Изгои. Обрученные судьбой. Часть 1
Шрифт:
– Чего-нибудь желаете, мадмуазель? – Голос официанта застал меня врасплох, и я подпрыгнула. Нервы были на пределе.
– О, простите мадам, не хотел вас напугать. Вам чего-нибудь принести? – вежливо проговорил официант извиняющимся тоном.
От всего случившегося мне кусок в горло не лез. Когда я нервничаю, меня мутит. Я хотела узнать у него лишь одно.
– На самом деле все уже оплачено? Что бы я не заказала?
– Конечно, – изумился официант.
Действительно, что за глупые вопросы я задаю? Такое впечатление, что я одна не понимаю, что здесь происходит.
– Нет,
Бездумно повертев чашку в руках, я, наконец, оставила ее и ушла наверх. Придя к себе в номер, я стала ходить по комнате из угла в угол. Окончательно решив, что ни при каких обстоятельствах не останусь работать с итальянцем, я взяла телефон и набрала номер агентства. Я хотела сказать им, что отказываюсь от этого клиента, и если они не захотят дать мне другого, то и от этой стажировки тоже. Речь уже шла не о страхе перед трудностями, а о моей безопасности.
Автоответчик сообщил, что вызываемый абонент не может ответить на мой вызов. Я сердито вздохнула. Придется доработать этот день до конца, потому что я не имею ни малейшего желания злить опасного человека, заявляя ему, что отказываюсь от него. Кто знает, сколько ему понадобится времени, чтобы найти нового переводчика. В любом случае – бесполезная потеря его драгоценного времени обернется яростью ко мне. После того как он меня отпустит, я приеду в агентство и скажу все им лично. Главное – успеть до восьми часов, иначе я никого там уже не застану.
Размышляя над этим, я открыла дверь и чуть не закричала от неожиданности. Нет, если раньше у меня были сомненья, рассказать ему или нет, то сейчас от них не осталось и следа. Инстинкт самосохранения переборол чувство порядочности.
На моем пороге стоял итальянец с грозным взглядом, ясно говорящим что любой, кто его ослушается – покойник. В мозгу промелькнула лишь одна мысль – от него нужно бежать без оглядки. Он изогнул бровь, словно говоря: «Осмелишься?», но его недобрая ухмылка давала понять, что ничем хорошим это не обернется. Он пугал меня до чертиков.
– Пять минут второго, мадмуазель Мильская! – сурово проговорил он, когда я, словно вкопанная, застыла на месте.
Похоже, в своих раздумьях я совсем потеряла счет времени.
– Женщины всегда опаздывают. – Я попыталась непринужденно пожать плечами и выдавила из себя извиняющуюся улыбку.
– Вы готовы?
Итальянец повернулся ко мне полубоком и изящно выгнул руку, предлагая взять его под локоть. Нет, не предлагал, требовал. Я не могла произнести ни звука, лишь кивнула и послушно обхватила его предплечье.
Мы приехали в небольшой музей древностей на окраине города. Итальянец просил меня устроить обзорную экскурсию, читая таблички всего, что мы видели. Пока мы обходили зал за залом, он внимательно изучал мое лицо, словно примечая малейший проблеск каких-либо эмоций. Зачем он делал это? Неужели думал, что я совру? Я нервничала. Стараясь не замечать его сканирующий взгляд, я сконцентрировалась на экспонатах.
Закончив осмотр музея, мы сели в машину и отправились в следующий
Осмотр экспонатов проходил по тому же сценарию. Внезапно мое внимание привлекла золотая шкатулка, инкрустированная драгоценными камнями. Я не могла оторвать от нее глаз, хотелось прикоснуться к ней, провести пальцами по ее поверхности. Не сразу ко мне пришло осознание того, что моя рука уже лежит на стекле, огораживающем шкатулку.
– Она прекрасна, – невольно произнесла я с придыханием, не понимая, что меня в ней заворожило. Обычно я не питаю слабостей к драгоценностям.
Внимание итальянца тут же переключилось на шкатулку. Он осыпал меня вопросами: видела ли я ее раньше, чем она мне понравилась и какие чувства она у меня вызывает. Допрос о личных чувствах меня разозлил. На мою злость он ответил яростью в глазах, но ни один мускул на его лице при этом не дрогнул. Он оставался таким же хладнокровным. Первой отвернулась я. Я хотела все бросить и уйти, но боялась его разозлить. Я твердо решила для себя закончить поскорее экскурсию, прийти в агентство и отказаться от работы с ним, а если не предложат другую кандидатуру – уехать. Он вопросительно посмотрел на меня, возможно, заметив, что мой гнев сменился решимостью. Вот только решимостью на что, надеюсь, он не понял. Его изучающий взгляд напрягал меня. Затем он позволил себе сухо улыбнуться и снова подставил мне локоть.
– Прошу прощения, если был груб. Продолжим, мадмуазель Мильская?
Моя рука налилась свинцом при мысли о том, что придется опять к нему прикасаться. Пусть даже через ткань его пиджака. Я медленно обвила свою руку вокруг его предплечья и старалась держаться невозмутимо, делая вид, что никакой взаимной ярости у нас не было.
Мы прошли остальные залы. Все это время я оставалась равнодушной. Ничего меня больше не интересовало, я просто делала свое дело, останавливаясь у каждого экспоната лишь на несколько секунд для того, чтобы прочитать название и перейти к следующему. Похоже, его это устраивало.
Закончив осмотр, итальянец довел меня до машины и открыл дверь, однако садиться я не собиралась. Он вопросительно взглянул на меня. Было уже шесть часов вечера. Поскольку телефон агентства не отвечал, я надеялась приехать туда лично и обсудить свою отставку.
– Теперь я свободна или у Вас еще какие-нибудь планы на сегодня, в которых понадобятся мои услуги?
Он задумчиво прищурился, взвешивая что-то в своей голове.
– На сегодня Вы свободны. Распоряжайтесь своим временем как пожелаете. Куда вас подвезти?
– Спасибо, не стоит. Я доберусь сама.
Он недоверчиво взглянул на меня.
– Здесь недалеко, – соврала я.
Он чуть помедлил, прежде чем кивнуть, и улыбнулся странной улыбкой, словно что-то не договаривал, но я не могла понять, что именно. К сожалению, я не была экспертом по чтению с лица, в отличие от моих новых знакомых.
Итальянец чуть склонил голову, взял мою руку, поднес к губам и поцеловал. Кожу приятно покалывало после легкого прикосновения его губ. Интересно, это когда-нибудь прекратится?