Изгои. Часть вторая
Шрифт:
— Есть такое.
Зомби слонялись по Маяковке в поисках жертв. Пытались попасть и в дома, причем кое-кому это даже удавалось.
Постепенно стали оживать жертвы. Вот прошел Флинт. У него был вырван кадык и откусаны оба уха. Проковылял кузнец, одна его нога волочилась плетью, а на груди зияло огромное кровавое пятно. Майкл и Ванда носились как оголтелые по округе, их лица напоминали звериные рожи.
Вдруг на крыше одного из домов появился Кац.
— Как он выбрался? Я же закрыл его в
— Ура! Свершилось! Свергнута ненавистная власть большевистских сатрапов! Да здравствует свобода! Справедливость — в каждый дом! — орал диссидент, на губах которого играла улыбка безумца.
— Видать, разум окончательно его покинул, — горько произнес отец Иоанн и, сложив пальцы замком, принялся молиться.
— Ты что, молишься за Каца? — воззрился на него братец.
— Да. Молюсь, чтобы Господь всемилостивый образумил несчастного.
— А ну-ка прекращай. Много чести!
— Всякий человек достоин прощения.
— Но не этот диссидентишка. Ты что, не видишь, он радуется нашествию врага?
— Да здравствует демократия! Гласность! Перестройка! Ускорение! — доносилось снаружи.
— Это он с зомби разговаривает? — спросила Джей.
— Это он выступает. Сегодня у Каца бенефис! — зло произнес председатель.
— Тогда он точно свихнулся.
— С головой у него порядок. Кац прикидывается дурачком, потому что знает, что с сумасшедшего взятки гладки. Да и народ наш относится к нему, как к клоуну. И я до поры до времени смотрел на его закидоны сквозь пальцы. Веселит народ, и ладно. Но после того случая с гранатой я понял, что наш диссидент — опасный человек. А то, что он сейчас вытворяет, и вовсе попахивает предательством. Если мы выберемся из этой передряги, клянусь, выгоню его из коммуны.
— А ведь он когда к нам на репетицию пришел, просил помочь поставить его пьесу…
— Пьесу? Что еще за пьеса? Я не давал разрешения!
— Чует мое сердце, мы ее скоро услышим, — заметил Луцык.
Он оказался прав. Кац вытянулся в полный рост, постучал кулаком по хилой груди, прочистил горло и заголосил:
— В этот знаменательный день! В день свободы! Хочу прочитать вам свою пьесу! Внимание, премьера! «Человек и Система». Пьеса. Автор — Кац Лев Моисеевич. Действие первое. На сцену выходит Человек. Он одет в рубище, имеет изможденный вид. Говорит: «Я — человек. Ты — человек. Мы — люди». Вдруг на сцене появляется лохматое рогатое чудище с рогами и копытами. Это Система. Она говорит…
Джей все-таки не сдержалась и использовала свою суперсилу. Заорала аки банши. Но на зомби это и в самом деле никак не подействовало. Зато на время оглохли все, кто находился в помещении. Отец Иоанн от неожиданности ударился затылком о стену, на его макушку упал кумачовый лозунг «Вперед, к победе коммунизма!», а на ногу — дюралевый чайник, который он задел рукой.
Тем временем враги ворвались еще в
— Да как же это так? — председатель ударил кулаком по столу.
Сильный и решительный человек, не боящийся трудностей, он дико переживал от осознания невозможности хоть что-то сделать в этой ситуации.
— Да ты не волнуйся, Сергей Леонович, мы что-нибудь придумаем! — пытался его подбодрить Луцык.
— Что? Что мы придумаем? — вопрошал председатель.
Ответа у подбадривающего не нашлось.
— Бороться с зомби бесполезно. Их больше и они сильнее, — сказал свое слово отец Иоанн. — Значит, нужно организовать эвакуацию людей и покинуть коммуну.
— Наверное, ты прав, — тяжело вздохнул Лаптев и снова ударил кулаком по столу. — Тут нужен план, нужно…
— Братва! Они лезут сюда! — закричал Левша, который наблюдал из окна за происходящим.
Все бросились к нему, глянули вниз и обалдели. Толпа зомби осадила администрацию. Возглавлял атакующих лысоватый, гладковыбритый мертвяк с черными очками на горбатом носу.
— Это же Крот — пахан алькатрасовский! — идентифицировал Левша.
— Вот это да! Значит, я не оценил всего масштаба творящегося трындеца, — произнес Лаптев. — Черт знает, что у этих тварей на уме!
— У зомбаков есть шанс прорваться в администрацию? — спросил Кабан.
— Могут. Они настырные, сильные и неутомимые.
— Значит, нам конец? — выдохнула Джей.
— Не стоит отчаиваться! Мы еще повоюем.
Зомби завладели первым этажом через полчаса. Рев их голосов и топот ног напоминали раскаты грома во время грозы. Лаптев и команда подперли входную дверь в приемную письменным столом и шкафом.
— Дверь выдержит? — спросил Луцык.
— Не уверен, — произнес председатель и скомандовал: — Слушай мою команду, все прыгаем в окно!
Джей глянула вниз:
— Не убьемся, но ноги переломать можем…
— А ты можешь внести альтернативное предложение?
— Нет, не могу.
— Тогда вперед! Пока внизу никого нет! Быстро!
Без сломанных ног все же обошлись. Но Кабан, приземлившись не очень удачно, подвернул свою левую. Левша и Луцык тут же подхватили его с двух сторон под руки.
— Все у меня не как у людей, — констатировал пострадавший, едва не хныча. — То рука, то это… Бросьте меня здесь. Я вам буду только мешать…
— Не ной! — прикрикнула Джей.
— Своих не бросаем! — добавил Луцык.
— Сюда! Сюда! — раздался чей-то крик.
Их звал, приоткрыв дверь саманного домика, дядя Франк. До постройки было около тридцати метров, и беглецы их быстро преодолели.
— Я уж думал, вам кранты, — сказал повар, запирая дверь на засов.
— Я, честно говоря, тоже так думал, — выдохнул председатель. — Оружие есть?
— Один помповик, — он продемонстрировал черное ружье.
— Я знал, что у тебя есть пушка!