Изгой Проклятого Клана
Шрифт:
Тени с диким визгом бросились на нас. Но свет серебряного пламени Ратибора заставил их отпрянуть.
Аккур выл, корчась на земле от боли. То, что он испытывал в теле Мстислава, не шло ни в какое сравнение с тем, что он ощущал в собственном теле. Теле, из которого его душа медленно изгонялась.
Кукловод — это разновидность магов. Но настолько порочная и грязная, что занятие такой магией навсегда искажает душу мага. Поэтому любой экзорцизм был для них хуже калёного железа.
Я вытащил кристалл с записанным на него кругом изгнания
— НЕТ! НЕТ! — верещал Аккур. Но никто не выразил ему даже тени сожаления.
Я подал ману в круг изгнания и он вспыхнул, заставляя душу Аккура медленно выходить из тела.
Свет вспышками пробивал Аккура насквозь. С каждой из них он трясся, исторгая из пасти тьму. Подчинённые ему тени пытались броситься на меня, шепча проклятия и угрозы.
Но они — бесплотные фантомы. Даже не духи. Яркий свет был для них непреодолимой преградой.
Ратибор смотрел на изгнание с удовлетворением. А Святослав с холодным презрением.
Вспышка!
Во все стороны ударила волна маны Аккура. Густая, плотная.
Её маленькие частицы просачивались сквозь кожу, вступая в борьбу с моей собственной маной. Каждая из них болезненно колола. Я выталкивал их, прогоняя ману по своему телу.
Но тем не менее… это злило.
Захотелось прервать ритуал. На несколько минут. Чтобы заставить Аккура помучиться перед смертью ещё. Оторвать ему что-нибудь.
Заживо вскипятить его кровь!
А потом поджечь его неубиваемое тело в серебристом пламени Ратибора!
Чтобы он страдал больше, чем все, кого он погубил!
Может, действительно сделать так? Ратибор и Святослав меня поймут…
Я замотал головой, прогоняя тёмные мысли. Проклятая мана Кукловода пробудила худшие из моих желаний. Они вспыхнули, но я укротил их приложением воли.
Не место таким глупостям в моей голове.
А садизму — в моих деяниях.
Аккур вздрогнул в очередной раз и изогнулся, раскрывая рот широко, как щелкунчик. Он издал оглушительный рёв, а потом из его пасти вырвался поток тьмы. Он разошёлся во все стороны волной густой маны, которая налипла на меня, как склизкая грязь.
Но я смыл её, выпустив чуть-чуть своей.
А потом круг изгнания погас.
Безжизненное тело Аккура обмякло. Тьма пропала из глаз. Они оказались давно выцветшими. А кожа из тёмно-бурой оказалась пепельно-серого оттенка.
— Я едва сдержался, чтобы не испепелить его, — признался Ратибор. — Всё из-за его треклятой маны.
Святослав кивнул с непроницаемым лицом.
— Это нормально. Его дух не захотел выходить сам, поэтому был слегка… травмирован в процессе изгнания. Разорван на лоскуты, если точнее. Вот его частицы и попали на нас. Не уверен, что он хоть когда-нибудь сможет собраться вновь, — объяснил я.
— От его воя у меня чуть уши не заложило, — хмыкнул Святослав. И осмотрелся. Тени всё ещё оставались здесь, злобно поглядывая на нас из углов. — Они разве не его слуги?
— Нет, —
— Душ? Значит, мой старший брат тоже здесь?
— Нет. Отпечаток — это не сама душа. Только копия, превращённая в бездумную тень.
Святослав усмехнулся.
— Я даже не буду ничего спрашивать. Ни откуда ты это всё знаешь, ни где ты научился техникам экзорцизма. Хотя так, наверное, даже имперские экзорцисты не умеют.
— У моего рода много секретов, — отговорился я. — Но знать об этом никому не стоит.
— Разумеется, — он усмехнулся, а потом посмотрел на Аккура, с какой-то… обречённостью. — Интересно, он лгал?
Я сразу догадался, о чём именно он спросил.
— Ты о том, мог ли он исцелить тебя? — спросил я. Он кивнул. — Наверняка, да, мог.
Святослав сжал челюсти.
— Ясно.
— Но это могут многие. Нужно только подыскать мастера.
— Даже если найдём… то всего имущества клана не хватит, чтобы оплатить такую услугу, — с горечью сказал Святослав.
— Не всё измеряется деньгами. К тому же, это может быть вовсе не так сложно, как кажется.
— Руслан, ты знаешь способ? — спросил Ратибор.
— Даже несколько. Но сначала мне нужно изучить, что именно случилось с энергосистемой Святослава. А потом уже выбрать метод.
— Несмешная шутка, — покачал головой Святослав. Но я даже не улыбнулся. И тогда в его глазах загорелся огонёк надежды. — Ты серьёзно?! — он шагнул ко мне, опираясь на трость.
— Абсолютно. Но нужно время, а сейчас — идём, нам нужно показаться в усадьбе. А то нас могли уже хватиться.
Мы поднялись наверх. Ни одна из теней не смела приблизиться, околачиваясь на границе зрения.
Там мы сопроводили Святослава в его покои, у которых непрестанно дежурили сразу несколько гвардейцев. Виолетта тут же появилась рядом и со строгим видом отправилась в покои Святослава. Не то помогать ему, не то… впрочем, не моё дело.
А вот Ратибор позвал меня на отдельный разговор. Мы встали неподалёку от входа в усадьбу, в которой уже все спали.
— Руслан, — с серьёзным видом сказал Ратибор. — Сегодня ты узнал всё, что я хотел рассказать тебе про твоего отца. Даже больше. Я хочу сказать, что с тех пор не прошло ещё ни одного дня, чтобы я не корил себя в том, что позволил Ярославу оболгать его.
— Всё порядке, — спокойно сказал я. — Иначе Ярослав бы просто использовал Родовое Древо, чтобы доказать причастность моего отца. А если раскрывать всю правду… то в клане бы пошла смута.
— Мы могли рассказать хотя бы главам родов, — виновато покачал головой Ратибор.
— Клан — превыше всего, не так ли?
Он вздохнул. Но не ответил.
А к усадьбе тем временем со всех ног бежал гвардеец. Прямо с КПП.
— Господин Первый Воевода! — он резко поклонился. — Разрешите доложить!