Изгои. Часть вторая

Калиничев Иван

Нет, он не собирался убивать Крота сразу. Николь сказала, что лучше будет, если смерть произойдет по естественным причинам. Пахан обладал большим авторитетом среди алькатрасовцев, так что народного гнева нужно было избежать. План же ее был прост: Остапу нужно украсть у Крота пузырек с пилюлями. Без них он не протянет и дня. На вопрос о том, что они станут делать после кончины Крота, заговорщица кратко сообщила: «Положись на меня, я что-нибудь придумаю». Конечно, план выглядел так себе, но события недавних дней четко показали, что планировать что-то на Карфагене бесполезно.

Вообще долгосрочные планы — это та еще засада. Ты что-то обдумываешь,

рисуешь в голове радужные перспективы, а потом — бац! Все рушится. Почему? Ведь все было просчитано до мелочей! Но вот беда, вмешался случай и все пошло прахом. С Остапом такое случалось, и не раз.

Однажды ему выпал шанс экранизировать любимую книгу. Сказочную повесть Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города» Остап перечитывал раз двадцать, если не больше. В ней было прекрасно все: сюжет, персонажи, и, что главное, автор не старался растянуть повествование, руководствуясь постулатом «Краткость — сестра таланта». Режиссер посмотрел наши экранизации этой книги, и ни одна ему не понравилась. Голливудской продукцией тоже поинтересовался. Правда, иностранцы брали за основу свою сказку под названием «Мудрец из страны Оз». Ее написал Фрэнк Баум и она стала фундаментом для версии Волкова. Но наша книжка получилась добрей, не такой мрачной, как первоисточник.

Такая же ситуация случилась и с «Пиноккио». Книга Карло Коллоди местами напоминала фильм ужасов. Помнится, там в одной из глав Фея давала заболевшему герою горькое лекарство, но тот отказывался его пить. Тогда перед капризулей появлялись четыре черных кролика-гробовщика с маленьким гробом и объясняли, что непринятое лекарство означает смерть. Шоковая терапия просто какая-то.

А в переделке Алексея Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» было больше приключений и меньше морализаторства. Впрочем, и без идеологических моментов не обошлось. Точнее, не в самой книжке, а в пьесе, написанной по ее мотивам. Там в финале герой и его друзья отправляются вместе с советскими полярниками на волшебном корабле в СССР, страну, где «все дети учатся в школах и славно живут старики». Кстати, в наше время этот финт хорошо бы зашел всем любителям книг про попаданцев в Советский Союз. А что? Было бы неплохо! Буратино и его группа попадают в сталинскую Москву, становятся пионерами, потом комсомольцами, едут работать на БАМ. Параллельно они борются со всякого рода диссидентами, расхитителями социалистической собственности, троцкистами и японскими шпионами. Чем не сюжет?

Но мы отвлеклись от «Волшебника». Один знакомый Остапа, бизнесмен, решил попробовать себя на продюсерском поприще и выбрал в качестве материала для своего первого проекта как раз повесть про Элли и обретенных ею в волшебной стране друзей. Вопроса, кто займет режиссерское кресло, не возникало. У новоявленного киномагната была половина денег на съемку фильма, оставшуюся часть он обещал найти в ближайшее время.

У Остапа будто выросли крылья. Он постоянно думал о постановке, перечитывал книгу, делал наброски сценария. Чтобы кино было максимально ламповым, решил обойтись без компьютерной графики, а применять только практические спецэффекты. А еще пришла идея сделать из волковской сказки мюзикл. В композиторы позвать кого-нибудь из группы «Король и шут». В то время как раз Князь ушел из коллектива, и Горшок с головой погрузился в театр. Остап думал предложить поработать композитором Горшеневу, а если не получится, то побеседовать с Князевым. Выходы на обоих исполнителей у него имелись.

Но замысел так и остался

замыслом. Через некоторое время бизнесмен передумал становиться продюсером и открыл бизнес по производству безглютенового печенья. Проект мечты рухнул! Остапу было очень обидно. Обидно и больно. И с тех пор он не строил долгосрочных планов.

— Я выполнил твой приказ, Крот, — сказал Остап. — Что дальше?

— Может, для начала выпьем? — неожиданно предложил пахан.

— Я — пас.

— Боишься, что отравлю? — он усмехнулся. — Расслабься. У меня нет никакого резона убивать тебя. Наоборот, я хочу, чтобы ты стал моим помощником. Так что, выпьем?

Снова последовал отказ.

— Ну что ж, хозяин-барин, — Крот подошел к шкафчику, достал глиняный сосуд с вином и отпил прямо из горлышка. — На Земле я предпочитал всем алкогольным напиткам шампанское. Есть мнение, что это бабский напиток, а мне дюже нравился. Мог в день до пяти бутылок уработать. А ты какое бухло предпочитаешь?

— Вискарик.

— Никогда не понимал виски. По мне, тот же самогон.

— Ну это смотря какой виски.

— Да любой! Вся разница в цене!

— Ну не скажи. Я в последнее время на японский подсел. Вот тема!

— У нас в Алькатрасе был мужик, который делал виски. Гнал самогонку каким-то известным только ему способом, потом настаивал в дубовых бочках. Получался отменный напиток.

— И от чего умер тот мужик?

— Я разве сказал, что он умер?

— Ты сказал «был».

— Он пропал без вести. Просто исчез однажды утром. Словно бы его и не бывало.

— Может, решил свалить из Алькатраса?

— Зачем? Он хорошо здесь устроился, был в авторитете. До меня дошли слухи, что какой-то урка завалил его в пьяной драке, но прямых доказательств этому не нашлось.

Пахан стал увереннее. Не иначе, задумал какую-то коварную штуку. Но Остап особо не переживал. Он и сильнее, и быстрее, и, что самое главное, зрячий. А главным минусом Крота была самоуверенность. Помнится, и Фунт характеризовал его как отъявленного понтореза. Любой здравомыслящий человек окружил бы себя надежной охраной, а этот ограничился лишь двумя телохранителями. Слепой почему-то верил в свою неуязвимость. А может быть, это следствие старческого маразма? Фунт, кажется, и об этом что-то говорил…

«Каким местом он вообще думал? — размышлял Остап. — Если бы в каком-нибудь моем сериале присутствовал такой персонаж, меня бы захейтили. Всякие там диванные критики сказали бы, что нарушена логика и что в реальной жизни пахана бы давно сместили… Хотя, конечно, настоящая жизнь — не кино. И злодеи часто уходят от наказания, а добро торжествует только в редких случаях. Всяких гадов словно бы сам дьявол оберегает!»

Тем временем Крот разразился длинным монологом о том, что в этой жизни главное — выбрать правильный путь.

— Ты умный мужик, Остап, — изрекал он. — Но, как сформулировал Оноре да Бальзак: «Наш ум — это металл, извлеченный из формы, а форма — это наши действия». Сечешь, о чем я базарю?

Собеседник ничего не понял из сказанного, но на всякий случай ответил положительно.

— Скажу тебе откровенно, я рад, что ты появился в Алькатрасе. Я уже стар и мне нужен преемник.

— А выглядишь молодцом.

Крот отмахнулся:

— Скажешь тоже, мне сто лет в обед. Я человек хворый, не сегодня завтра отдам богу душу. И что тогда станет с Алькатрасом? Нет, мне нужен преемник. И ты как раз подходишь на эту роль. Я обучу тебя всему, что знаю сам. А знаю я много чего, уж поверь…