Изгой. Сердце и Разум
Шрифт:
– Приехал сразу как смог.
Лёд в голосе и абсолютное спокойствие.
– Пользуясь случаем, хочу представить тебе невесту брата и его будущую жену. Александра Шереметьева.
– Я хочу познакомить тебя с важными людьми. Они помогут решить твою Судьбу.
– Когда твои сердце и разум будут слышать и понимать друг друга, ты добьёшься цели и победишь.
Кай смотрел в её искрящиеся карие глаза,
– Мои искренние поздравления.
Три пары глаз мерили его взглядами, но Кай не замечал никого вокруг – для него существовала лишь она одна. Она и бьющаяся в голове, как нарывающая рана, мысль о том, что будущее зависит от настоящего.
– Спасибо. Привет, – произнесла смущённо Александра, и волна дрожи пробежала по его телу, разрушая то, что создавал на протяжении восьми долгих месяцев.
Глава 9. Сдаться и уйти…
– Больше никогда не уходи вот так, ладно? Не бросай меня. Не бросай… Ты – моё всё, – прошептал ей в губы, опаляя горячим дыханием. – И никто: ни «Ястребы», ни мой отец – никто не сможет этого изменить, – твердил он, как сумасшедший. – Только с тобой чувствую, что я человек. Человек, не монстр. Ты – моё всё, помни об этом, ладно? Помни всегда. Всегда…
Привет… Это и всё, что могла сказать? Одно простое слово? Сухое и безэмоциональное? Ему потребовалось всё свое самообладание, чтобы прийти в себя. Как сквозь густой туман Кай услышал голос Графа:
– Твоя будущая жена просто обворожительна, Алекс! И где тебе удалось отыскать такую прелесть? Кому ты продал душу?
Дмитрий взял руку Александры в свою и со всей аристократической грацией, на которую только был способен, поднёс к губам хрупкое запястье:
– Граф Дмитрий Орлов к Вашим услугам, графиня Шереметьева.
Слова, словно ножи, полоснули по сердцу. Кай стиснул челюсти, а Саша улыбнулась и продолжила молча смотреть на обаятельного аристократа.
– Кончай паясничать, Граф! – толкнул его в плечо Алекс.
Друг выигрывал время, но его всё равно было ничтожно мало, чтобы прийти в себя. Внутри бушевало пламя, больно обжигая вскрывшиеся, незажившие раны. Ядерный взрыв, ограниченный уставшей бренной оболочкой, готовой вот-вот раствориться под натиском разрушительной взрывной волны.
– Ты выглядишь усталым, – не сводил с него подозрительных глаз Пётр.
Задержавшись на любимом и родном лице не дольше, чем того требовали рамки приличия, Кай обратился к отцу:
– Я всю неделю провёл в тренировках, это ли не повод?
– В таком случае, – снова раздался довольный голос Графа, – я думаю, Пётр Владленович точно возражать не будет, если сегодняшнюю ночь ты отдохнёшь в каком-нибудь приличном ночном клубе.
С этими словами он обнял друга за плечи, ударив того в бок.
– Ты с нами, чемпион? – обратился Орлов к Алексу, который так же, как и Пётр, сканировал брата взглядом.
– Разве я могу бросить свою невесту одну? По-моему, ответ очевиден.
Он
– А жаль, – продолжал улыбаться Орлов. – Мы бы закатили славную пирушку!
– Не забудь об утренней тренировке, – посмотрел серьёзно на Кая Пётр.
– Ты меня знаешь.
– Теперь уже знаю, – ответил загадочно мужчина и поспешил отойти к вновь прибывшим гостям.
Он увидел достаточно, остальное его больше не волновало. В этот момент заиграла музыка, и Алекс посмотрел на свою невесту:
– Позволишь?
Саша протянула ему руку, присев в грациозном реверансе. Не спеша они пошли прочь, мило улыбаясь друг другу, словно давние приятели.
– Гарсон, шампанского младшему брату новоиспечённого жениха! – воскликнул Дмитрий, подзывая к себе официанта. – Держись, Кай, – едва заметно прошептал он ему на ухо. – Ты молодец! Дыши. Всё просто отлично!
Бестужев взял фужер с подноса и залпом осушил его. Похлопав друга по спине, Граф прошептал:
– Вот так! Это правильно. Я буду у себя. Мой дом – твой дом, ты знаешь. Только держись!
Холодная улыбка, быстрый кивок, ледяной взгляд, а внутри полыхал пожар, который вот-вот мог растопить лёд и вырваться наружу. Выбиваясь из последних сил, Кай пытался держать его под контролем, но, видит Бог, делать это становилось всё сложнее и сложнее.
– Обещаю, – прошептал он, проведя фалангой указательного пальца по её скуле. – Я обещаю, что никогда не заставлю тебя страдать. Я сделаю всё – возможное и даже невозможное – только бы ты была счастлива. Я люблю тебя. Помни об этом всегда, слышишь? Помни. Всегда.
Он гнал мотоцикл по мокрому шоссе, крепко сжимая руль пальцами. Сбитые костяшки уже давно перестали чувствовать боль. Холодный ветер, яростно шумевший в ушах, не успокаивал, как раньше, отчего жуткие мысли роились в голове, толкая на безумные поступки. Кай не знал, какая сила до сих пор сдерживала его, чтобы не наделать глупостей; чтобы не поставить жирную точку в будоражащей кровь драме, главным героем в которой был он сам.
Кровавые разборки, подпольные бои, младший Ястреб и его теперь уже далеко не праведный гнев, даже убийства – всё это можно было сдержать, побороть, затолкать внутрь на время, но то, что произошло на приёме… Это было похоже на агонию, которую ничем не унять, чью боль ничем не заглушить. Её невозможно было терпеть. Она выжигала изнутри, сводя с ума, обнажая душу, лишая всего: смысла жизни, земного притяжения, надежды, света…
– Александра Шереметьева, невеста твоего брата и его будущая жена.
Сквозь ревущий ветер раздался полный безнадёжного отчаяния дикий крик, который тут же поглотил громкий рёв двигателя мотоцикла. Однако легче не стало. Хлеставший по щекам дождь смывал слёзы, мешал видеть дорогу, но ему было всё равно. Он выжал максимальную скорость, надеясь, что скоро всё закончится, прекратится, и эта боль уйдёт, а вместе с ней – страдания и, возможно, он сам…