек. И одна из них не оскорбит его родной замок трусостью. Только смерть смерти рознь. Покорно подставить горло под кинжал или дать себя вновь запереть у амалианок - нет и еще раз нет!
– Но не овцой на алтаре. Я буду драться. За себя и Эйду.
– Ты не умрешь...
– знакомо шелестит серебристый голосок. Пробуждает в давно умершей душе древнее безумие. Расправляет ее сухие нетопыриные крылья.
– Ты будешь жива и здорова. Ты, Эйда, Иден, Чарли, дядя Ив, Серж, злой старик, его жена и их сын. Никто из дорогих тебе людей не умрет и не пострадает. Судьба возьмет иную плату. Ты узнаешь, какую. Ты готова?
– Что я должна сделать?
– Ты узнаешь...
– в серых глазах плеснулось безумие.
– А сейчас проснись и...
– В вертикальных зрачках вспыхнул белый огонь, ослепительным заревом пронзил комнату!
– ЗАБУДЬ.
3
Проснулась Ирия, как ни странно, отдохнувшей. За окном хлопьями валит снег. Пожалуй, Ирэн получит-таки вожделенные сугробы. Будет им в этом году настоящая северная зима. Ирия пришла - холода привезла.
Закутавшись в пушисто-меховое одеяло, девушка вылезла из мягкой уютной постели под бархатным бордовым балдахином, сунула ноги в остывшие за ночь домашние туфли, бросила тоскливый взгляд на погасшую жаровню. И, ежась, протопала к камину. Плате за покой и одиночество.
Хочешь спать, закрывшись изнутри? Хорошо, но тогда вставай утром в холоде. А других, не столь любящих уединение, к пробуждению ждет весело пылающий камин.
Можно кликнуть служанку и сейчас. Но какой смысл - если всё равно уже встала? Сама растопишь. Тем дольше продлится уединение!
В монастыре казалось, что нет ничего хуже одиночества. Но тогда за Ирией еще не таскалось без дела аж трое мужиков. И даже будь ей нечего скрывать - она никогда не умела не обращать внимания на слуг. Они способны раздражать не меньше, чем их хозяева. Чем их старый, желчный, подозревающий всех и вся хозяин!
Осторожный стук в дверь. Ну вот, явились. Легки на помине. Иди, открывай дверь горничным, госпожа Баронесса-Лично-Разжигающая-Камин.
Катрин Тенмар собственной персоной - в домашнем платье. Корона из седых кос, корзиночка с чем-то в руках.
А следом выплывает...
О нет! Ортанс, старшая горничная!
Сия дама абсолютно всерьез считает себя главнее домоправителя. И ее панически боятся все служанки. Зачем здесь этот ходячий кошмар в чепце, и куда девалась Мари?
– Госпожа баронесса!
– всплеснула тощими руками Ортанс.
Ирия с трудом подавила зубовный скрежет: горничная с кудахтаньем влезла вперед обмена любезностями между дамами. Но во всём замке нет того, кто поставит ее на место. Разве что сам хозяин. Но в его присутствии Ортанс - тише воды, ниже травы.
– Госпожа баронесса, вы что - сами разжигали огонь в камине?! Ну, я задам этой Мари!
Мари может "задать" только домоправитель. Но пытаться переспорить саму Ортанс? По поводу ее полномочий? Ирия - не самоубийца.
– Я сама приказала Мари меня не беспокоить, - поспешно вступилась "госпожа баронесса".
– Я не люблю спать с открытой дверью.
Ну вот, теперь она еще и оправдывается перед прислугой! Ирия представила надутое лицо заносчивого братика при виде такой сцены - и даже усмехнулась. При всех воспоминаниях, что вызывает новый лорд Лиара Леон Таррент!
А старшая горничная недовольно поджала и без того узкие губы. Подобное поведение юной баронессы она самым решительным образом не одобряет. Но вот "задать" теперь уже ей - у прислуги права нет. Это понимает даже Ортанс. Остается лишь негодовать молча. Вот пусть и негодует.
Зачем всё-таки Катрин ее притащила?
Легкий шум торопливых шагов в коридоре. Мари!
Ортанс уже открыла обрадованный рот - напуститься на непутевую горничную. Ирия едва успела грымзу опередить:
– Ты вовремя, Мари.
– Немедленно неси платье для госпожи баронессы!
– топнула ногой Ортанс.
– Сначала горячей воды, - успела вставить пару слов Ирия. Прежде чем опоздавшая служанка пулей вылетела за дверь.
Ортанс явно расстроена собственной забывчивостью. Но даже ее кислое лицо уже не утешает. "Баронесса" вдруг поняла, зачем грымза здесь.