Изгоняющий
Шрифт:
Аида, с высоты распятия, взирала на уродливую и грязную толпу, собравшуюся, утолить мучавшую их жажду садизма. Увидеть, как будут истязать красивое женское тело, это лучшее зрелище для них. Ведь они никогда не смогут стать такой же привлекательной, как и она, а значит, из нее нужно сделать такую же уродину, как и они.
Палач, прохаживающийся из стороны в сторону возле обвиняемой, бросался угрозами в ее адрес и после каждого обвинения искал поддержки у толпы, которая никогда ему в этом не отказывала.
Аида равнодушно взирала на беснующихся зрителей, раззадоривающих самих себя и окружающих. Но среди
Мужчина стоял в первом ряду и, подняв взор на Аиду, встретился с ней взглядом. Память у вампиров очень хорошая, они никогда ничего не забывают, вот и этого мужчину с красными глазами, которые он старательно прячет под головным убором от посторонних, Аида сразу же вспомнила.
На протяжении столетий он всегда был где-то рядом, но никогда не позволял ей, так хорошо себя разглядеть. На нем менялась только одежда, но сам он оставался, неизменен, демоны вообще не меняются, а в том, что это был демон, Аида ни на секунду не сомневалась.
Люди почему-то считают что вампиры и демоны это одно и то же, и те и другие их пугают, поэтому лучше думать, что они заодно друг с другом. Но вот реальность совершенно иная, довольно часто демоны и вампиры конфликтуют за территорию охоты. Аиду интересовал только один вопрос, почему именно сейчас? Демон, наблюдавший за ней столетиями, почему сейчас он решил показать себя?
Встретившись с демоном взглядом, она больше не могла отвести от него взор. Время замедлило бег, беснующаяся толпа остановилась, превратившись в живые скульптуры сумасшедшего творца. Палач также замер с осиновым колом в руках направленным на бедро вампирши.
Мир, подернувшись дымкой, размыл второстепенное, оставив в фокусе главное - взгляд стоящего перед ней демона. Не рогатого урода, коих проникало в этот мир довольно много, а демона, которого не отличить от обычного человека, пока не посмотришь в глаза, они выдают его так же, как и клыки вампира ее.
Его светлые, слегка вьющиеся локоны, рассыпанные по плечам, и взгляд, сковали Аиду, а в груди шевельнулось чувство, в существовании которого она уже давно сомневалась. 'Он демон, и он именно тот с кем я хочу быть рядом', мысленно она призналась себе.
Теперь Аида знала, почему именно сейчас светловолосый демон появился перед ней. Перед смертью он подарил ей чувство, с которым люди даже на смерть идут улыбаясь. Любовь, второе отличие людей от других хищников, и именно оно не позволяет человечеству рухнуть в кровавые объятия первого.
– Спасибо, - одними губами произнесла Аида.
– Я не дам тебе умереть, - также беззвучно, ответил Фален, и в этот миг время вернуло свой обычный бег.
Палач, замахнувшись осиновым колом, неожиданно захрипел захлебываясь собственной кровью. Фален вогнал ему в горло кол, один из тех, что приготовили для пыток Аиды. Слабеющими руками садист пытался вытащить собственное оружие из своего же тела, но пальцы скользили по покрытому кровью древку, и спустя мгновение он уже лежал на утоптанной земле, возле подножия креста.
В последний раз, плюнув кровью, палач расстался с жизнью. Бесновавшаяся толпа не
Две недели они были вместе, и это было самым лучшим, что происходило за долгие столетия с Аидой. Но настало время расставаться, Фален должен вернуться в нижний мир, а она останется здесь. Через несколько лет он опять сможет появиться здесь, но Аида не хотела расставаться, для нее это было равносильно смерти. Фален предупреждал ее, что в его мире она будет вне закона и, скорее всего ее убьют. Аида проигнорировала его предупреждение и, дождавшись, когда Фален скроется в портале, последовала за ним.
– Привет дружище, - хлопнул Рино по плечу, появившегося из портала Фалена.
– Как отпуск, опять по притонам шастал?
– усмехнулся он.
– Этого добра и здесь хватает, в Аду, - грустно ответил Фален.
– Понятно, - покачал головой Рино.
– Ну, вот за каким лешим тебе сдалась вампирша? Можно подумать, никого другого нет. Какой толк изводить себя, сколько уже столетий ты за ней ходишь по пятам, а ведь она даже понятия не имеет о твоем существовании. Допустим, она каким-то образом узнала, что ты к ней не равнодушен, и что дальше? Или ты ее пришибешь, или она тебя, в любом случае демон и вампир не могут быть вместе. И я даже не говорю о моральной точки зрения, ты банально не можешь находиться в верхнем мире долго, а она никак не попадет сюда, а если и попадет, то тебе же самому надо будет отрубить ей голову. Сам знаешь, у шефа огромный зуб на упырей. Сколько они нам геморроя устроили, когда пробрались сюда. Из всего населения людей, которые здесь обитали, сохранить удалось, едва ли четверть.
– Она не такая, - возразил Фален.
– Ну разумеется, ты втрескался в нее по уши, поэтому она другая.
– Она убивала только убийц и насильников, одним словом очень плохих людей.
– Фален-Фален, - покачал головой Рино.
– Я вот что тебе скажу друг, рано или поздно плохие люди заканчиваются, и вот тогда вампир начинает убивать хороших. Там где ты сейчас был, плохих людей действительно очень много, потому что там мир людей, и она действительно никогда не будет знать недостатка в еде, а здесь они вымирающий вид. Люди выжили благодаря Люциферу, все-таки до изгнания мы о них заботились. Согласен это блажь шефа, но ради нее был выстроен Ад, где, между прочим, у нас очень неплохая работа, а местная фауна демонов под страхом попасть сюда перестала поедать энергию людей, по крайней мере, здесь. И ты вот все это хочешь разом обосрать?
– Конечно, нет, но в этот раз я вынужден был, с ней встретится, и две недели пролетели как один миг, - задумчиво улыбаясь, ответил Фален.
– Поздравляю, но лучше об этом помалкивай, или следующий отпуск получишь только после второго пришествия. С твоими геморройными проблемами я даже портал забыл закрыть.
Рино направился к порталу и в этот момент из него выпала Аида.
– Твою мать Фален, ты же обещал, не гадить где живешь, - осуждающе посмотрел на друга Рино.
– Аида я же тебя предупреждал, зачем ты это сделала, ты не понимаешь, что тебя убьют и в этот раз я не смогу тебе помочь, - прижав ее к себе, шептал Фален.