Изгоняющий бесов. Трилогия
Шрифт:
— Это мой христианский долг, леди! Вот моя рука и мой щит!
— Тео, — доберман толкнул меня конским крупом в спину, — у нас опять хотят увести Марту? Я против. Я их всех кусь!
И кстати, вот именно на данный момент нельзя сказать, чтоб я был против. Да пусть он их всех тут перекусает, потому что сколько можно надо мной издеваться?! Гесс уже оскалил зубы, когда…
— Сарацины! — вдруг вскричал один из слуг рыцаря, указывая вперёд остриём копья.
Все дёрнулись влево, действительно, с той стороны по пескам неслись десять или двенадцать всадников в пёстрых восточных одеждах.
— К бою! — Бородатый рыцарь вновь прыгнул в седло и выхватил меч. — Исполним же наше христианское предназначение, братья!
Оба слуги ответили ему утвердительным рёвом.
— Благородный сэр…
— Федя, — нежно пропела моя рыжая язва.
— Так вы поможете нам, сэр Федя?
— Разумеется, только об этом и мечтаю!
— Тогда садитесь на вашего коня и дадим бой нехристям.
— Я его раздавлю, если сяду.
В общем, пока мы препирались, подскакавшие сарацины взяли нас в кольцо. Оказалось, что их тринадцать, все с обнажёнными кривыми саблями, смуглые лица, чёрные рожки, розовые пятачки и гнилые зубы. Партия очень некрупных бесов, не более.
По факту молитва и серебро могли бы остановить их ещё шагов за десять, но у меня в нагане всего семь пуль. Отец Пафнутий считает, что надо беречь боеприпасы, да и серебро у нас по-любому под ногами не валяется. Мы заказываем на «АлиЭкспресс», но сами знаете, какая долгая там доставка. К тому же вы можете заказать определённые боеприпасы, а придёт партия женских чулок с люрексом…
— Мы сарацины, э! Отдайте ваших женщин и ваше золото, э! — грозно потребовали всадники. — А не то всем секир-башка, э!
— Сен Дени-и… — начал протяжно завывать бородатый рыцарь.
— Минуточку, — влез я. — Может, переговоры?
— Нет, какие переговоры, когда… Сен Дени-и!
В общем, сэр Галахад первым пошёл в атаку, а дальше началась сумасшедшая месиловка. Я хладнокровно расстрелял от бедра семерых восточных бесов, и ни одна пуля не прошла мимо цели.
Серебро действует на местных шайтанов не хуже, чем на нашу нечисть, так что подходить и для проверки тыкать палкой (подох ли?) вряд ли стоило. Вот только святая вода и православные молитвы здесь, на арабской земле, особой силы не имели. Скорей нам помог бы чудесный перстень царя Соломона, способный запирать даже джиннов, но у кого он был? Не у меня уж точно…
На тот момент мы по-любому оставались вчетвером (я не считаю Гесса и Марту) против шестерых всадников. И если рыцари креста искренне полагали, что этот же крест на одеждах является лучшей защитой от кривого шамшира из дамасской стали, то очень зря. Ребята, конечно, были опытными воинами, но в драке против превосходящих сил нечисти ни малейшей перспективы выиграть просто не имели по факту!
Одного из слуг сэра Галахада вышибли из седла так, что парень улетел вверх тормашками за соседний бархан. Мой пёс, начисто позабывший, что для всех присутствующих он конь, с лаем бросился в атаку, кусаясь и трепля противника, как половую тряпку!
Но доберман сам по себе натура увлекающаяся: одного
Поэтому волей-неволей ради элементарной самозащиты мне тоже пришлось лезть в драку. Уйдя кувырком под удар сабли и чудом не попав под чужие конские копыта, я поймал ближайшего беса за стопу, вывернул её, а когда этот гад с воплями рухнул носом в песок, добавил ему перстнем отца Пафнутия прямо в лоб! Или по лбу? Да без разницы, результат один: восточный шайтан мигом потерял сознание и прилёг, раскинув лапки в стороны, а пятки врозь.
— Сен Дени-и! — продолжал надрываться сэр Галахад, довольно-таки успешно отмахиваясь от противника длинным мечом.
Бесы наседали на него со всех сторон, поднимая тучу песка и пыли, так что в конце концов чихающая Марта не выдержала и обложила нас всех неприличными устам леди словами. То есть трёхэтажным русским матом…
Жуткий бой стих в ту же минуту, все припухли. Шайтаны покорно побросали сабли, слезли с зачарованных лошадей и встали перед нашей рыжей спутницей на колени.
— О прекраснейшая из женщин с волосами цвета адского пламени, из которого рождены могучие джинны! Не явишь ли нам несказанную милость, ещё раз повторив свои волшебные слова?
— Сучары вы горбатые, петушары гнойные, клизмоглоты добровольные! Чтоб вас… так… и так… а потом… в… вот таким образом опупенный прибор каждому… своими руками в по… затолкаю!
Повисла такая благостная тишина, словно Соловецкий монастырь ранним весенним утром кротко улыбнулся солнышку как источнику неиссякаемой любви Всевышнего Господа нашего ко всему сущему на небесах и на земле.
Сэр Галахад, отправив второго слугу выкапывать из бархана первого, не выпуская меча из рук, тихо подошёл ко мне сзади:
— Что происходит, сэр Федя? Я впервые вижу такое чудо. Одна женщина-христианка, благородного рода, всего лишь словом остановила толпу неверных собак… ай! Сэр, ваш конь кусается!
— Не надо при нём называть всех собак неверными, — строго предупредил я, потому что строгий доберман таких шуток не любит. — Но в остальном вы правы, моя сестра является верхом добродетели. Кому же, как не ей, укрощать дикие души язычников? Продолжай, милая, продолжай!
Мы расстались, наверное, где-то через полчаса или минут сорок, не знаю. Уцелевшие шайтаны, у которых «благость» уже практически текла из ушей, забрали павших и удалились без претензий.
Думается, это вполне можно считать изгнанием бесов.
Сэр Галахад долго и терпеливо запоминал значение «волшебных» слов, которыми Марта остановила «сарацин».
— Ах ты… гнойный, так?
— Угу. При короле Иерусалимском не сболтните.
— Почему?
— Ну, э-э… как бы… не его уровень.
— Уровень кардинала или епископа?
— Да, да. Этим двоим можно. Пусть знают!
Не берусь судить, насколько радикально мы сегодня изменили историю, но что было, то было. Потом бородатый рыцарь недолго настаивал на том, чтобы сопроводить нас вплоть до Иерусалима, но отступил, когда мой вороной конь опять начал рычать и скалить зубы. Когда они всё-таки уехали, Марта наконец взяла слово: