Изгой. Пенталогия
Шрифт:
Бормотавший чтото себе под нос Рикар окончательно отрешился от реальности и ушел в себя, совершенно позабыв о нашем разговоре. Старый наемник почуял запах крови.
Вздохнув, я не стал ему мешать и вновь сосредоточился на гранитной стене Подковы. Где же этот вход?
* * *
Вход в заброшенный оловянный рудник обнаружился далеко за полдень. И как ни странно, нашли его не гномы, а Рикар, который попрежнему шел пешим следом за мной и все задумчиво цыкал зубом. Почувствовав, что нога наткнулась на нечто твердое под снегом, я просто перешагнул препятствие и пошел себе дальше, а вот
Совместными усилиями мы расчистили снег и поняли, что стоим посреди давнего пепелища, а вокруг нас остатки фундамента нескольких зданий. Судя по всему, сами здания были сработаны из дерева, сгоревшего во время пожара.
Койн отдал несколько команд на гномьем языке, и коротышки шустро засеменили к скрытой кустарником скале. Они еще не успели найти входа, а я уже был абсолютно уверен, что он гдето здесь. Для этого было достаточно оглядеться по сторонам – вокруг нас высились многочисленные пологие бугры, и стоило мне счистить с одного из них снег, как обнажилось мелкое гранитное крошево. Извлеченная из скалы пустая руда. Чуть позже Рикар обнаружил проржавевшую кирку, рассыпавшуюся у него в руках, стоило поднять ее с земли.
Все свидетельствовало о том, что мы добрались до нужного места. Еще раз оглядевшись по сторонам, я был вынужден признать, что за два пролетевших столетия природа хорошо позаботилась о том, чтобы скрыть все следы пребывания здесь человека. Деревянные стены некогда стоявших здесь построек сгорели, а пепел и зола послужили прекрасным удобрением для растений. И без того невысокие фундаменты устояли перед огнем, но постепенно ушли в землю и заросли кустарником. Разбросанные повсюду отвалы руды осели, вобрали в себя приносимые ветрами пыль и семена и пустили во все стороны зеленые побеги. Над одним из таких рукотворных холмов вырос солидный дуб. А щедрая на снег зима укрыла все вокруг белоснежным покрывалом, окончательно придав этому клочку земли первозданный вид дикой природы.
Пробравшись через растущую впритык к скале дикую поросль, на открытое пространство вылетел Койн, подгоняя перед собой остальных гномов, едва ли не на цыпочках подбежал ко мне и, наклонившись поближе, прошептал:
– Есть. Нашли вход!
– Хорошо! – обрадовался я и, спохватившись, понизил голос: – А почему шепотом?
– Следы там, – так же тихо отозвался Койн.
– Следы? – напрягся подошедший Рикар, снимая с плеча топор. – Шурды?
– Чьи следы? – повторил я, крутя головой в поисках ниргалов.
Долго искать не пришлось – по своему обыкновению, бесстрастные и немые охранники стояли за моей спиной.
– Нет, – мотнул головой Койн. – Звериные следы. Здоровенные! Когтистые! Я в следах не очень разбираюсь, но это точно не сгарх.
– Если не разбираешься, то откуда знаешь, что не сгарх? – поинтересовался резко успокоившийся здоровяк.
– Потому что следы сгархов вижу каждый день! –
– Что делать, что делать, – уже на ходу проворчал Рикар, шагая к скрытому за растительностью входу в рудник. – Сначала глянуть надо, что за зверь такой. Вы пока здесь постойте, господин, а то у вас с охотой не ладится. Не дай Создатель, как в прошлый раз получится…
– Что значит – с охотой не ладится?! – озлился я. – Ты это о чем сейчас? Что значит как в прошлый раз?
– Да болтаю почем зря, господин, чего вы меня слушаете, – пошел на попятную Рикар. – Вы у нас охотник знатный, кхмкхм… ну, пойду, следы гляну.
Зло сплюнув, я оглядел спешившихся людей и гномов, и все как один старательно пытались сделать вид, что ничего такого не услышали. Похоже, не только мои люди, но уже и гномы в курсе, как почти год назад я «поохотился» на кабана. Зло сплюнув, я рассмеялся и махнул рукой. Рикара только могила исправит. С той злосчастной охоты столько воды утекло, в стольких переделках мы побывали, а моя бородатая нянька переживает, что его подопечного может обидеть заспанный мишка, что сейчас мирно посасывает лапу в теплой берлоге и ни о чем не подозревает. Тут скорее все в точности наоборот – это медведь может окочуриться от страха при виде ледяного чудища с веером щупалец над головой.
Чтобы определить, кто именно облюбовал вход в заброшенный рудник в качестве логова, здоровяку много времени не понадобилось. Не обращая внимания на шум, Рикар с хрустом проломился через заснеженный кустарник и с широкой улыбкой на лице громогласно заявил:
– Точно! Медведь! Придется его оттуда выгонять, иначе не пройдем – прямо на пути разлегся толстозадый. Сейчас рогатинку срублю подходящую, да и разбужу хозяина.
– А потом? – задал я резонный вопрос.
– А что потом? Потом и сойдусь с косолапым, посмотрим, чья возьмет, кто кому бока намнет в честной схватке! – выпятил грудь здоровяк. – У него когти да зубы, а у меня рогатина да топор!
– Ясно, – кивнул я и, повернувшись к стоящим позади ниргалам, коротко велел: – Медведя убить. И будить при этом необязательно.
Закованные в доспехи воины молча двинулись к берлоге на свою беду оказавшегося у нас на пути зверя, а опешивший Рикар всплеснул руками от изумления:
– Господин, да вы что?! Это же медведь, хозяин лесной! К нему с уважением подходить надо! Сперва растормошить, дать в себя прийти да осерчать, а потом уж и в драку лезть! Я сам! Сам разберусь!
– Иди сюда, Рикар! – жестко повторил я. – Совсем разум потерял? А если он тебе руку оторвет или еще как покалечит? Мы не на охоте!
– Друг Корис верно говорит, – согласно кивнул Койн, хлопая поникшего здоровяка по спине. – Ни к чему лишний раз опасности себя подвергать. И так все знают, что ты воин знатный.
Едва гном успел проговорить эти слова, как со стороны скалы донесся звонкий звук спущенной тетивы, короткий захлебывающийся рык и тут же еще один щелчок разряженного арбалета. Рык оборвался как отрезанный, и я удовлетворенно произнес: