Изгои. Часть вторая
Шрифт:
— Около пятисот, — не моргнув глазом, ответила Тигги.
— Они что, бессмертные?
— Да. Разве я не говорила?
— Не-а.
— Дарьяна обрела на Карфагене бессмертие и наградила этим даром Алешу.
— Как мило.
— А знаешь, что еще мило?
— Что?
— То, что Алеша оказался медведем-оборотнем.
— Вот те нате!
— Да, да, именно так. Ведь всем известно, что в некоторых животных живет душа человека…
— Ну да. Неоспоримый факт. Я читал об этом в какой-то
Собеседница приняла его иронию за чистую монету:
— Это хорошо, что ты смыслишь в духовных практиках, а то есть такие, кто даже в переселение душ не верят.
— Невежды!
— И не говори. Так о чем это я?
— Про медведя Алешу.
— Точно! Он, как я уже говорила, оказался оборотнем. Раз в месяц по ночам превращается в прекрасного юношу, и тогда Дарьяна и Алеша живут как муж и жена.
— В смысле?! — поперхнулся воздухом Луцык.
— В том самом, — кротко улыбнулась Тигги.
«Хорошенькое дельце! — подумал он. — Пятисотлетняя баба живет половой жизнью с медведем! Да эту планету нужно было не Карфагеном назвать, а Дурдомом».
— Мне продолжать?
— Конечно. Очень интересно.
Тигги нахмурилась.
— А то мне показалось, что тебе не нравится то, что я говорю.
— Что ты! Что ты! Это просто плечо ноет, — принялся оправдываться Луцык.
— Понятно. Так вот, настоятельница нашего поселка Веда-Милана состоит с Дарьяной в астральной связи. И она просила ее стать нашей заступницей. И с тех пор мы живем по заветам, что дала нам Дарьяна.
— Можешь их огласить?
— Запросто. Нужно жить в согласии с природой и пытаться сделать окружающий мир лучше.
— И насколько далеко вы продвинулись в этом вашем созидании?
— Очень далеко.
— Понятненько. И последний вопрос. Веда-Милана — она кто?
— Я же сказала, настоятельница поселения. Она здесь главная.
— Я о другом. Она тоже, как Дарьяна, знает медвежий язык и напрямую общается со Вселенной?
— Нет. Она просто хороший медиум и очень умная женщина.
— Больше вопросов не имею.
Все его товарищи по путешествию разместились в соседнем доме.
И первым Луцыка навестил свежий и румяный Кабан в выстиранном комбинезоне и начищенных до блеска ботинках:
— Ну привет, дружище! Как здоровье?
— Лучше всех. Но Тигги сказала, чтобы я поменьше напрягался и берег нервы.
— Тигги? Симпотная хозяюшка?
— Она самая! Девочка просто в самом соку.
— Если тебя на баб тянет, значит, ты точно здоров!
Друзья от души обнялись.
— Слушай, — писатель понизил голос до шепота. — Ты уже в курсе про всю эту херню, что здесь творится?
— Про какую именно? Херни тут много, у меня уже голова кругом идет.
— Ну про заступницу Дарьяну и про ее отношения
— Про это в курсе. Рассказали.
— И что ты про все это думаешь?
— Да чушь собачья!.. А ты что, повелся?
— Ну как тебе сказать… Тигги сказала, что ящер нормально меня так пожевал, а Дарьяна излечила.
— И ты поверил?
— Не то чтобы… Но как объяснить, что раны затянулись за несколько часов?
— Левша сказал, что это все местное мумие.
— Муми… Что?
— Мумие. Помнишь, в перестройку была популярна такая фигня? Типа, лекарство от всех болезней. Черное такое. Похожая на смолу субстанция с огромным количеством минералов и органических компонентов. Мумие добывают высоко в горах, в расщелинах скал.
— Да, что-то такое припоминаю. Но это же вроде фуфломицин?
— На Земле — да. Но на Карфагене оно реально лечит. Дарьянцы делают из него мазь, которая быстро заживляет раны и восстанавливает силы. Они специально ездят за ним куда-то далеко.
— Круто!.. А что вообще произошло, как мы сюда попали?
Кабан надул щеки и с шумом выпустил воздух:
— Ну что произошло… В общем, вы пошли мочить ящеров. Одного пристрелил Пятак, но тут проснулся второй и оторвал нашему коммунару голову, а потом погнался за вами…
— Это я помню.
— Если помнишь, то зачем спрашиваешь?
— Да я про то, что было после того, как эта тварь напала на меня, спрашиваю.
— Да там и рассказывать-то нечего. Левша говорит, когда тебя ящер повалил, неожиданно нарисовались дарьянцы на мотоцикле с коляской. Они и пристрелили зверя.
Луцык задумчиво пощипал подбородок:
— И что, я был совсем плох?
— Хуже некуда, кровь хлестала, как из свиньи на бойне. Мы думали, что ты уже не жилец.
— А это… Джей, плакала?
— Рыдала навзрыд. Я, честно сказать, и сам всплакнул.
— Ну ты-то понятно…
— Что тебе понятно? Хочешь сказать, что я нытик?
— Нет, я имел в виду, что мы лучшие друзья. Я бы тоже рыдал на твоем месте… А Джей ничего не говорила? Ну типа, что любит, что не знает, как дальше будет без меня жить?
— Нет, ничего такого не было.
— Уверен?
— Ясень пень, я ж там был.
— Жалко.
— Я так понимаю, ты решил подкатить к малышке Джей? Вспомнить, так сказать, молодость?
— А почему бы и нет.
— У нее же есть жених Валера!
— Был. Да сплыл. Мы, может быть, находимся в другой Галактике. Или в параллельном, мать его, мире. А Валера сейчас на Земле, очень и очень далеко от нас.
— И все-таки это как-то непорядочно.
— Слушай, Кабан, откуда мы знаем, что за человек этот Валера? Может быть, он какой-нибудь кухонный боксер, тиран и деспот.